Если бы я был репортером светской хроники, то, несомненно, событие подобного ранга, которое состоялось на Соборной площади Московского Кремля 6 сентября 2009 года, вызвало бы у меня бурю восторженных эмоций, неизбежно приправленных аурой гламурного антуража. Речь идет о благотворительном концерте «звезд мировой оперы», организованном Фондом социальных программ с целью оказания адресной помощи детским домам и интернатам. Концерт имел претенциозно громкое название «Великие голоса России». Это мероприятие, по далеко идущему замыслу организаторов, положило начало новому тематическому циклу концертов, которые должны знакомить российских слушателей с лучшими представителями российской же вокальной культуры.

В обсуждаемом концерте приняли участие Российский национальный оркестр, дирижеры Михаил Плетнев и Михаил Татарников, хор Академии хорового искусства, хор Музыкального колледжа при Московской консерватории и духовая группа Президентского оркестра. Художественный руководитель проекта – Борис Краснов. Звезды мировой оперы пожаловали в Москву в следующем составе: Анна Нетребко (сопрано), Паата Бурчуладзе (бас), Юлия Герцева (меццо-сопрано), Сергей Скороходов (тенор).

Если бы я был репортером светской хроники, то, несомненно, умилился и тем фактом, выдаваемым чуть ли не за подвиг, что все названные артисты буквально выкроили полтора дня из своего невероятно плотного зарубежного графика, чтобы принять участие в этой благотворительной акции. На самом же деле ситуация складывается противоестественная: российские исполнители, которым хотя бы единожды улыбнулась подобная судьба, основную массу своего времени продолжают работать на «зарубеж», улучшая свое личное материальное благополучие за счет несравнимо больших гонораров, чем они могли бы получить в России. Когда же они раз в год (пусть даже два-три раза) приезжают в Россию, то возводятся чуть не в ранг демиургов, для которых нет места никакой конструктивной критике, а средства массовой информации лишь раздувают рекламную истерию, не скупясь на восторженные эпитеты и нагнетая атмосферу их всеобщего обожания.

В этом отношении наиболее показателен случай Анны Нетребко. Она постоянно говорит, что с радостью готова приезжать в Петербург, чтобы петь на сцене Мариинского театра, открывшего ей дорогу в большую оперную жизнь во многом благодаря напористости и «мертвой» менеджерской хватке его художественного руководителя Валерия Гергиева. На практике же число выступлений Нетребко в России за сезон можно сосчитать на пальцах, и то пальцев на руке слишком много. К примеру, этим летом в Баден-Бадене с труппой Мариинского театра у нее было 4 спектакля «Иоланта», а на открытии нынешнего сезона труппы в Петербурге будет всего один… А должно быть ровным счетом наоборот! Получается, что народная артистка России Анна Нетребко, с недавнего времени «по совместительству» еще и гражданка Австрии (!), практически не поет для российского народа, а Государственную премию России она получила за отработку своих многочисленных зарубежных контрактов… А если примадонна и поет в своем «родном» Мариинском театре, то официальные цены на билеты там сразу же взлетают ввысь до астрономических величин, а места в зале заполняет в основном новая, богатая, ничего не смыслящая в музыке публика, пришедшая «посмотреть» на знаменитую Анечку Нетребко. Истинные же петербургские меломаны, всё еще хранящие преданность своему кумиру, просто лишены возможности купить такие дорогие билеты. Деформация совершенно чудовищная и неприемлемая – воистину, чудны дела твои, Господи!

Но, к счастью, я не являюсь светским обозревателем, направленность моего интереса к концерту на Соборной площади исключительно музыкальная. Его программа была весьма компактна – час двадцать без антракта. Непосредственно перед концертом прошел сильный дождь, так что сидеть пришлось на мокрых стульях, но, как известно, искусство, тем более такое «высокое», как это, требует жертв. В этом концерте Анна Нетребко исполнила выходную каватину Людмилы из «Руслана и Людмилы» Глинки и вместе с Сергеем Скороходовым – дуэт из «Иоланты» Чайковского. Последний спел также арию Ленского из «Евгения Онегина» Чайковского. Паата Бурчуладзе представил монолог Бориса Годунова из одноименной оперы Мусоргского и арию Кутузова из оперы Прокофьева «Война и мир», Юлия Герцева – ариозо Любаши из «Царской невесты» Римского-Корсакова и арию Марфы из «Хованщины» Мусоргского. В исполнении хора прозвучало произведение Кастальского «Хвалите имя Господне», а завершила концерт Торжественная увертюра «1812 год» Чайковского, исполненная в редакции с хоровым сопровождением, которую открывает молитва и завершает мощная финальная здравица. Оперной частью программы дирижировал Михаил Татарников, симфонической – Михаил Плетнев.

Первое, о чем хочется сказать, – о том, что акустическое оборудование вполне неплохой по своему сценографическому оформлению концертной площадки оказалось совершенно не приспособлено к условиям открытого воздуха. Усилительная техника, имеющая далеко не последнее значение в подобных случаях, постоянно хрипела, трещала, и скрипела. Качество звука было просто ужасающим, так что исполненное в начале вечера вступление к опере «Хованщина» Мусоргского «Рассвет на Москве-реке» мы, можно сказать, просто «прослушали», приняв к сведению, так как о наслаждении богатством оркестровых звучностей, заложенных в этой партитуре, при такой постановке звука не было абсолютно никакой речи. Певческие голоса сами по себе оказались в более выгодном положении: их было слышно, но весь «удар» приняла на себя народная певица Нетребко, выступавшая первой. Устав выслушивать «взрывы» динамиков, она просто швырнула микрофон на сцену, выведя докучливую технику из строя. И правильно, в общем-то, сделала! Молодец, Анна! И пока не принесли другой микрофон, несколько тактов намеренно, ни сколько не растерявшись, пропела вживую, так что ее едва было слышно. Но это-то и понятно, и никакой критике не может быть подвергнуто: ни одного, даже семи пядей во лбу певца, не будет слышно на улице!

Непонятно другое: именно в этом-то и заключается главное разочарование от концерта. В исполнении Анны Нетребко творчества не было ни на гран! Совершенно не владея навыками уверенной академической певческой школы, за последние годы наша «прославленная» примадонна утратила даже то немногое, чем она обладала в первые годы работы в Мариинском театре. В то далекое время, слушая ее в «Руслане и Людмиле» или «Сомнамбуле», «Лючии ди Ламмермур» или «Травиате», еще можно было сказать: «Хорошо! Мило!» Понимая, что талант и природные данные у певицы, несомненно, есть, многие прочили ей в будущем неплохие перспективы, но вряд ли кто тогда мог предположить, что сложится так, как сложилось, что оперная стезя будет поглощена светским гламуром. Как раз это мы и наблюдаем сегодня. Сейчас уже абсолютно очевидно, что за те годы, что удачливая судьба и мощная рекламная PR-раскрутка вывели певицу на мировой уровень, она так и не смогла поднять свое вокальное мастерство на качественно более высокий профессиональный уровень. Вопрос о «вокальной недоученности» возникал однажды даже в весьма драматичном аспекте, когда именно по этой самой причине авторитетнейший Риккардо Мути, не в силах пойти на сделку со своей профессиональной совестью, был вынужден расторгнуть с Нетребко контракт на «Риголетто» в театре «Ла Скала». И заметьте, где только сейчас ни поёт Нетребко по миру – практически везде, но только не в Италии, ибо стиль итальянского бельканто этой певице совершенно незнаком, а то, что имеется в ее арсенале, – просто доморощенный эрзац.

Более того, сейчас обозначился обратный процесс: отсутствие певческой культуры и чувства музыкального стиля, основ правильного дыхания и интонирования пропеваемой фразы, тесситурные проблемы и изъяны колоратурной техники наблюдаются особенно явно. Вы скажете, но ведь в мире это имя пользуется огромным спросом и феноменальной известностью. Но ответить на этот вопрос проще простого: в мире академической оперной музыки PR-технологии ничем не отличаются от технологии «Фабрики звезд» в мире эстрады. Сделать звезду можно из кого угодно, лишь бы выполнялось главное условие: будущая звезда непременно должна обладать модельно-гламурной внешностью. Но с этим у Анны Нетребко проблем никогда не было, нет и, по всей видимости, никогда не будет…

Слушая на Соборной площади Кремля каватину Людмилы и дуэт из Иоланты, я ловил себя на мысли, что в интонациях Нетребко не было ничего, совершенно ничего русского, это был типично западный эталон артиста, продукт из серии «а ля рюс». Недалеко ушел от нее и разухабисто вальяжный тенор Сергей Скороходов, постоянно вместо подлинного пения демонстрировавший небрежно открытый звук, резонировавший в ушах. Когда в дуэте эти двое поначалу пели реплики-монологи, еще как-то слуху было более-менее комфортно, но в финальной части оба выдали такой набат децибел, что это убило на корню саму музыку, перекрыв оркестр, а слушательскому слуху стало совсем уж плохо.

Юлия Герцева предстала певицей попросту «никакой». Позиционируясь в качестве меццо-сопрано, она, по-видимому, и не подозревает, что звучит как заурядное, плоское, абсолютно лишенное обертонов сопрано. Иные драмсопрано имеют куда более густой и темный нижний регистр, чем это меццо-сопрано! Единственно, за что можно похвалить Герцеву, так это за очень хорошую дикцию, но при этом весьма приблизительное интонирование и отсутствие драматической страсти в интерпретациях ее героинь заставляли лишь удивленно пожимать плечами: и это тоже звезда? На Паате Бурчуладзе как на исполнителе, некогда способном вызывать своим голосом весьма сильные эмоциональные чувства, лично я давно поставил крест, однако, к моему удивлению, именно он в этот вечер оставил самое приятное впечатление. Не без проблем, конечно, но почерк мастера, музыкальный психологический нерв и внутренняя драматическая наполненность его интерпретаций ощущались «весомо, мощно, зримо».

Вообще, в последнее время понятие «звезда» очень сильно девальвировалось. Сейчас все – звезды! Что ни гала-концерт, то непременно звезд либо оперы, либо балета! Так вот, к Паате Бурчуладзе термин «звезда» вполне можно и применить за его былые заслуги, а вот к Анне Нетребко этот титул «приклеили» абсолютно искусственно. Но широкая публика, заполняющая подавляющую часть мест на подобных гала-концертах, в эти досужие мелочи вникать не будет! Ей скажут «звезда» – и она, счастливая, будет «светиться» в ее сиянии, с огромным удовольствием опустошая свои «толстые кожаные кошельки», ибо престиж и светскую респектабельность поддерживать на должном уровне надо всегда, особенно в эпоху экономического кризиса, за которым творческого кризиса как будто бы и не замечаешь…

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru