«Зимний путь» австрийской осенью

Саймон Кинлисайд и Эмануэль Акс дали в Австрии два концерта, где исполнили вокальный цикл Шуберта «Зимний путь». Наш автор Екатерина Шапинская побывала на их выступлении в Вене и Зальцбурге и размышляет на тему: что привлекает пристальное внимание современного человека к этим шубертовским песням?

Обращение современных музыкантов к столь камерному и меланхоличному произведению как вокальный цикл Ф. Шуберта «Зимний путь» на стихи В. Мюллера вызывает вопрос, возможно риторический: что содержится в этих вокально-поэтических миниатюрах, где молодой человек изливает горе неразделенной любви; что волнует современного человека, давно, казалось бы, избавившегося от ненужной сентиментальности и преодолевшего все иллюзии в век информатизации и, как постулируют многие исследователи, краха традиционной системы ценностей?

Что же находят в этих печальных романсах, написанных молодым композитором на стихи молодого поэта (оба рано ушли из жизни, подтвердив статус романтического героя) известные и востребованные на оперной сцене исполнители и почему публика слушает эти горестные излияния, забыв на время о суете окружающей и жизни и посланиях в мобильных телефонах? Что заставляет как теоретиков, так и практиков искусства – искать новые решения странной, манящей загадочности этих песен, даже писать книги на эту тему? Можно перечислить ряд исполнений «Зимнего пути», состоявшихся в 2014 году. Йонас Кауфман и Хелмут Дойч проехали по ряду европейских городов по случаю выхода диска с записью цикла, итальянский бас Феруччо Фурланетто спел цикл в Москве в ансамбле с концертмейстером Игорем Четуевым, баритон Маттиас Герн и пианист Маркус Хинтерхойзер исполнили «Зимний путь» на фестивале в Экс-ан-Провансе с использованием видеоинсталляций художника В.Кентриджа, Йэн Бостридж, известный своим интеллектуальным подходом к музыке, объединился с Томасом Адесом, композитором и дирижером модернистского направления, автором оперы «Буря», который тоже обратился к Шуберту – как пианист. Существуют хореографические постановки на музыку «Зимнего пути», в университетах проходят лекции на эту тему, музыковеды А.Беннет и А.Тиу провели ряд презентаций, посвященных «Зимнему пути». Йэн Бостридж, который получил философское образование в Оксфорде, написал книгу «Зимний путь» Шуберта: Анатомия одержимости», в которой раскрывает свой субъективный взгляд на литературные, исторические и психологические аспекты цикла.

Востребованность «Зимнего пути» как у исполнителей, так и у публики показывает вечное стремление человека к любви и печаль одиночества и утраты. С одной стороны, понять привлекательность этой музыки для человека начала XXI века можно только исследуя проблемы культуры нашего времени, с другой – чтобы почувствовать настроения, которые каким-то странным образом нашли отклик в сердцах наших современников, необходимо обратиться к эпохе Шуберта, к эпохе романтизма, и попытаться понять суть диалога между различными эпохами, диалога, носящего не столько пространственный (поскольку «Зимний путь» исполняется сегодня в разных странах), сколько темпоральный характер.

«Зимний путь» написан Францем Шубертом на стихи известного немецкого поэта-романтика Вильгельма Мюллера. Мюллер обычно объединял стихотворения в циклы, связанные образом героини (прекрасная кельнерша, прекрасная мельничиха), определенной местностью либо излюбленной романтиками темой странствий. Композитор написал свой цикл незадолго до смерти, и не случайно настроение, преобладающее в этих песнях, несет на себе печать обреченности. Художественное произведение, литературное или музыкальное, всегда несет на себе отпечаток контекста его создания, даже если автор выражает всем своим существом протест против условий своего бытия.

Шуберт писал свою музыку в атмосфере венской жизни, исполненной музыкальных и чувственных удовольствий. Именно поэтому обращение композитора к изображению подлинного страдания, давящего и разрушительного, было тревожным и пугающим, вызывало разочарование у слушателей, которые не хотели погружаться в мрачный мир безысходного отчаяния. В «Зимнем пути» композитор решается на изображение внутреннего мира человека в состоянии безысходности. Несомненно, мрачные настроения, отчаяние и одиночество были свойственны романтизму в целом. Но тот крик отчаяния, который слышится в ряде песен цикла, выходит за рамки романтического страдания, носящего нередко преувеличенно-драматизированный характер.

Открытость страдания и отчаяния, вырвавшегося из рамок романтической условности, напоминает скорее боль, выразившуюся в сломе традиционной мелодики, у композиторов-модернистов.

«Зимний путь» состоит из 24 песен. Во многом они близки к жанровым зарисовкам, столь популярным в живописи той эпохи – путник проходит мимо деревни, слышит лай собак, встречает почтовый фургон… Такого рода изображения, поэтические или живописные, вполне соответствовали вкусам своего времени. Тем не менее, «Зимний путь» отличается от тех путешествий, которые горожане совершали для удовольствия, настроенные на любование красотами природы, столь любовно изображаемые художниками-романтиками. Цикл Шуберта отходит от этой легкости и радости бытия – напротив, как жанровые мотивы, так и соотнесение с природными явлениями, окрашены в мрачные тона утраты и одиночества. Восприятие природы через призму личностного переживания характерно для романтизма в целом. Через сопричастие к миру человеческих чувств природа принимает характер субъективно сконструированного культурного феномена.

В чем же суть переживаний героя, понесшим утрату, которая, казалось бы, должна смягчаться с ходом времени, находить утешение в окружающей природе? Почему герой не может смириться с расставанием, которое составляет часть любой человеческой жизни? На наш взгляд, в этом цикле пересечен предел конкретики, и герой, по воле автора, попадает в пространство чистой экзистенции. С этой точки зрения, «Зимний путь» – это утверждение невозможности обладания Другим. Любовь – самое драматичное отношение Я и Другого, которое развивается как стремление преодолеть Другость и слиться с Другим, в акте соединения.

Суть страданий нашего героя – в невозможности обладать любимым существом, которая не дает ему возможности воспринимать окружающий мир таким, какой он есть – все преломляется через призму любви-страдания: В чем же странная привлекательность этого цикла для наших современников, давно миновавших романтизм и экзистенциализм, течения мысли, которые, в большинстве случаев, остались наименованиями в учебниках по философии или понятиями, связанными с тем или иным произведением искусства? На наш взгляд, эти песни чудесным образом восполняют многочисленные лакуны современной цивилизации, в которой культура превратилась в «посткультуру», а представления о Любви и стремлении к Идеалу, чаще всего недостижимому, удобно уступили место гламуру историй из глянцевых журналов. В наше время тотальной информатизации, потребительства и прагматизма нежные вздохи тоски по возлюбленной, о которой говорит каждая частичка природы, на первый взгляд не могут волновать человека, привыкшего в совершенно другим темпоритмам и не углубляющегося в нюансы интимных переживаний. И все же наша цивилизация имеет многие незаполненные пространства, которые становятся локусом тоски по утраченному, по неизбежным потерям в процессе бурной модернизации и информатизации, в процессе «расколдовывания» мира. Сущность человека не меняется столь быстро, как технологии, и в самых «продвинутых» западных обществах сохраняется место для эмоционального переживания, столь тонко выраженного в различных песнях «Зимнего пути».

Смысл музыкально-литературного текста в большей степени обусловлен индивидуальностью исполнителя, чем в случае со сценическими жанрами, где огромное значение имеют режиссер, дирижер и другие создатели спектакля, музыкального или драматического. Границы интерпретации в данном случае более подвижны, позволяют исполнителям (как вокалисту, так и пианисту) выбирать соответствующие темпы, расставлять акценты, создавать эмоциональный настрой. Сами романтики уже видели эту полисемантичность, присущую великим произведениям искусства. Субъективность не только неизбежна как личностная установка по отношению к тексту, но и как культурный императив, утвердившийся в современном индустриальном обществе и связанный с процессами либерализации в культуре.

Говоря о таком камерном искусстве как романс, или Lieder, особенно трудно избежать субъективности – момент вовлеченности, сопереживания очень важен для постижения всего богатства эмоций и рефлексии, переданных теми или иными исполнителями. Еще один вопрос, возникающий в случае интерпретации этого цикла, написанного композитором, едва пересекшим 30-летний рубеж, является возраст исполнителя. Этот вопрос как таковой важен для создания образа – насколько возраст исполнителя связан с возрастом его героя – или, в данном случае, композитора. Правомерно ли обращение «возрастных» исполнителей к теме несчастной любви молодого человека? Помогает ли приобретенный с годами опыт глубже понять суть музыки или же он лишает исполнение непосредственности и трогательности, звучащей в этих песнях? Ответ на этот вопрос, на наш взгляд вполне обоснованный, дает Питер Пирс в своем разговоре о «Зимнем пути» с Бенджамином Бриттеном: «Этот не музыка молодого человека, это музыка духа, не имеющая возраста».

* * *

Несомненно, в исполнении «Зимнего пути» столь опытными музыкантами как английский баритон Саймон Кинлисайд и американский пианист Эмануэль Акс художественный и человеческий опыт наложили свой отпечаток. В их исполнении цикл прозвучал в ряде концертов в Англии и Австрии, из которых я была на двух – в Венском Мюзикферрайне 28 октября и в зальцбургском Моцартеуме 30 октября. Забегая вперед, скажу, что последний концерт произвел наиболее сильное впечатление, а также расставил некоторые акценты в моей работе над «Винтеррайзе», которая связана с проблемами интерпретации классической музыки в различных контекстах.

Кинлисайд исполнял «Зимний путь» не раз и в разных вариантах (в том числе и хореографическом, поставленном Тришей Браун) и вернулся к нему осенью этого года. Его интерпретация отличается психологичностью создания образа не просто несчастливого влюбленного, но тяжело больной души. Каждое слово стихов Мюллера выражено оттенками фразировки и резкими сменами общей эмоциональной окраски. Интересно, что еще в 2004 году Кинлисайд исполнял «Зимний путь» на Шубертиаде, где перед публикой предстал и Йонас Кауфман, что неизбежно привело к сравнению двух исполнителей, причем отличие исполнителей по стилю и тону было очень заметно. Когда я слушала Кауфмана и Хелмута Дойча в Москве, мне не хватало экспрессии и открытости, которые, в моем восприятии этого цикла, нужны для преодоления барьера между музыкой весьма отдаленного периода и эстетическими и эмоциональными установками современного слушателя. У Кинлисайда сегодняшняя интерпретация «Зимнего пути» по преимуществу психологична, основана на открытом даже гипертрофированном, выражении измученного и безнадежно больного внутреннего «Я» героя. Точная фразировка, использование разнообразных оттенков голоса придали не отличающимся оригинальностью стихам Мюллера оттенок парадоксальности и драматичности. Смена настроений, столкновение контрастирующих окрасок создавали ощущение спонтанности в переходах от лиризма воспоминания к вспышкам отчаяния и к констатации безнадежности. Но самым интересным в этом исполнении была для меня не музыкальная сторона, а выразительность исполнителя, превратившая вокальный цикл в своего рода моноспектакль. Кинлисайд проживал все повороты мрачного пути своего героя не только музыкально, но и сценически, используя свои прекрасные актерские способности, создавая ряд образов меняющимися выражениями лица и движениями, показывая физическую агонию, которую чувствует герой, лишенный опоры в жизни, из которой ушла любовь. Исполнение настолько интенсивно и эмоционально, что момент эмпатической включенности, столь ценный и редкий в восприятии камерной музыки, заставляет физически сопереживать отчаянию героя. Это происходит постепенно, по мере того как напряжение нарастает и контраст между проблесками лиризма в воспоминаниях и физиологичской агонией «умершего сердца» погружает слушателя в больной и измученный до предела мир героя. Эта невротическая экспрессия заставляет вспомнить о персонаже, который является одним из лучших в творчестве Кинлисайда – о Воццеке из одноименной оперы Альбана Берга, где больная психика героя передается на уровне физической агонии. В «Зимнем пути» интенсивность переживания героя сближает романтическую поэтико-музыкальную основу с экспрессионистской обнаженностью страдания, выраженную столь болезненно в «Крике» Эдварда Мунка. Именно эту картину я представляла себе, когда слушала «Винтеррайзе», сосредоточившись на визуальных образах отчаяния, безнадежности, болезненности потерявшего смысл бытия, показанных исполнителем всей тотальностью выразительных средств, голосовых и мимических, невротическими движениями пальцев рук, открытого посыла к зрителю в невыносимости своей боли.

На этом фоне роль, отведенная партии фортепиано, вторична. Моя идея «Винтеррайзе» основывалась на диалогизме голоса и фортепиано, в комплексе создающих сложную картину эмоционального мира героя, что подтверждалось такими великолепными дуэтами как Пирс и Бриттен, Кауфман и Дойч и др. В прошлом Кинлисайд исполнял «Зимний путь» с М.Мартино, который был полноправным участником диалога. Я ожидала новой интерпретации этого вокально-музыкального дуэта от столь известного своими сольными выступлениями пианиста как Акс и на первом концерте была разочарована. Роль его сводилась к проигрыванию фортепианных фрагментов, как бы вторя певцу, не создавая драматических контрастов, уходя в тень, самоуглубленно проигрывая свою партию. Но на втором концерте я поняла, что именно в такой поддержке нуждается эта интерпретация, которую я совершенно сознательно назвала моноспектаклем. Великолепный пианист, привыкший к выступлениям с лучшими симфоническими оркестрами, сознательно пошел на роль создателя музыкального фона, дополняющего и усиливающего экспрессивность певца. В конце, когда оба исполнителя как бы застывают в безнадежности пути героя, выход из которого не найден, конец которого – это вечный вопрос человека о цели нашего жизненного пути, счастливого или несчастного, наступает полное молчание – ответа не найдено, а вопрос «Куда ты идешь?» встает перед каждым из нас.

Для меня как исследователя культуры, ее смыслов и ценностей, этот «Зимний путь» был очень ценным по нескольким причинам. Во-первых, я была полностью включена в эмоциональный мир, созданный на сцене при помощи всех доступных исполнителям средств. Хорошо зная все работы Кинлисайда, о которых я много писала в своих статьях и книге по философии музыки, я еще раз убедилась, что музыка «творится» не только голосовым аппаратом, но всем организмом исполнителя, который реагирует на оттенки заключенных в музыке эмоций. Несомненно, это восприятие субъективно, поскольку многие не согласятся со мной, предпочитая более академическую манеру исполнения. Но в оценке искусства, как я уже говорила, субъективность неизбежна, и такая интерпретация имеет право на существование и основана на индивидуальных качествах исполнителя. (Замечу, что трактовка Фурланетто, лишенная внешней экспрессии, также достигает большого эмоционального эффекта).

Во-вторых, для меня было интересно, что к «Зимнему пути» обратился такой известный пианист как Акс, который выбрал в данном случае вторичную роль. Но на самом деле видимый уход в тень пианиста, его углубленность в нотный текст, кажущаяся отрешенность от динамизма Кинлисайда дали возможность высветить всю экспрессию певца, создающего образ трагического одиночества.

Еще одним важным моментом была реакция публики, и в том и в другом случае заполнившей зал до отказа. Некоторое оцепенение, овладевшее аудиторией после последней песни, сменялось овациями, носящими катарсический характер, который я ощутила и на себе и которого так не хватает в нашем прагматическом мире, в котором жизненные цели успеха и материального благополучия заставляют забыть о том, что существуют и всегда будут существовать любовь, стремление к взаимности и соотнесенность внутреннего состояния с окружающим миром, который окрашивается в тона нашей любви, счастливой или несчастной. И – самое главное – перед нами снова и снова встает важнейший вопрос нашего бытия – «Куда мы идем?» и какова цель нашего жизненного пути.

0
добавить коментарий
ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ

Зимний путь

Произведения

МАТЕРИАЛЫ ВЫПУСКА
РЕКОМЕНДУЕМОЕ