В Италии тринадцать стабильно существующих оперных театров. Помимо всемирно известных Ла Скала и Арена ди Верона, к наиболее значительным принадлежат Сан Карло в Неаполе, Карло Феличе в Генуе и Реджо в Турине. Однако оперой могут насладиться и жители небольших городов: в осенне-зимний период все центры провинций организуют оперные сезоны, представляя пять-шесть названий, каждое из которых идет обычно три раза. Для городов типа Тревизо и Ровиго (расположенных неподалеку от Венеции и насчитывающих каждый около тридцати тысяч обитателей) этого вполне достаточно. Продукция театра Комунале в Тревизо пользуется некоторой славой благодаря дирижеру Петеру Маагу (к сожалению, уже очень и очень пожилого) и возглавляемой им "Боттеге" - театральной лаборатории для молодых исполнителей, - предоставляющей им шанс попробовать себя в ответственных ролях и вдохнуть запах кулис.

Скорее всего, и в этом случае речь может идти только о провинциальном театре недурного уровня и, возможно, спектаклям провинциальных театров Венецианской области (и всем другим спектаклям в небольших местечках разных стран) место только на страницах местных газет. Но наш случай особый: в сезоне 2000/01 года на сцене театров Тревизо и Ровиго (многие спектакли на афише являются совместной продукцией) представлена "Федора" - "русская опера" итальянского композитора Умберто Джордано, автора уже завоевавшей известность в нашей стране оперы "Андре Шенье".

За возможность сочинить музыку на сюжет одноименной драмы Викторьена Сарду (автора "Тоски"; опера Пуччини на ее сюжет появится всего лишь двумя годами позже, в 1900 году, и не без влияния "Федоры") Джордано бился годами, не в состоянии принять условия драматурга, запросившего слишком большой гонорар (история с "Тоской" аналогична). Наконец, благодаря вмешательству издателя Рикорди, проект мог быть осуществлен и "Федора" (либретто Артуро Колаутти, автора "Адриенны Лекуврер" для Чилеа) была представлена на сцене театра Лирико в Милане 17 ноября 1898 года. "Тоска" и "Федора", невзирая на различие эпох и стран, удивительно похожи: в центре сильная, страстная, импульсивная женщина, факт предательства, хотя и по разным мотивам (Тоска выдает Анджелотти, не в силах терпеть страданий возлюбленного; Федора выдает Лориса полиции, зная, что он убийца ее жениха), умеренное присутствие политики (в "Тоске" речь идет о битве при Маренго, в "Федоре" - о движении нигилистов и о покушении на жизнь царя), финальное самоубийство героини. Видно, преувеличенный характер драматургии Сарду идеально отвечал потребностям веризма в исторических костюмах. Опера Пуччини, которая в момент своего появления должна была восприниматься как соперница "Федоры", невзирая на неудачу первой постановки, по популярности вскоре оставила историю русской княгини далеко позади: в музыке Пуччини несравненно больше впечатляющих моментов (на всю "Федору" их приходится всего три-четыре, включая красивую арию Лориса "Amor ti vieta"- "Любовь тебе запрещает"), тоньше и мягче выписан фон. Наконец, "Тоска" имеет меньше оснований стать темой для фельетона, в особенности для русского зрителя, для которого "Федора" представляет целый ряд абсолютно комических моментов.

Начнем с имен главных героев: княгиня Федора Ромазофф, также как и граф Лорис Ипанофф (с ударением на последнем слоге) - они решительно оскорбляют русское ухо. Политический подтекст истории - движение нигилистов - под пером итальянского итальянского либреттиста не может претендовать даже на звание фона детектива, каковым, по существу, является "Федора".

Но изложим же вкратце ее содержание. В роскошном петербургском доме князя Владимира Андреевича его ждет невеста, богатая вдова Федора. Внезапно появляется полиция: в князя стрелял неизвестный. Опрашивая слуг, полицейские выясняют, что стрелявшим во Владимира является граф Лорис Ипанофф. Владимир умирает, и Федора кланется отомстить. Второе действие переносит нас в Париж, где Федора устраивает прием в честь польского пианиста, и во время которого Лорис признается ей в любви. Княгиня заставляет его признаться в убийстве Владимира, однако Лорис не открывает ей истинных мотивов, обещая прийти позднее для откровенного разговора. Неожиданно приходит известие о покушении на жизнь государя-императора, и праздник вынужденно прерывается. В ожидании Лориса Федора предупреждает полицию, которая будет ждать его у нее в саду, и пишет письмо в Россию, в котором обвиняет в соучастии в преступлении мать и брата Лориса. Появившийся Лорис открывает ей правду: он убил Владимира не по политическим, а по сугубо личным мотивам, застав его в объятиях своей жены. Теперь Федора полна ненависти к Владимиру и любви к Лорису, которого она заставляет остаться у себя, чтобы избежать ареста. Третий и последний акт происходит в Швейцарии, где живут Лорис и Федора. Лорис получает письмо из России, из которого узнает, что его брат погиб во время наводнения в Петропавловской крепости, а его мать умерла, не вынеся удара. В доносе подозревается некая русская женщина, живущая в Париже. Федора выдает себя, и, подавленная чувством вины, принимает яд. Напрасны слезы и слова любви Лориса, после взрыва гнева прощающего ее.

Подобный сюжет не заслуживает ничего иного, как названия развесистой клюквы, и, если убрать "русские" имена, от "русского" колорита, который в 90-е годы XIX века был в большой моде (достаточно вспомнить "Сибирь" того же Джордано или "Воскресение" Альфано) не останется ничего, кроме арии Де Сирье, почти целиком воспроизводящей алябьевского "Соловья" и с отчетливыми реминисценциями из "Эх, ухнем" и "Не шей ты мне, матушка, красный сарафан". Думается, что постановка "Федоры" на русской сцене крайне затруднительна, потому что переварить эту "клюкву" довольно трудно и "русские", поющие по-итальянски в веристском стиле, "изрыгая мелодии", как ядовито сказал Дебюсси, отчаянно смешны. Она будет напоминать американский фильм 1930-х годов на сюжет "Анны Карениной", который начинался изображением огромной миски с черной икрой с торчащей в ней не менее огромной ложкой. Поэтому предоставим "Федору" ее судьбе на сценах зарубежных театров и бросим взгляд на маленькую сцену театра Сочале в Ровиго.

Сценограф нынешнего спектакля Питер Холл видимо, отчаянно путает "Федору" с "Царской невестой" или "Борисом Годуновым". Фоном для первого акта, разворачивающегося в Петербурге, то есть в очень европейском городе, служит древнерусская палата, под расписными сводами которой могло бы звучать "Куда ты, удаль русская, девалась" Григория Грязного или сцена Бориса с Федором и Ксенией. Мебель же явно из девятнадцатого века. Оформление второго и третьего актов приемлемы, потому что художник следует ремаркам и потому что, вне всякого сомнения, Франция и Швейцария ему ближе, нежели ледяные просторы, в которых разгуливают белые медведи. Впрочем, особой фантазией внешний облик спектакля не отличается, находясь в полной гармонии с режиссурой Франческо Эспозито, который временами занимается разводкой персонажей, а временами спит.

В роли Федоры выступает Катя Риччарелли, некогда пользовавшаяся заслуженной известностью. Сегодня из ее груди вместо пения вырывается некий шепот, хотя внешне певица сохраняет некоторую импозантность, не затрудняя себя, впрочем, интерпретацией. Подобный закат (и он начался уже несколько лет назад) представляется слишком ранним для певицы такого возраста.

Лориса поет Джорджо Мериги, единственный из исполнителей, которого с натяжкой можно было бы принять благодаря красивому тембру голоса, но чего не происходит из-за его абсолютного равнодушия и ледяной манеры поведения на сцене.

Козетта Тозетти в роли легкомысленной графини Ольги была бы мила, если бы ее было слышно. И, наконец, Паоло Руметц в роли Де Сирье совершенно не заслуживает известной арии "La donna russa" - "Русская женщина", той самой, на мотив "Соловья", потому что и голоса ему не хватает, и плечами он подергивает так, что вызывает приступ безудержного хохота.

Единственные, кто спасают это зрелище, - дирижер Тициано Северини и Филармонический оркестр Венето. Очень симпатичный, обаятельный Северини демонстрирует захваченность музыкой и обладает красивым и выразительным жестом, что делает его дирижирование интересным как с точки зрения музыкальной, так и пластической. Его мягкие летающие руки способны передать стихию неконтролируемой страсти, которой пронизана музыка Джордано, оркестр под его управлением звучит насыщенно, темно, и, пожалуй, может претендовать на звание протагониста, хотя и за счет певцов.

"Федора" может, пожалуй, иметь и успех, как это было два года назад в Ла Скала под управлением Джанандреа Гавадзени и с участием Миреллы Френи и Пласидо Доминго. Для этого нужны две крупные артистические личности, хороший дирижер и художник, не путающий аристократические салоны Петербурга с боярскими палатами.

Ирина Сорокина, Ровиго

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru