Опера — «уходящая натура», или Поминки по жанру (продолжение)

Опера как актуальное и как музейное искусство

Евгений Цодоков
Основатель проекта

Итак, опера все еще надеется сохранить социальную значимость, жизненность. Ей кажется, что у нее для этого больше шансов, нежели у «чистой» классики, потому, что существует режиссура, способная перелицовывать старые шедевры до неузнаваемости, эпатировать зрителя и за счет этого привлекать в зал новую публику – молодежь, «синих воротничков» и разного рода тусовщиков с толстыми кошельками. У оперы есть также все атрибуты престижности, и, прежде всего, шикарные театры. Их залы можно приспособить для «дефиле». Режиссеры также твердят, что современникам, «отягощенным» историей 20 века, нужен новый взгляд на произведения искусства прошлого, современные аллюзии, корректировка морали!

Вот тут то, господа, и хочется воскликнуть:

Не надо! Суть искусства – в создании вечных художественных образов, отражающих и выражающих целостность мира. К тому же искусство не нуждается в морали, как направляющей для творчества, ибо мораль дидактична и обращена к разуму, а ее наставления исторически преходящи. Искусство же вдохновляется вечными законами красоты, которая разлита в природе и постигается художником интуитивно. Культура и цивилизация лишь ограняют ее конкретные этнопсихологические и исторические формы, придавая всеобщему экзистенциальную подлинность единичного. Художественные артефакты, как и явления природы, повторим, не нуждаются в «оправдании», не нужна им и опора религии, как обычно паразитирующей на «теле» жизни.

Классическая опера является, быть может, самым эффективным искусством, охватывающим вечные ценности в их целостности, синкретичности! Как никогда более, современная жизнь нуждается именно в таком искусстве, а не актуальной чепухе, спекулирующей на низменных инстинктах интеллектуальной черни.

Таким образом, вопрос о жизни и смерти оперы надо разделить на два различных ракурса. В смысле сочинительства – опера мертва! Это свершившийся факт! В смысле той старой социальной ниши, когда достаточно широкие круги людей видели смысл своих художественных интересов в посещении оперного театра, она также перестала быть актуальной. К тому же надо учесть, что люди 17-19 веков шли слушать новые произведения. Это была публика, для которой Моцарт или Россини, Верди или Пуччини были современниками!

Что же осталось? Осталась паразитическая режиссерская спекуляция на гениальных произведениях прошлых эпох, а точнее, на гениальной музыке, ибо тяга к одухотворенной мелодии, чтобы не говорили, неизбывна. Нужна ли такая жизнь оперы и такой ценой? Жаль, композиторы-классики не могут «встать из гроба», чтобы возмутиться.

А ведь есть потенциальная возможность «благородного» существования оперы, вытекающая из одного ее потенциального свойства, о котором мы упоминали ранее – музейности!

Здесь, во избежание недоразумений с пониманием этого термина, следует сделать отступление и объясниться. «Музейность» часто отождествляется с замшелостью или, если так можно выразиться, «мумификацией» произведения или целой художественной эпохи. Отсюда тянется и другой «шлейф» ассоциаций – полное отсутствие актуальности (в нормальном смысле этого слова), слишком высокая степень элитарности или еще уже – удел для коллекционеров-фанатиков! Если отвергнуть такие интерпретации этого слова (кстати, ни на чем не обоснованные), то, что позитивного предложить взамен? «Музейность» как чистоту и сохранность традиций, отсутствие околохудожественной суеты, всего наносного и спекулятивного. Это и бережное отношение к оригиналу, и сохранение духа произведения, и определенных традиций. В отношении музыки это особенно важно подчеркнуть, ибо «музейность» в смысле отношения к оригиналу ни в коем случае не следует путать с «аутентизмом». Современный аутентизм – это, преимущественно, снобистское и стилизаторское подражание старой эпохе, в основном использующее ее внешние атрибуты, например, старинные инструменты и их т. н. «старинное» звучание. Здесь кроется историческая ловушка! Основной смысл бережного отношения к музыкальному уртексту состоит не в попытках механического копирования уже несуществующего звукоизвлечения и создания внешне похожей атмосферы исполнения (например, в старинной усадьбе). Это все, скорее, «тусовочные» антиисторические атрибуты, ибо тогда и старые инструменты были привычны, и усадьба была естественной средой обитания для многих, а нынче – экзотика! Суть, повторим, в бережной передаче «духа» музыки, ее эмоций, соответствия исполнения произведения его внутреннему темпоритму и агогике. А внешний антураж, в т. ч. и режисерско-сценографическая концепция опуса (вот уж сюрприз для постмодернистов) вполне может быть (да и должна быть) не строго аутентичной. Более того, тот, кто стращает нас появлением скучных точных копий тех постановок, которые были во времена Россини или Верди, защищая таким образом «современную режиссуру», лукавит! Это вообще невозможно. Так можно дойти и до абсурда – попытаться восстановить, например, запах свечей и освещения в зрительном зале (ведь в старину не было электричества), старинную живописную сценографию, или делать громадные перерывы для перемены декораций, отказавшись от современной машинерии.

Исполнять старинное произведение, разумеется, лучше на современных инструментах, к которым привыкло ухо нынешнего зрителя, ибо возникающее при звучании старых инструментов искусственное «остранение» заостряет внимание на том, что, вообще, не должно специально выпячиваться! Продолжим далее. Если снова обратиться к живописным аналогиям, то зададимся вопросом, а что, музеи изобразительного искусства существовали всегда? Разве не висела ранее живопись во дворцах, особняках, или в кабачках (вспомним эпоху импрессионистов)? Музеи стали создаваться для сохранности шедевров, и от того, что произведение не вполне «аутентично» (здесь мы используем это слово в переносном смысле) висит не во дворце Медичи, а в художественной галерее, ничего страшного с художественной точки зрения не происходит. Поэтому проблема на самом деле проще. И можно классифицировать «музейность» просто как возможность хранить (сохранить) произведение и создавать благоприятную атмосферу для его созерцания.

Теперь можно идти далее. Существует значительное количество классических оперных шедевров (по моим представлениям порядка двухсот, а может и более), которые вполне могли бы существовать и ставиться сколь угодно долго с учетом традиций и авторского духа, не подвергаясь варварской режиссерской экзекуции. Повторим еще и еще раз – безусловно, режиссура и сценография этим «музейным» постановкам нужны, но только для того, чтобы профессионально углубить и визуально «уточнить» то, что заложено в произведении самими автором.

Забота о таком музыкальном театре-музее должна лежать на государстве или меценатах (типа Мамонтова или Зимина), так как никакой бизнес не в состоянии будет выдержать экономические нагрузки «музейных» спектаклей, ибо опера – искусство, к сожалению, дорогостоящее.

Будут ли зрители у такого театра? Будут, хотя и не так много, как нынче на модных премьерах. Однако рождаются все новые и новые поколения, и они захотят увидеть неискаженные шедевры Моцарта и Чайковского. Возможно, такое искусство будет носить более элитарный характер. Ну и что? Также, как и высокая поэзия, опера по праву может считаться действительно элитарным искусством, только если мы придаем этому слову позитивный смысл (слушатель, безусловно, должен быть подготовленным, но это уже совершенно другая тема). И это отлично! Это гарантирует ей сохранность. И пусть люди ходят в оперный театр как в храм – насладиться «светской литургией»! И не надо никаких современных произведений (точнее, пускай, конечно, они существуют, но не в русле классического искусства оперы, а в каком-нибудь другом художественном мире). Очень точно высказался Рудольф Бинг. На вопрос, не погибает ли опера без современных сочинений, выдающийся оперный менеджер ответил: «Нет, но умрет, как только их начнут ставить».

Картина красивая? Да! Только это, к сожалению, утопия ! «Культурный апокалипсис» действительно шагает по земле семимильными шагами. «Шаги командора» слышны все громче и громче…

Постскриптум

В рамках короткого эссе всего не скажешь. Многое осталось за пределами. Так, мы очень мало поговорили об опере-буффа, не успели подробнее обсудить современные исключения из общей тенденции (творчество Прокофьева, Пуленка, Бриттена и др.), в которых, благодаря наличию, прежде всего, лиризма, сохраняется оперное «лицо». Не остановились на наметившемся сейчас возвращении многих шедевров романтической эпохи на оперные сцены (правда, по причинам, далеким от подлинного возрождения классики, и подвергающимся все тому же режиссерскому произволу). Кому-то могут показаться не очень доказательными те эскизные исторические схемы и умозаключения, которые были озвучены в статье. Но мы ничего и никому не хотим доказывать! Это, вообще, не наше дело. Наша задача – привлечь внимание к проблемам оперы, обозначить их, сознательно, полемично заострить. А там уж пускай читатели или меломаны сами думают и сопоставляют факты. За них этого никто не сделает. Кроме того, мы ориентировались на знатока и любителя оперы, с полуслова понимающего многое из того, о чем здесь говорилось лишь кратко.

Резюме

Весь смысл данной статьи можно лаконично изложить буквально несколькими строчками:

Однажды родившись, опера (это «дитя» европейской культуры) несколько веков шла тернистым путем между словом и музыкой к тому, чтобы стать полноценной музыкой, но, впав вновь (особенно после Вагнера) в зависимость от драмы и литературы, начала утрачивать свои родовые черты. Фатальное изменение социума и режиссерский произвол довершили «дело». Нам еще по инерции кажется, что мы наблюдаем оперу в классическом понимании слова, а на самом деле это уже совершенно другой вид искусства, безусловно, имеющий свои права на существование. Единственное, на что он не имеет права – «спекулировать» на именах классических представителей оперного жанра!

Хотелось бы символически закончить наши размышления еще одной цитатой из Ницше: «…значение оперы будет тем выше, чем свободнее, независимее, дионисичнее развивается музыка и чем более она презирает все так называемые драматические требования».

Евгений Цодоков
Москва, июнь 2009 г.

\<- в начало

0
добавить коментарий
МАТЕРИАЛЫ ВЫПУСКА
РЕКОМЕНДУЕМОЕ