Две моцартовские постановки зальцбургского сезона на сцене «Дома Моцарта» принадлежат немецкому режиссеру Клаусу Гуту. Если «Так поступают все» – продукция новая, то «Свадьба Фигаро» – авторское возобновление спектакля в версии 2007 года на основе собственной оригинальной постановки 2006 года. С помощью Клауса Гута и Кристиана Шмидта – сценографа и художника по костюмам в одном лице – герои знаменитой комедии Бомарше, попав на оперную сцену XXI века, предстают нашими современниками, однако будучи погруженными в атмосферу абсолютно строгого классического интерьера, кажутся немного ирреальными с точки зрения четко выверенной графичности мизансцен и продуманной до мелочей актерской пластики. Создается ощущение, что на каждом из шести спектаклей нынешней фестивальной серии певцы-актеры занимают на сцене одни и те же положения с точностью до миллиметра, но ирреальность сценического поведения вовсе не механицизм: драматическая составляющая актерских образов невероятно выразительна.

Сценографический интерьер с зигзагами лестничных маршей и множеством открывающихся дверей выдержан в оттенках белой цветовой гаммы. Лестницы, двери и окна в этом спектакле абсолютно функциональны. На полдороге спектакля, когда всё уже запуталось окончательно, а до развязки еще далеко, в сознании Фигаро происходит раздвоение восприятия реальности. Центрально-симметричное отражение реального и ирреального забавно показано в спектакле чисто визуальными сценографическими средствами: Фигаро стоит на сцене – Фигаро «висит» на потолке, лестничный марш обычный – лестничный марш «вниз головой». В расцветке костюмов персонажей всего два цвета – белый и черный с преобладанием последнего. Но есть в этом притягательно-искусственном мире и новый персонаж, о котором Моцарту и его либреттисту Да Понте абсолютно ничего не известно. Режиссер вводит в спектакль мимико-пластического героя, который обозначен в программе как Cherubim, что является неточным немецким созвучием итальянского имени Керубино (Cherubino), самого любвеобильного персонажа оперы. Но в нарицательном смысле и «Cherubino» по-итальянски, и «Cherubim» по-немецки означает «Херувим», то есть Ангел, существо, в условиях спектакля не видимое для героев, но видимое для зрителя. И точно – у нашего Херувима (так будем называть его по-русски) и белые крылышки за спиной имеются: по-видимому, он является созданием добрым и чистым, просто слегка озорным, решившим немного поиграть в комедию человеческих чувств. Но игра ли это? В начале спектакля (среди «белого безмолвия» это черное пятно на лестнице сразу и не замечаешь) появляется зловещий знак – мертвая ворона, значит с аурой белого сценического пространства уже что-то не в порядке. Дежурный Ангел, наш Херувим, берется, шутя, всё исправить. Великолепный интеллектуально-утонченный актер Ули Кирш в роли Херувима ни на секунду не дает усомниться, что он здесь не лишний.

До боли знакомые хитросплетения героев обсуждаемой музыкальной комедии, виданные и перевиданные много раз, вдруг выросли в спектакле Гута до такой степени философского обобщения, что всё, что я видел до этого раньше в других постановках этой оперы, подверглось серьезной личной переоценке. Иные версии, если не скатываются на откровенный натурализм, как правило, трактуют моцартовский фарс в стиле «Севильского цирюльника» Россини. И делают это они целомудренно-наивно, изящно или не очень изящно, но всегда водевильно условно, будто бы среди персонажей нет мужчин и женщин, а есть одни андрогины, а значит, ничего «такого серьезного» в их отношениях нет и быть не может. Постановка Гута отнюдь не пуританская, она вполне осознает, что означает отношение между полами, однако никогда не переходит за грань непристойности. В данном случае, в самом хорошем смысле этого слова, обсуждаемая оперная инсталляция, вопреки присущему ей явному минимализму сценографических средств и детальной сюжетной атрибутики, невероятно зрелищная. Спектакль смотрится просто на едином дыхании – оторваться невозможно!

Безусловно, постановочное удовольствие дополняется отменно музыкальным. Не знаю, кто еще лучше сможет интерпретировать этот моцартовский шедевр, чем Венский филармонический оркестр! Существенно и то, что за его пультом стоит замечательный, тонко чувствующий нюансировку и сквозной нерв партитуры молодой английский дирижер Даниэль Хардинг. В его распоряжении просто идеальный состав солистов, которые поют свои партии технически настолько грамотно и драматически настолько убедительно, что в музыке этой оперы Моцарта растворяешься без остатка! Канадец Джеральд Финли в роли Графа – ловелас хоть куда, потрясающий вокалист-лицедей, большой мастер-академист. С этим певцом московская публика имела короткое знакомство в декабре прошлого года на одном из концертов абонемента Большого театра на сцене Большого зала консерватории. Утонченно-рафинированный итальянец Лука Пизарони (Фигаро), укротив природный темперамент, который лишь только мешал бы здесь, совершенно изумительно передает состояние душевного надлома героя: за внешним спокойствием и сухой отрывистостью вокальных фраз скрывается большое и сильное разъедающее изнутри чувство сомнения. Не знаю даже, кого выделить среди основных женских персонажей: весьма профессионально подготовленную немецкую певицу Марлис Петерсен (Сюзанну), совершенно изумительное шведское травести Катю Драгоевич (Керубино) или фантастически ослепительную немецкую примадонну Доротею Рёшманн (Графиню). Они все уникальны и вместе оставляют превосходный женский ансамбль.

Вполне приличны и исполнители оставшихся второстепенных партий, но в данном случае, к этому разряду приходится отнести и партию Марчеллины, так как ее наисложнейшая ария попала в список купированных сцен четвертого акта, о чем, правда, честно было указано в буклете. Удивительно, где, как ни на родине Моцарта, казалось бы, возвести полноту и первозданность исполняемых партитур композитора в ранг абсолюта! Но не тут-то было. Напрашиваются две причины подобного волюнтаризма. Первая – большая сложность арии, но в это как-то не хочется и верить: Зальцбург всё же! Вторая – стремление режиссера к компактности и большей динамичности достаточно затянутого четвертого акта (и этого режиссер безусловно достигает). Думается, вторая причина наиболее реальна. Собираясь в Зальцбург, прежде всего, я стремился попасть на оперу «Так поступают все», так как из всей «трилогии Да Понте», даже пренебрегая «Дон Жуаном», считаю ее наиболее существенной. Однако именно «Свадьба Фигаро» Клауса Гута неожиданно оказалась такой восхитительной!

\<- в начало | продолжение ->

Фото © 2009 SALZBURGER FESTSPIELE / Monika Rittershaus:
«Свадьба Фигаро». Сцена из спектакля

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru