Будапештская опера – театр с богатыми художественными традициями, как и венгерская вокальная школа, давшая миру много выдающихся певцов. Среди них такие имена, как Каролина Унгер, Йожеф Эллингер, Катарина (Каталин) Клафски, Мария Ифогюн, Мария Штадер, Коломан фон Патаки, Шандор Конья, Ева Мартон – список можно продолжать. Как показывает современная практика, театр и нынче продолжает славные традиции прошлого, а его оперные постановки пользуются большим успехом. Сегодня в статье нашего нового автора пойдет речь об одной из них – опере «Так поступают все» Моцарта, премьера которой состоялась 10 октября с. г.

«Так поступают все» Моцарта требует от исполнителей тонкого вкуса и отточенного стиля, ибо фривольный сюжет, лишенный острых и чересчур серьезных драматических коллизий, представляет собой изящную игру человеческих чувств и быстро сменяющихся настроений, окутанных флёром эроса и иронии.

Именно эта опера стала одной из премьер нынешнего сезона в Будапештском национальном оперном театре, где Моцарта любят и ставят довольно часто.

Как говорится - театр начинается с вешалки, а спектакль с афиши и программки, ведь самое первое впечатление, скорее предвкушение, возникает от них. Стильный и в меру эротичный дизайн буклета, рассказывающего не только про сюжет оперы на двух языках (венгерский и английский), но и дающего весьма интересные исторические справки о ней, выглядел многообещающе. Обертка часто оказывается намного привлекательнее начинки! Но к счастью в этот раз ожидания полностью оправдались.

Стилистическое решение спектакля с первого взгляда очаровывает простотой и отсутствием излишеств, но, в то же время, элегантностью. Декорации молодого венгерского дизайнера Гергея Зёльди, хоть и не стремятся к реалистичному воссозданию итальянского городка, но малыми средствами, за счет грамотного обращения с объемами и светом создают динамичное и атмосферное сценическое пространство, удобное для исполнителей. Отсутствие детализации не мешает зрителю почувствовать легкость и свежесть приморского городка и изящество богатого респектабельного дома, в котором происходит большая часть действия.

Художник по костюмам Зимула Силвиа Ханакова поддерживает и дополняет это ощущение. Костюмы героев довольно просты, не перегружены сложными текстурами, тяжелыми тканями и совершенно не стремятся к экстравагантности и чрезмерному осовремениванию образов. В них, безусловно, ощущается отсылка к эпохе рококо, но скорее в плане силуэта и общего настроения, нежели детальной имитации стиля.

Общий визуальный ряд спектакля успешно справляется с ролью ненавязчивого, но элегантного фона, не оттягивающего внимание на себя, но выгодно оформляющего и поддерживающего само сценическое действие. Характеры главных героев подчеркнуты деталями — яркая лента в волосах у Дорабеллы, копна романтических кудрей у Фьордилиджи с игривым локоном в декольте, броский и менее элегантный покрой платья Деспины, подчеркивающий ее низкое происхождение. Костюмы мужской части состава в целом скорее нейтральны, но легкий налет вполне уместного гротеска появляется, когда Гульельмо и Фернандо предстают перед публикой в качестве переодетых «албанцев».

В итоге, совместная работа двух художников создала гармоничную среду для реализации замысла режиссера спектакля Иржи Менцеля. О нем, следует упомянуть подробнее.

Чешский кинорежиссер, актер и сценарист снискал мировую славу еще в 60-е годы, получив «Оскар» за лучший иностранный фильм «Поезда под особым наблюдением». Так же в его послужном списке еще одна номинация на «Оскара», и множество других международных наград. Российскому зрителю он хорошо знаком как режиссер картины «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина», где снялись многие знаменитые русские артисты.

К счастью, международное признание и слава, не ввели Иржи Менцеля в искушение посоперничать с Моцартом за авторское видение. Режиссер бережно и деликатно обходится с музыкальным материалом, стараясь идти за музыкой и яркими и очень непосредственными характерами уже заложенными композитором в партитуру.

Менцель раскрывает и подчеркивает музыкальную драматургию, не пытаясь найти в ней чрезмерную сложность или «обогатить» добавочными смыслами. Его видение созвучно с Моцартовским стремлением говорить просто о сложном, легко о неоднозначном и неоднозначно о привычном, человечно и искренне о высоком, иронично о бытовом. Сам сюжет как и его решение, в трактовке Менцеля предстает вневременным и неизменно актуальным. Игривым, пикантным, легким но, в то же время подспудно предлагающим подумать о том, что секс и любовь это порой очень разные вещи, посмотреть на отношения между полами в чем-то проще, а в чем-то более философски.

Основной исполнительский состав отличается молодостью и живостью как вокальных данных, так и актерского подхода к исполнению роли.

Исполнительнице партии Фьордилиджи Марии Целенг нет еще и тридцати лет, а выглядит она и вовсе юной девушкой, что очень подходит характеру ее героини. При этом она приятно удивляет красивым тембром, широким диапазоном и уверенной техникой, позволяющими ей легко справляться с эмоционально насыщенной и вокально непростой сольной партией и хорошо выглядеть в ансамблях. Ее Фьордилиджи трепетная, трогательная, сыграна на эффектном контрасте с более земной и темпераментной Дорабеллой в исполнении Габриэлы Бальга, обладающей колоритной внешностью и сочным, подвижным меццо-сопрано. В репертуаре последней часто встречаются роли в операх Моцарта и Россини, что очень выигрышно сказывается на ее подаче и манере исполнения. Вместе обе певицы прекрасно дополняют друг друга как актерски, так и музыкально.

В роли Деспины выступила сопрано Эмёке Барат, ничуть не уступающая своим партнершам по сцене ни в качестве голоса, ни в профессионализме. Она с легкостью сочетает музыкальность, даже некоторую инструментальность и точность вокальной техники с актерской непосредственностью и самоиронией. Ее Деспина является полноценным, значимым действующим лицом, вопреки распространенному образу «субретки».

На фоне таких разных и ярких дам, молодым людям не так-то просто выделиться, и по субъективному ощущению, тенор Давид Сигетвари и баритон Жольт Хайя, все же несколько проигрывают барышням в харизматичности образов. А может быть все дело в том, что в самой опере героиням досталось больше эмоционально насыщенных сцен. Но, тем не менее, скучным или вокально бедным назвать исполнение ролей Фернандо и Гульельмо нельзя. Сигетвари – Фернандо, обладает лирическим, интеллигентным тембром, с очень красивым пианиссимо, особенно на верхних нотах. Его голос не слишком большой и мощный, но это вполне искупается проникновенностью и хорошим вниманием к деталям и фразировке, что для моцартовской манеры, иногда оказывается важнее. Жольт Хайя, в целом, успешно справляется с ролью более брутального и страстного Гульельмо, хотя порой на высоких нотах его голос звучит жестковато и возникает ощущение, что он переходит на горло, особенно в сравнении с весьма изящным голосоведением остальных солистов. К счастью в ансамбле эти огрехи оказались не очень заметными. В целом, Хайя показал себя как подающий надежды профессионал, несмотря на совсем молодой, для баритона, возраст.

Роль Дона Альфонсо исполнена баритоном Петером Кальманом. За свою карьеру он успел неоднократно поучаствовать в различных постановках опер Моцарта. Дон Альфонсо у него получился достаточно сдержанным, не рвущимся на первый план. Артист не слишком усердствует в комической составляющей роли, уступая место молодым солистам, и, скорее, поддерживает их игру, нежели лидирует. Его персонаж получился ироничным философом, подтрунивающим над молодежью, и наслаждающимся их обществом и бурными чувствами, а не едким и разочаровавшимся в женской верности стариканом. Вокально его голосу, может быть, не всегда хватало подвижности, но в целом он произвел вполне приятное впечатление.

Если к сольным выступлениям можно было бы кое-где придраться, особенно поднимая планку до уровня состоявшихся звезд мировой сцены, то в ансамблях солисты расцветали и радовали почти безупречной музыкальностью и умением звучать как единый организм, при этом не теряя драматического и пластического рисунка ролей.

Дирижер Петер Халас создавал им для этого все возможности. Оркестр воспринимался как одно целое с вокалистами, которым не приходилось прилагать усилий для того, чтоб быть услышанными. Иногда возникало ощущение, что дирижер чувствует и учитывает как сильные так и слабые места всех исполнителей, подчеркивая первое и деликатно маскируя второе. Благодаря этому солисты легко могли поиграть голосом, опираясь на поддержку маэстро, уделить внимание нюансам и небольшим деталькам, придающим музыке Моцарта особенное очарование.

В целом, спектакль произвел впечатление качественно сделанной работы крепких профессионалов, ни один из которых не стремился перетянуть на себя одеяло. Все внимание было сосредоточено на музыке, и именно она играла тут главную роль. Возможно, в силу этого спектакль получился достаточно пастельным, без слишком ярких пятен, но, судя по всему, такая цель и преследовалась. Подчас отсутствие чрезмерных индивидуальных амбиций, замешанное на хорошем вкусе и чувстве эпохи, дают достойный и сбалансированный результат, наблюдая который можно отдохнуть душой и получить заряд положительных эмоций. Так и случилось с будапештской «Cosi fan tutte», что можно считать безусловным успехом театра.

Я. Ф.

Фотографии к спектаклю любезно предоставлены пресс-службой Будапештской оперы

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru