Событием минувшей недели в Москве должен был стать первый сольный концерт американской сопрано со славянскими корнями Сондры Радвановски. Предстоящий дебют широко рекламировался в средствах массовой информации, как и положено в таких случаях, устроители мероприятия задрали цены на билеты до заоблачных высей, видимо, несмотря на экономический кризис желая доказать, что Первопрестольная – по-прежнему один из самых состоятельных городов мира. Эффект от рекламы, правда, был не слишком велик: третий звонок свидетельствовал о малой заполненности Большого зала консерватории, поэтому в последний момент в партер были запущены все категории безбилетников из числа студентов музыкальных вузов и прочей меломанской братии.

Продюсерские структуры уже в который раз наступают на те же грабли, однако четко придерживаются данной стратегии: видимо, их ситуация вполне устраивает, что в очередной раз доказывает, что цены на билеты в подобном раскладе не значат ровным счетом ничего и финансовые потоки совсем иного рода и характера являются определяющими.

Радвановски уже выступала в российской столице год назад в дуэте с Дмитрием Хворостовским, а вот ее сольный концерт состоялся только сейчас, хотя впервые певицу ждали еще в декабре 2007 года, но тогдашний дебют был отменен в связи с болезнью.

При этом имя американской гостьи до сих пор мало что говорит даже заядлым меломанам. Между тем карьера уроженки Чикаго развивается сейчас стремительно, и она уже успела отметиться на всех значительных европейских и американских сценах, включая «Метрополитен» (Эльвира и Леонора из вердиевских «Эрнани» и «Трубадура»), Ковент-Гарден (вновь Леонора), Парижскую (Елизавета в «Дон Карлосе») и Венскую (Елена в «Сицилийской вечерне») оперы. Последняя взятая вершина — миланский «Ла Скала», где Радвановски предстала Роксаной в редко исполняемой опере Франко Альфано «Сирано де Бержерак» в дуэте с Пласидо Доминго. Кроме того, певица – частый гость других американских (Лос-Анджелес, Вашингтон, Сан-Франциско, Чикаго, Денвер) и европейских (Генуя, Лейпциг, Кельн, Бильбао, Берлин) сцен.

Для московского дебюта Радвановски предпочла проверенный вердиевско-пуччиниевский репертуар, тот, на который более всего певицу и приглашают театры по обе стороны Атлантики: Елену из «Сицилийской вечерни», обеих Леонор (из «Трубадура» и «Силы судьбы»), арии главных героинь из «Мадам Баттерфляй» и «Тоски». Радвановски не откажешь в музыкальности, темпераменте, экспрессии, умении создавать яркие образы, что в сочетании со статной и стройной фигурой и стильными концертными нарядами производит эффектное впечатление. Ее голос – крупное драматическое сопрано, полетное и яркое, что, в общем-то, по нынешним временам явление не часто встречающееся. Есть, безусловно, и определенное мастерство, помимо стенобитных форте, Радвановски умело пользуется и градациями пиано, пусть не такими изящным, как, скажем, у Кабалье в ее лучшие годы, но все же весьма достойными. Но в то же время праздником для меломанского уха, событием в полном смысле слова это выступление вряд ли можно назвать.

Несмотря на неоспоримые достоинства необходимо отметить, что в целом вокал Радвановски далеко не безупречен. Тембр голоса нельзя назвать особенно красивым, есть в нем что-то победно-однообразное. Красивый грудной регистр сочетается со склонной к тремоляции серединой и беловатым, «обезжиренным» и не всегда сфокусированным верхом, отчего кульминационные, коронные ноты любой арии зачастую спеты агрессивно, прямолинейно, с эдаким напором «бабьего голошения». Наименее удачно прозвучало знаменитое болеро из «Сицилийской вечерни», где к тому же смазанными вышли практически все колоратурные пассажи, а вставное ми в финале хорошо было лишь тем, что в принципе взято: оно напрочь было лишено всякого тембрального окраса и походило больше на вопль. В обеих Леонорах очевидна была интонационная неточность, «недотянутость» многих фраз, на даже не столь уж высокие ноты певица, словно утомленный альпинист, забирается снизу, а не берет их сверху, как вполне оправданно было бы ожидать от столь именитой (судя по рецензиям американских газет, приведенных на сайте певицы, сплошь пестрящим восторженными реляциями) вокалистки, отчего многие из фраз лишены настоящего воздуха, парения. Чем-то крупнопомольная по большей части манера Радвановски напоминает энергичные, но далеко не всегда эстетичные атаки нашей Людмилы Магомедовой, разве что одарена от природы американка безусловно щедрее.

Радвановски позиционирует себя прежде всего как вердиевское сопрано. Однако, представляется, что для этого стиля певице не хватает изящества, точности и разнообразия в исполнении. Куда лучше прозвучали у нее пуччиниевские арии – особенно удачными были молитва Тоски и спетая на бис кокетливая Лауретта из «Джанни Скикки». В то же время и здесь есть к чему придраться. Возьмем хотя бы Тоску. Экспозиция арии на печальных, даже мертвенно-тоскливых аккордах спета с чувством, проникновенно. Далее певица радует ровным, мягким, обволакивающим звуком, хорошей кантиленой на среднем регистре. Кульминационный си-бемоль ярок, тембрист, однако чуть-чуть все же позиционно недотянут, следующие за ним ля и соль на пиано спеты превосходно, причем последняя нота тянется достаточно долго, что после взрывной вершины говорит о длинном, хорошем дыхании. Однако фраза, подготавливающая кульминацию, а также реплика, следующая за ней, спеты интонационно очень приблизительно, если не сказать, что откровенно фальшиво.

Певицу сопровождал оркестр Константина Орбеляна, к которому в целом претензий нет за исключением лишь жирной репертуарной кляксы, неприятно поразившей любого, кто имеет хоть мало-мальские представления об искусстве составления концертных программ. Среди изысканных арий больших оперных композиторов в качестве оркестрового антракта зачем-то прозвучала увертюра к «Орфею в аду» Оффенбаха с ее канканом и атмосферой нездорового веселья. Самое поразительное, что аналогичный кульбит Орбелян проделал в прошлом году на дебютном концерте Рене Флеминг: тогда канканом разбавляли лирику Массне и Дворжака.

Вторым бисом программы стал романс Рахманинова «Весенние воды», спетый для русской публики наизусть (в то время, как, например Un bel di vedremo из «Баттерфляй» исполнялась певицей по нотам). Отдавая дань вкусу и такту исполнительницы, все же нельзя этот номер отнести к лучшим в программе: даже большой голос Радвановски был совершенно утоплен в шквале грохочущей оркестровки, очевидно, взятой дирижером с тех времен, когда этот романс в качестве образца «оптимистической классики» исполнялся на правительственных концертах после очередного съезда партии.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru