В новой «Турандот», поставленной в театре «Ла Скала» (режиссер и сценограф Джорджо Барберио Корсетти) мы особенно высоко оценили быстроту в смене декораций. В одно мгновение пустая площадь трансформируется и являет сероватые конструкции, стиль которых напоминает о бедных зданиях, которые можно увидеть в фильмах, действие которых происходит во Вьетнаме или на юге Китая. Не успеешь моргнуть глазом, как здания исчезают, появляются мосты и, как по мановению волшебной палочки, перед глазами встает императорский дворец. Как прекрасно видеть сцену «Ла Скала», заново технически оснащенную и прекрасно функционирующую! Жаль только, что декорации не вызвали у нас чувства удовлетворения, породив ощущение недостаточно использованного пространства. Сценографию первого и второго актов отличала теснота, в то время как от «Турандот» естественно ожидать грандиозности. Поэтому и толпа, «народ Пекина» кажется слишком малочисленным.

С точки зрения режиссуры, надоедливое впечатление производили мимы (несмотря на их блестящее акробатическое мастерство), беспрестанно присутствующие на сцене вместе с «помощниками» Пинга, Панга и Понга. Эти назойливые, как комары, «помощники» продолжали на протяжении всей оперы прыгать, делать пируэты, но в особенности надоедать трем министрам. Еще одна идея показалась нам намеченной, но не получившей развития. В начале оперы спящий Калаф лежит посреди площади, а в конце снова засыпает: как если бы мы вместе с ним видели сон. Противоречивое впечатление – на грани смешного и страшного (не взято ли это напрокат из фильмов Дарио Ардженто?) – произвела часто повторяющаяся и наводящая скуку проекция отрубленной головы одного из поклонников Турандот.

С музыкальной точки зрения это было достойное исполнение. Прежде всего Валерий Гергиев за дирижерским пультом. Его выступление продемонстрировало значительный уровень. Звучность никогда не было преувеличенно плотной: к певцам было проявлено внимание, в то же время внимание дирижера было направлено на поиски блестящих красок. Гергиев подчеркнул современное аспекты в партитуре, проявив меньше интереса к ее лирико-мелодической стороне, и ему удалось достичь некоторой оригинальности в интерпретации. Оркестр «Ла Скала» хорошо откликался на намерения дирижера, хотя порой его вступления были неточными. Великолепен, как всегда, хор театра «Ла Скала», подготовленный Бруно Казони.

Если уж жаловаться, то самая большая причина жалоб – Мария Гулегина в главной роли. С самых первых тактов арии «In questa regia» обширный голос сопрано из Одессы предстает разбитым, хотя говорить о настоящих фальшивых нотах не приходится. По ходу дела голос согревается, но верхние ноты она берет слишком осмотрительно, и порой они звучат слишком слабо, почти исчезают. Огромную трудность для певицы представляет пение на piano с сохранением чистой интонации. И эта чистая интонация постепенно исчезла, особенно в дуэте с Калафом в третьем акте.

Марко Берти в роли Калафа был выше своей партнерши. Необходимо сказать, что на сегодняшний день – отбросив в сторону абсурдные сравнения с певцами прошлого – его голос, с большой долей вероятности, самый красивый и подходящий для этого типа репертуара. Берти также продемонстрировал достойные намерения интерпретатора: ария «Non piangere Liu» была спета с тонкими оттенками, но особенно певец «отличился» в тех местах, где вокальная декламация требует пылкости, к примеру, в заключительном ансамбле первого действия.

Хорошо была спета ария «Nessun dormа», хотя верхнее «си» (в любом случае красивое) прозвучало чуть коротко и неубедительно. Марко Берти показал, что находится в хорошей форме и даже способен взять верхнее (факультативное) «до» во фразе «Ti voglio tutta ardente d’amor!». Жаль, что в дуэте третьего действия (в версии Альфано с традиционными купюрами), как и у его партнерши, его пение было испорчено фальшью, особенно во фразе «Mio fiore! Oh! Mio fiore mattutino!».

Вполне хороша Майя Ковалевская в роли Лиу. Ее лирический голос обладает достаточной звучностью и красивой окраской, а ее дикция и выразительность слова попросту совершенны. Она хорошо спела обе арии, особенно «Tu che di gel sei cinta», хотя в этом фрагменте ее дыхание находилось на пределе, и пару раз она была вынуждена спешно оборвать фразу.

Марко Спотти (Тимур) начал спектакль несколько неуверенно. Но по ходу оперы он «выправился», и сцена смерти Лиу прозвучала у него особенно хорошо.

Удовлетворительно выступление исполнителей ролей трех министров, среди которых выделился Карло Бози. Крепкий голос, в котором не было ничего от старца, продемонстрировал Антонелло Черон в роли императора Альтоума. Эрнесто Панарьелло – хороший Мандарин, и Яхул Куон достойно показался в короткой роли Персидского принца.

В конце спектакля аплодисменты для всех. Занавес, однако, опустился очень поспешно, и никто из исполнителей главных ролей не вышел на поклоны.

Данило Боаретто

Перевод с итальянского Ирины Сорокиной

На фото (Brescia — Almisano):
сцена из спектакля
Марко Берти (Калаф) и Мария Гулегина (Турандот)

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru