На днях телеканал «Культура» к радости российских любителей оперного искусства повторил в записи трансляцию из Венской оперы прекрасного спектакля «Дочь полка» с Натали Дессей и Хуаном Диего Флоресом в главных партиях. А парой недель раньше, в первых числах марта, они вновь появились вместе – на этот раз на сцене «Метрополитен-опера», в премьерном спектакле “Сомнамбулы” Винченцо Беллини.

В конце прошлого века многие шедевры итальянского бельканто (в частности Беллини) изредка появлялись на оперных сценах. Действительно, певиц такого уровня, как Сазерленд, или еще поющая, но уже находящаяся на исходе карьеры Груберова, практически, не сыскать.

Но в последние годы сверхсложные по вокалу оперы Беллини «Пуритане» и «Сомнамбула» снова в моде, снова в чести у руководителей ведущих оперных театров, к сожалению, только не в России. Хотя наша страна к этой тенденции, пожалуй, все же имеет некоторое отношение. Дело в том, что, наряду с француженкой Натали Дессей, ряд музыкальных критиков видят одну из главных причин возрастающего интереса к упомянутым шедеврам итальянского гения в появлении на мировой сцене нашей Анны Нетребко.

Но сейчас речь о нынешней премьере Метрополитен. В многочисленных критических обзорах последней премьеры Мета, практически, единодушно отмечается «прекрасное пение» Дессей и Флореса. Музыкальный критик Стив Кохан (theoperacritic.com) сравнивает исполнение француженкой партии Амины с выступлением на той же сцене Джоан Сазерленд, специально для которой эта опера была в последний раз поставлена здесь в 1972 году, так: «не обладая столь же большим голосом, как у Сазерленд, Натали Дессей, тем не менее, легко и свободно заполняла своим чудным пением весь огромный зал театра». Наряду с ней блистал и Флорес, совсем недавно триумфально выступивший в «Пуританах» в оперном театре города Болоньи. Все отмечают прекрасное исполнение роли графа итальянским басом М. Пертузи и отличную работу оркестра под управлением Эвелино Пидо (впрочем, последнего некоторые упрекают «за слишком медленные темпы»).

Все, что касается музыкальной стороны спектакля, оценено критиками как большое событие. Столь же солидарно обозреватели разнесли в пух и прах режиссерскую работу Мери Циммерман. Если они довольно скептически отнеслись к ее попыткам осовременить «Лючию ди Ламмермур», о премьере которой мне уже доводилось писать, то от новой ее работы не оставили буквально камня на камне.

Сельская пастораль начала 19 века перенесена в наши дни, из швейцарской деревни в репетиционный зал в нью-йоркском мегаполисе. Действующие лица – артисты оперы, они репетируют….конечно же, оперу «Сомнамбула». Главная героиня у Беллини - деревенская простушка, наивная Амина здесь – оперная дива, со всеми ухватками и манерами примадонны. Она появляется в кремовом светлом пальто, с прижатым к уху мобильником, весьма уверенная в себе особа. Ее возлюбленный Эльвино щеголяет в черной куртке и темных брюках. Он, по замыслу постановщика, известный тенор. Все в простой повседневной одежде жителей современного американского города. И только в последней, финальной картине все появляются в традиционных национальных костюмах швейцарских селян. Режиссер этим говорит, что все любовные перипетии и интриги происходили с артистами оперной труппы, и вот теперь они вышли в спектакле, который репетировали.

Такое смешение поставило в тупик даже опытных меломанов, которые по ходу спектакля не понимали, где развиваются те или иные драматические эпизоды - во время репетиций или в параллельном спектакле. Так, Эльвино объясняется Амине в любви, - взаправду или репетируя? Не ясно.

Обозреватели обращают внимание на множество противоречий, нестыковок, которые то и дело вызывали в зале ехидные смешки. Примадонна Амина во время исполнения своей первой арии, полной трогательных чувств, нежной любви, примеривает к репетиции костюмы и обувь. Критики не поверили, что профессиональная певица, занятая столь серьезным делом как примерка, одновременно может искренне предаваться любовным мечтаниям. А Циммерман в это верит. Зрителям не понятно, почему во время сцены из первого действия, когда Эльвино, оскорбленный «изменой» своей возлюбленной, отказывается от нее, массовка устраивает в репетиционном зале погром, круша все вокруг. Об этом надо спросить режиссера. Почему граф заночевал в театральной студии, а не в нормальной нью-йоркской гостинице? И уж совсем нелепо выглядит знаменитая сцена в финале, когда Амина, являясь в состоянии сна, вдруг останавливается около большой черной доски, на которой выводит крупными буквами “ARIA”, что, по мнению обозревателя “New York Times” означает: «не принимайте все это всерьез».

Подобных нелепиц в спектакле много. Но самое большое сомнение обозревателями высказано относительно правомерности механического переноса нравов и обычаев патриархальной старины в наше время. И действительно, веришь, что 200 лет назад для деревенского парня измена невесты была подлинной драмой, если не трагедией. Но в нынешних жизненных реалиях далеко не факт, что принадлежащий к театральной богеме молодой человек из огромного мегаполиса, пусть даже по уши влюбленный в свою коллегу, партнершу по работе, будет точно так же вести себя, прилюдно рефлексировать, узнав, что она переспала с заезжим «графом». Подумаешь, важное дело…

Не удивительно, что по окончании спектакля зрители, наградившие бурными аплодисментами музыкантов и певцов, освистали и ошикали вышедшую на поклоны Мэри Циммерман.

“Сомнамбула”, последняя премьера текущего сезона в Мете, прошла 3 марта. До конца месяца еще 4 спектакля и завершающий – 4 апреля. Один из критиков посоветовал зрителям слушать, закрыв глаза. Впрочем, ожидается, что спектакль будет записан на DVD и появится в продаже. Будет любопытно посмотреть.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru