OperaNews.Ru продолжает восстанавливать связи со своими корреспондентами, с которыми журнал активно сотрудничал в первый период своего существования. Сегодня мы публикуем два материала Ирины Сорокиной, оперного критика, на протяжении многих лет снабжающей российские издания сведениями о новинках оперной практики Италии и Европы. Мы искренне рады возвращению Ирины и надеемся на ее замечательные репортажи и в дальнейшем.

Летний фестиваль в Брегенце, на берегу Боденского озера – всегда увлекательное мероприятие с оттенком шика и приключения. Во главе его стоит Дэвид Паунтни, известный авангардными постановками классических названий. Спектакли на озерной сцене, под открытым небом и при непосредственном “участии” самого озера и потрясающей красоты закатов солнца делаются с использованием сложнейших и дорогостоящих технологий, и каждое название прокатывается в течение двух сезонов.

В 2007-08-ом годах много шуму наделала "Тоска", а блокбастер нынешего года – "Аида" в постановке известного английского тандема в лице Грэма Вика и Пола Брауна.

Нынешней "Аиде" придается почти государственное значение: на открытие фестиваля прибыл австрийский канцлер Хайнц Фишер. Это вполне объяснимо: фестиваль на Бодензее – огромный бизнес, самая яркая туристическая приманка и лихорадочная работа для газетчиков. Кроме того, в Брегенце снимались некоторые сцены из 007 "Quantum of Solace", двадцать второго по счету фильма из шпионской серии о Джеймсе Бонде. Благодаря этому весь мир знает теперь, как выглядит опера на озерной сцене – а именно потрясающий “симфонический триллер” "Тоска".

Так что от спектаклей Брегенцского фестиваля легко ожидать чего-то необыкновенного, но то, что “нагородили” Грэм и Браун, и вовсе провоцирует остановку дыхания. Если перед спектаклем вы решили покататься на кораблике по Бодензее, вам просто не могут не броситься в глаза две ступни ярко-синего цвета с золотыми звездами, которые кажутся отломанными у гигантской статуи. Уже одно это зрелище – прелюбопытное и незабываемое, но уж если вы счастливый обладатель билета на "Аиду" и кое-как устроились в одном из семи тысяч жестких кресел, инсталляция Пола Брауна задаст активную работу вашим мозгам. Сложнейшая конструкция по ходу действия усложняется еще более, обрастая все новыми и новыми деталями. Древний Египет оперы Верди трансформирован в современную Америку, этакую “империю зла”, одержимую ненавистью к той части мира, что придерживается иного образа мыслей. Две огромные ступни – только одна из частей поверженной статуи Свободы, остальные ее обломки скрыты под водой и извлекаются на поверхность при помощи подъемных кранов австрийской строительной фирмы Liebherr. В разные моменты действия фоном для него служат рука с факелом и две половинки расколотой головы.

Но и это не все: разбитую статую Свободы дополняют раскрытая книга, лестницы, плавающая платформа, то погружающаяся в пучину вод, то всплывающая на поверхность, ларец на носилках, лодка, и так далее и тому подобное, поначалу кажущаяся дикой смесь атрибутов древнего Египта и современной жизни. Еще до начала представления на огромном и многоуровневом пространств кипит жизнь: разномастное человечество поет, пляшет, играет на музыкальных инструментах, забавляется игрой в мяч, плавает в озере…Даже самого острого глаза не хватит, чтобы объять все детали этого суматошного существования, протекающего в условиях отсутствия подлинной свободы. Власть являет людям свой звериный лик, служители религии демонстрируют жестокость и нетерпимость – жрецы в этой "Аиде" одеты в элегантные мантии и головные уборы, напоминающие одновременно об одеяниях католического клира и последователях Ку-Клукс-Клана. Тех, кто попадает в руки власти, светской или религиозной, подвергаются бесчисленным унижениям и мучениям: Амнерис появляется в сопровождении двух пленников на четвереньках и на поводках, их головы засунуты в темные мешки (прозрачный намек на тюрьмы особого режима в Гуантанамо и Абу-Граибе); Аида без конца таскает за собой таз и половую тряпку: дочь враждебного народа, она приговорена к нескончаемому мытью полов…

В этом чудовищном мире, где безраздельно царят лицемерие, ложь и жестокость, где по малейшему поводу в дело вмешиваются силовые структуры типа ОМОНа (в зрительном зале часто выстраивается длинная цепочка полицейских со щитами, на которых написано почему-то по-итальянски: polizia), почти нет места любви. В концепции Вика-Брауна любовь занимает последнее место: они слишком озабочены как тем, чтобы подверстать к Аиде современные параллели, так и созданием уникального и грандиозного зрелища.

Охи и ахи слышатся непрерывно на протяжении всего спектакля, а гибкость шеи обязательна, если вы хотите уследить за одновременным использованием или сменой эффектов. Их бесчисленное множество: в посвящении Радамеса в военачальники задействован ларец, в котором находится нечто очень похожее на крылатую ракету, а поющая молитву жрица разодета под католическую мадонну и поет, летая на внушающей страх высоте, сцену объяснения соперниц предваряет нечто вроде оргии одетых в ядовито-малиновые наряды девиц, для сцены триумфа и вовсе заготовлено нечто вроде “бомбы”: Радамес появляется, стоя на позолоченном слоне, который “поставлен” на скоростную моторную лодку, задняя часть слона представляет из себя клетку, в которой сидят эфиопские пленники, одетые в светящиеся оранжевые костюмы пожарников. В третьем действии Амонасро следит за встречей дочери с возлюбленным, пребывая по горло в воде (которая в Боденском озере, кстати, весьма прохладна), Амнерис объясняется с Радамесом, которого жрецы засунули в сетку, напоминающую авоську или баскетбольную корзину, и все тянет за канат, на котором она подвешена…Но самый сильный эффект задуман Виком и Брауном “под занавес”: никакого “рокового камня”, навек скрывшего от несчастных любовников дневной свет: последний божественный дуэт поется в “лодке смерти”, которая возносится на все большую высоту и наконец полностью исчезает в ночном небе. По представлениям древних египтян, именно лодка перевозила умерших в мир иной…

Уследить за огромным количеством эффектов в этом потрясающем и дорогостоящем (около 9,9 миллионов фунтов стерлингов) шоу так же трудно, как легко решиться на критику и ворчание. “Это не "Аида".. оставьте Верди в покое, для подобной постановки больше подошли бы произведения Штокхаузена и иже с ним… это всего лишь шоу..”,- такие мнения высказывались уже сразу после спектакля (который, кстати, идет без антрактов). В них немалая доля правды, но правда и то, что идеи постановки Вика-Брауна не противоречат смыслу вердиевской оперы. Разве "Аида" не осуждает репрессивное государство, опирающееся на лицемерных служителей веры, разве не осуждает войну и не прославляет человечность и любовь?

Музыкальная сторона оперы в подобном проекте неизбежно оказывается на последнем месте. Певцы, вынужденные на свой страх и риск участвовать в акробатических трюках, летать на огромной высоте, петь, сидя в сетке или холодной воде, поют в микрофон и не имеют прямого контакта с дирижером и оркестром, которые находятся в здании Фестшпильхауса. Карло Рицци – серьезный музыкант, и наблюдать за его работу с Венским симфоническим оркестром через посредство монитора было настоящим удовольствием. Ему почти удалось свести вместе большие массы артистов, но в подобных условиях очень трудно говорить об интерпретации. Поскольку "Аиду" в Брегенце не просто играют, но прокатывают, в программе стоят три состава. В том, который довелось услышать автору, болгарское сопрано Цветелина Вассилева в главной партии показала себя как проникновенный художник вокала даже в экстремальных условиях блокбастера Вика-Брауна. Подстать ей итальянский баритон Витторио Вителли в роли Амонасро, с его красивым тембром, насыщенным вокалом и выразительностью акцентов. Корейское меццо-сопрано Гуанг Янг чрезмерно утяжелила партию Амнерис и поразила очень плохим итальянским произношением. Главной проблемой, как всегда, был тенор: американец Филип Уэбб, наделенный смешной для героической роли внешностью, но могущий похвастаться звонкостью тембра и тонкостью фразировки, издал пару совершенно ужасных “петухов”…

Пала ли одна из самых знаменитых и любимых публикой опер Верди жертвой режиссерских экспериментов? "Аида" это или не "Аида"? Как-то не хочется думать на эту тему. Совет любителю оперы один: поезжайте в Брегенц. Спектакль на озерной сцене поразит Вас.

Брегенц — Верона

продолжение ->

Фото © Bregenzer Festspiele / Karl Forster

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru