Вместо объявленного спектакля «Гугеноты»
пойдет опера «Вильгельм Телль».
Старинный театральный анекдот

В музыкальном мире это случается довольно часто: что-то неожиданно интересное и по-настоящему экзотическое происходит внезапно, по замене. Едва столичные меломаны успели замереть в очередном сладостном ожидании от встречи с Деборой Йорк, как вместо нее дирекция Международного музыкального фестиваля «Антиквариум» предложила Москве совершенно новое исполнительское имя.

Певица из Великобритании Дебора Йорк – достаточно «серийный» образец аккуратных барочных сопрано нашего времени, что, впрочем, широкой отечественной публике в каждый из достаточно многочисленных визитов певицы в Москву совершенно не мешает сходить от нее с ума. Напротив, российский дебютант, он же испанский контратенор Карлос Мена, уже только тем, что является представителем этого экзотического исполнительского цеха, вызывает к себе самый неподдельный интерес.

Родился певец в 1971 году в Испании, профессиональное образование получил в Швейцарии, в учреждении под названием «Scola Cantorum Basiliensis», одном из авторитетнейших европейских центров «аутентичной» музыкальной подготовки. Его учителями стали известные музыканты Рене Якобс и Ричард Левитт. В свое время эту престижную вокальную школу прошел и известнейший немецкий контратенор современности Андреас Шолль.

На оперной сцене Карлос Мена исполнял ведущие партии в ряде опер Генделя («Радамисто»), Моцарта («Асканио в Альбе»), Бриттена («Сон в летнюю ночь», «Смерть в Венеции»), Монтеверди («Орфей», «Коронация Поппеи»), Вивальди («Баязет») и многих других. Участвовал в постановках Зальцбургского фестиваля, театров Staatsoper в Берлине, La Monnaie в Брюсселе, Real в Мадриде, Liceu в Барселоне. Выступал на концертных площадках Barbican Centre в Лондоне, Musikverein в Вене, Concertgebouw в Амстердаме. В Россию испанский певец приезжает впервые.

Безусловно, в наше время, когда мир переживает удивительный ренессанс оперного барокко, контратеноров, заменивших списанных в анналы истории певцов-кастратов, развелось в мире достаточно много, да и в Россию за последние годы их поток с концертными программами уже престал быть чем-то сверхъестественным. Привыкли. И всё же сфера контратенорового исполнительства пока воспринимается заповедной, до конца не освоенной и не изученной. А ведь еще совсем недавно, перенося традиционные понятия на барочную музыкальную почву, нельзя было услышать ни «ее собственных» «Гугенотов», ни «ее собственного» «Вильгельма Телля». Настоящих-то «Гугенотов» и настоящего «Вильгельма Телля» в родном Отечестве не услышишь и сейчас, зато с барочной оперной музыкой, пусть только в концертно-фрагментарном варианте (гораздо реже – в полном концертном) положение куда лучше!

Программа «Haendel e i suoi primi uomini» («Гендель и его фавориты») была представлена на сцене Камерного зала Московского международного Дома музыки 16 октября. Она посвящена музыкальной культуре Англии первой половины XVIII века, когда сочинения Генделя в стиле оперного итальянского барокко, приобрели огромную популярность. Карлосу Мене аккомпанировал инструментальный ансамбль в составе Ольги Филипповой (клавесин) и участников камерного оркестра «Pratum Integrum» – Дмитрия Синьковского (первая скрипка), Марины Катаржновой (вторая скрипка), Сергея Фильченко (альт) и Павла Сербина (виолончель). Само собой разумеется, что фавориты Генделя – это певцы кастраты, primi uomini оперного театра далекой от нас и ушедшей навсегда барочной эпохи. Оперная программа, лишь слегка разбавленная музыкальными инструментальными «интермедиями» Джеминиани и Генделя, была выстроена по интересному тематическому принципу, основанному на выявлении имен певцов-кастратов, принимавших участие в исторической премьере той или иной оперы Генделя. Явным «фаворитом среди фаворитов» в ней оказывается Сенезино («senesino» означает родом из Сиены; настоящее имя певца – Франческо Бернарди). Вообще-то, история донесла до нас имена трех великих кастратов, родившихся в Сиене, поэтому имя Сенезино формально могли носить все трое. Однако псевдоним «Сенезино», или еще более уважительное «Синьор Сенезино», относится однозначно к самому знаменитому из них – кастрату-контральто Франческо Бернарди (двое других – Андреа Мартини и Джусто Фердинандо Тендуччи – известны под своими настоящими именами). Сенезино был кастратом-контральто (иногда можно встретить и формулировку «кастрат – меццо-сопрано», что, по всей видимости, менее точно, но сути дела всё равно не меняет). И прежде чем перейти к рассмотрению исполнительской манеры Карлоса Мены, огласим программу концерта, попутно раскладывая по полочкам выборочную «номенклатуру» исторических кастингов опер Генделя, связанных с исполненными фрагментами оперных произведений и именами певцов-кастратов.

Вначале прозвучали фрагменты из оперы «Ринальдо» («Rinaldo»: премьера – Лондон, «Haymarket»; 1711 – первая редакция, 1731 – вторая редакция). Ими стали две арии Ринальдо «Cara sposa» («Дорогая супруга» – переводы строфики арий и речитативов даются в свободном переводе автора и могут отличаться от общепринятых) и «Di speranza un bel raggio … Venti, turbini» («Светлый луч надежды … Бушуйте, бури»). История донесла до нас, что первыми исполнителями партии Ринальдо в двух редакций были: в 1711 году – известный кастрат-сопрано Николо Гримальди (Николини), в 1731-м – кастрат-контральто Сенезино.

Затем настал черед оперы «Птолемей, Царь Египта» («Tolomeo, Re d’Egitto»: премьера – Лондон, «Haymarket»; 1728). Прозвучали две арии Птолемея «Ola! Che piu si tarda … Son qual rocca («О! Как долго это длится … Я как скала») и «Che piu si tarda omai … Inumano fratel … Stille amare» («Как долго это уже длится … Бесчеловечный брат … Хоть немного любви»). Первым протагонистом в этой опере был кастрат-контральто Сенезино.

Продолжил программу фрагмент из оперы «Адмет, Царь Фессалии» («Admeto, Re di Tessaglia»: премьера – Лондон, «Haymarket»; 1727 – первая редакция, 1754 – редакция с окончательными изменениями). Была исполнена ария Адмета «Orride larve … Chiudetevi miei lumi» («Ужасные видения … Скрываются мои земные образы»). В 1727 году первым Адметом был Синьор Сенезино, в 1754-м последним Адметом времен Генделя стал некий Синьор Серафини, кастрат-контральто, о котором в наши дни практически ничего более и не известно.

Наконец, завершила заявленную серию опера «Тамерлан» («Tamerlano»: премьера – Лондон, «Haymarket»; 1724 – первая редакция, 1731 – редакция последнего авторского возобновления). Виртуознейшая ария Тамерлана «A dispetto d’un volto ingrato» («В гневе от ненавистного лика») стала единственным прозвучавшим фрагментом из названной оперы. В 1724 году исполнителем главной партии был некий Андреа Пачини, еще один кастрат-контральто. Об этом певце известно еще лишь то, что в 1725 году он вместе с Сенезино пел партии второго кастрата в возобновлении «Юлия Цезаря» Генделя (партия Птолемея) и на премьере его же «Роделинды, Королевы Лангобардов» (партия Унульфо). Известно также, что Андреа Пачини родился и умер в Лукке (однако прозвище певца «Луккезино» сегодня не рассматривается как широко употребительное в его время). Партию Андроника, второго кастрата, на премьере «Тамерлана» пел Сенезино. В этом качестве певец выступал и в 1731 году, а протагонистом был кастрат-контральто Антонио Гваланди по прозвищу Кампиоли.

И в завершение программы в унисон заданной теме, которую можно условно назвать «Вокруг Сенезино», на бис были исполнены еще два номера: ария Радамиста «Perfido» («Коварный») и ария Юлия Цезаря «Al lampo dell’armi» («В блеске мечей») из соответствующих одноименных опер Генделя. Именно во второй редакции оперы «Радамист» («Radamisto»: премьера – Лондон, «Haymarket»; декабрь 1720 года) главная партия была поручена Генделем кастрату и исполнялась Синьором Сенезино. Первым исполнителем главной партии в опере «Юлий Цезарь», которую в наши дни с излишней подробностью почему-то давно принято называть «Юлий Цезарь в Египте» (?), был опять Сенезино («Giulio Cesare»: премьера – Лондон, «Haymarket»; 1724).

В контексте нашего рассмотрения возникли названия лишь 7 опер Генделя, в которых пел Сенезино. На самом же деле он участвовал в исполнении 20 (!) сценических опусов композитора. Стало быть, он не только «тематический фаворит» программы обсуждаемого концерта, но и главный фаворит Генделя, далеко обогнавший всех кастратов, певших у «главного» оперного фабриканта того времени, который «пек» свои многокилометровые опусы, как блины. Их музыкальные достоинства несут на себе печать серийного музыкального конвейера барочной эпохи – в любой из них от исполнителя требуется, прежде всего, быть виртуозом как в стиле lamento, так и в виртуозных пассажах арий «di bravura», весь драматизм образа нести в достаточно примитивном чередовании музыкальных кульминаций и темпоритмов в сочетании с выразительностью речитатива secco и речитатива accompagnato, а лишь только после этого – быть собственно драматическим артистом. Во всех операх Генделя герои переживают сходные трафаретно-заштампованные чувства страдания и печали, радости и ликования, героического пафоса или лирического воодушевления, коварства и интриг, мщения и ревности. И, как правило, у всех современных теноров исполнительские проблемы одни и те же. Пропевание медленно-кантиленной, «ламентообразной» фактуры им обычно удается куда в большей степени, чем бравурные пассажи с обилием тесситурного «запредела»!

Не исключение и контратенор Карлос Мена, звучание которого я бы охарактеризовал максимально приближающимся к мужскому альту или меццо-сопрано, но вряд ли к контральто. Голос вполне ровен и чист, на спокойном и красивом легато он доставляет огромное наслаждение, поэтому представленные певцом речитативы и арии Ринальдо, Птолемея и Адмета, большей частью относительно «спокойные», в целом оставили весьма обнадеживающее впечатление. Карлос Мена ясно показал владение навыками истинно «интеллектуального» пения, интонационной осмысленности, отточенной фразировки и яркой эмоциональной аффектации, хотя, как и почти всякому контратенору, избегать «нестыковки искусственно стыкуемых регистров» не удается и ему. Однако на середине и до переходных нот наверху голос звучит очень красиво, пусть несколько жестковато, но в меру, без открытости и тремоляции – полновесно и однородно. Проблемы, но всё же не слишком явные, обнаружились в бравурной арии Тамерлана. К ним относятся ощущаемая недостаточность и «поджатость» певческого диапазона, а также недостатки в беглости и подвижности колоратурной техники, обусловленные чисто физиологическими «остаточными» причинами: все же контратенор это не «musico» барочного периода становления оперы.

Но всё познается в сравнении с иными образцами контратенорового звучания. Среди них Карлос Мена находится в весьма выигрышном положении: его колоратура хотя и не абсолютно совершенна, но не «лающая», как у большинства других исполнителей, а хорошо прикрытая; звучание в верхнем регистре не пронзительно-бестелесный фальцет, а вполне «естественный», если так можно сказать о контратеноре, полнозвучный тон, хотя тембрально и не стыкующийся с серединой. Итак, и на этом концерте в который раз подтвердился закономерный вывод: что ни контратенор, то уникальный, ни на кого не похожий голос. Несмотря на всю противоречивую двойственность, заложенную в самой природе контратенора, голос Карлоса Мены, несомненно, занимает достойное место в цехе современных контратеноров.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru