Три часа десять минут мы бежали, сидя в мягких креслах зрительного зала Камерного музыкального театра имени Б.А. Покровского. Бежали медленно, неторопливо, словно во сне. Но так и должно быть, ведь речь идет о мировой премьере оперы Николая Сидельникова (1930 – 1992) «Бег» по одноименной пьесе Михаила Булгакова, которая и есть композиция восьми снов – тяжелых, затяжных, контрастных и леденящих…

Из официального пресс-релиза Камерного музыкального театра имени Б.А. Покровского: “Пьеса «Бег» сыграла роковую роль в судьбе Михаила Булгакова, став началом крушения всей его театральной судьбы. Писатель работал над ней два года (с 1926 по 1928), многократно переделывал текст.

В январе 1928 года во МХАТе, в присутствии К.С. Станиславского, состоялась читка первой редакции «Рыцарь Серафимы» («Изгои»), а в марте был подписан договор на постановку пьесы уже с новым названием «Бег». Но в октябре того же года в «Известиях» появилась статья с призывом «ударить по булгаковщине». Пьесу подверг критике Сталин, расценивший ее как «проявление попытки вызвать жалость, если не симпатию, к некоторым слоям антисоветской эмигрантщины» и тем самым «оправдать или полуоправдать белогвардейское дело». После такого отзыва судьба «Бега» была предрешена. Впервые пьеса была поставлена лишь в 1956 году – после смерти «отца народов» и разоблачения «культа личности», но не в Москве, а в Волгограде. Позднее режиссеры Александр Алов и Владимир Наумов сняли по мотивам булгаковской пьесы свой знаменитый фильм!”

Выдержка из пресс-релиза приведена неспроста: в данном случае, композитору, взявшемуся писать оперу на сюжет такого многопланового и философски концептуального литературного первоисточника, неизбежно пришлось иметь дело с известной степенью риска. К тому же пьесу Булгакова он практически дословно положил на музыку, что привело к чрезмерной продолжительности произведения – пяти часам чистого звучания! Именно поэтому композитор, всячески отвергавший в своем сочинении любые купюры, так и не увидел его на театральной сцене: исполнение оперы целиком в один вечер стало весьма проблематичным!

Но ведь и сам материал для либретто просто из ряда вон неоперный! Это несомненно. Как ни крути, а оперу Сидельникова всё же уместнее назвать музыкально-драматическим произведением для музыкального театра, несмотря на то, что все формальные атрибуты жанра – постоянная вокализация и непрерывный оркестровый аккомпанемент – конечно же, сохраняются. Современный оперный мелодекламационный материал в подавляющем большинстве случаев вообще тяготеет к такому определению – и опера «Бег» не исключение. Ее музыкальная канва, конечно, де-юре оригинальна, но де-факто весьма вторична, неоправданно затянута и отличается обилием надоедливой, прямо скажем, «неоперной» малоизобретательной монотонности и повторяемости, а если же мелодекламация иной раз и трансформируется в мелодическое пение, то в эти моменты она носит явный ритмически-эстрадный характер. Но в основном же «музыка» обсуждаемой оперы очень «серьёзна» и даже… «по-вагнеровски» драматична, но не стоит цепляться за это сравнение, ибо мифологические вагнеровские «божественные длинноты», построенные на системе лейтмотивов, и вполне реальная жизненная драма, написанная Булгаковым и в буквальном смысле рассказанная Сидельниковым, стоят на диаметрально противоположных полюсах. Если бы существовала аудиозапись оперы «Бег», то ею (как впрочем и Вагнером, записей опер которого полным полно) невозможно было бы насладиться, одев качественные наушники и удобно устроившись в любимом кресле: эту музыку надо одновременно и слушать, и видеть!

Здесь-то на помощь и пришел Камерный музыкальный театр, еще на заре своего существования завоевавший репутацию лаборатории современной оперы. В преддверии 80-летия Николая Сидельникова эта труппа получила эксклюзивное разрешение от дочери композитора на постановку «Бега» с сокращениями. Сокращенную редакцию авторской партитуры (переложение для камерного оркестра), не нарушив драматургию и сохранив форму и количество снов, сделал один из учеников композитора Кирилл Уманский. И у Булгакова, и у Сидельникова снов-картин восемь: по два сна в каждом из четырех действий. В премьерной двухактной постановке, наоборот: по четыре в каждом действии. Обсуждаемая премьера состоялась 29 апреля. Музыкальным руководителем и дирижером постановки стал Владимир Агронский, весьма опытный маэстро, все три с лишним часа державший спектакль под своим всеобъемлющим неусыпным контролем. Но весь парадокс премьеры как раз и заключался в том, что «бег театра» оказался существенно выигрышнее самого «разговора музыки»!

Несмотря на то, что в спектакле занято рекордное для труппы количество участников, режиссер-постановщик Ольга Иванова абсолютно уверенно управляет этой огромной армией персонажей. Неоднозначный и противоречивый образ-архетип белогвардейского генерала Хлудова (Михаил Гейне), а также образы-«гротески» представителей других социальных слоев – страдающая интеллигентка Серафима (Екатерина Большакова), благородный «аристократ» Голубков (Леонид Казачков), генерал в армии белых, запорожец-кавалерист Чарнота (Роман Шевчук), бесшабашная Люська (Александра Мартынова) и омерзительный торгаш Корзухин (Борислав Молчанов) – суть большие актерско-режиссерские работы. Постановка заключена в абстрактную, но при этом достаточно динамичную сценографию (Виктор Вольский) и одета в реалистичные костюмы эпохи гражданской войны и белой эмиграции (Мария Вольская). Главная изюминка премьерного спектакля – его «кинематографичность», не ослабевающая ни на миг по ходу развития действия. В нем философская «метафизика» пьесы Буглакова наполняется живым театральным реализмом, которому веришь безоговорочно. Пусть это и не опера в привычном понимании, но в постановке Ивановой именно «музыкально-психологический театр» и является тем, ради чего непременно нужно увидеть этот спектакль.

На фото (Сергей Киселев/Коммерсантъ):
сцена из спектакля

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru