Одна из, без преувеличения, выдающихся меццо-сопрано в истории не только 20-го века, но и оперного искусства, вообще, Фьоренца Коссотто не первый раз выступает в нашей стране. Она была в Москве на гастролях в 1964, 1974 и 1989 годах с театром «Ла Скала», в 1981 году - с Гамбургской оперой. И после окончания официальной карьеры на оперной сцене Коссотто неоднократно приезжала в Россию, а с недавнего времени – активно занялась педагогической деятельностью с российскими молодыми певцами на базе МГИМ им. А.Г.Шнитке (Россия) и Enarmonica Opera Academy (Италия). Результат ее усилий был представлен на концерте в Камерном зале Дома музыки.

К сожалению, приходится констатировать грустный факт, что вокальная форма певицы необратимо утрачена, время не повернуть вспять. Но по большому счету, публика приходит на выступления центральных фигур мировой оперной сцены прошлых десятилетий совсем не за тем же, за чем ходят на концерты действующих звезд. Ценность подобного выступления – в самом ощущении прикосновения к легенде, сопричастности и получения некоего сакрального опыта.

Неутомимая итальянка выбрала для московского концерта хорошо знакомые песни – «Catari» и «Dicitencello Vuie». За два коротких номера артистка успела продемонстрировать нам и неповторимый темперамент, и национальный характер, и даже, невзирая на возраст, пробивающие зал кульминационные ноты. Если понимать подход нашей героини буквально, то не лирика, а экспрессия и артистичность – вот главные козыри итальянских артистов в любом времени. В целом, ее выступление (я намеренно не говорю «пение») утвердило меня во мнении, что это глубоко личное решение артиста, когда ему уходить со сцены. Может, не будь этого почти маниакального энтузиазма и желания петь во что бы то ни стало, большинство суперзвезд и не дошли бы до своих вершин, и не нам решать, что им делать потом...

Основу же программы составили выступления десяти учеников, точнее сказать одного ученика и девяти учениц госпожи Коссотто. Правда, Марии Максаковой, первоначально заявлявшейся в анонсах, среди них не оказалось.

Хотя ведущая объявила, что концерт приурочен к «Году Италии в России», ученики примадонны исполняли далеко не только итальянскую программу. В частности, единственный мужчина - бас Виктор Спорышев – начал концерт с русского романса «Благословляю вас, леса» Чайковского, и совершенно напрасно – пение показалось неубедительным, неглубоким, с недостатком густоты звука и уместного здесь русского размаха (притом что итальянская музыка в его исполнении - ария Фиеско «II lacerato spirito» из оперы Верди «Симон Бокканегра» - понравилась больше). Что касается тембра, то тут пока выводы делать рано – певец слишком молод, а басы созревают долго, и как именно сформируется голос – в руках педагогов и его самого.

Елена Юдина выбрала для исполнения не оперную, а камерную музыку - она пела «Exsultate, jubilate» со знаменитой «Alleluja» Моцарта. Они удачно подошли к ее небольшому, но очень красивому по тембру голосу, с льющимися, как звонкий ручеек, пассажами. К сожалению, нижний регистр певицы неразвит, а в неоперных партиях сопрано он задействуется, может быть, даже чаще, чем в опере, где есть более четкая специализация. Но, тем не менее, общее впечатление Юдина оставила весьма приятное.

Начинающие вокалистки Анжелика Минасова (исполнявшая речитатив и арию Графини из «Свадьбы фигаро» Моцарта) и Наталья Корнач (замахнувшаяся аж на беллиниевскую Джульетту – речитатив и романс «Oh, quante volte» из оперы «Капулетти и Монтекки») стали, в общем-то, заложницами слишком сложных для себя номеров, пели крайне зажато и покрикивали там, где не удавалось полноценно пропеть сложный участок партии. Но думаю, под руководством столь маститого педагога, недостатки будут со временем устранены и они найдут свой путь в вокальном искусстве, если будут много заниматься, а со старательностью у девушек все в норме.

Людмила Кузьмина - «Якутское меццо», как называют ее на родине - спела знойную, чувственную арию Далилы «Amour, viens aider ma faiblesse» Сен-Санса. Поскольку только она выступала с произведением из репертуара самой Коссотто, ее хотелось слушать наиболее внимательно и придирчиво. К минусам голоса, очевидно, относится не до конца выровненные переходы между регистрами, заметно неодинаковый звук, в котором временами прослеживаются и эстрадно-джазовые нотки, и немузыкальное «рычание». К плюсам – динамичное преподнесение музыки, завораживающий тембр голоса и, что немаловажно для современной певицы, неординарная экзотическая внешность.

Драматическое сопрано Ольга Кузьмичева исполнила рассказ Мими из первого акта оперы Пуччини «Богема». Несмотря на почти безупречное, с точки зрения техники, исполнение, показалось, что номер не совсем ее – логичнее было бы представить какую-то энергичную героиню, типа вердиевских Абигайль или Леди Макбет.

Мария Лобанова, вынесшая на публику арию Манон из 4 акта «Манон Леско» Пуччини, несколько разочаровала своим слишком прямолинейным резким звукоизвлечением в верхнем регистре, хотя силы звука ей, конечно, не занимать. Но не будем по единственному номеру делать скоропалительных выводов, благо, что перспективность певицы сомнений не вызывает.

Ирина Кистикова, вероятно последовав примеру средиземноморского авантюризма своей учительницы, рискнула взяться за сложнейший белькантовый номер - речитатив и каватину Лючии из оперы Доницетти «Лючия ди Ламмермур». Конечно, огрехов там пока немало, но все-таки ее выбор представляется правильным, такого рода номера оттачиваются годами, и надеюсь, когда-нибудь мы сравним новое исполнение с первым. Кистикова, со временем, имеет все шансы вырасти в полноценное колоратурное сопрано, свободно чувствующее себя в верхнем регистре и не поддающееся соблазну утяжелить звук в среднем.

Елена Калашник вышла с арией Виолетты из первого акта оперы «Травиата», спела ее очень достойно, вполне в пределах сложившихся стандартов «большой сцены», и ее стоит поздравить с творческой удачей. Было странно узнать, что артистка сейчас не является действующей солисткой оперного театра.

И настоящей звездой вечера стала солистка Большого театра Оксана Лесничая. Эталонную для мирового искусства бельканто арию Амины «Ah, non credea mirarti» со стреттой «Ah, non giunge» из оперы Беллини «Сомнамбула» в ее исполнении прозвучала легко, технично и в то же время, с ощущением, что это далеко не предел имеющихся у певицы возможностей. Ария позволила продемонстрировать певучий, проникнутый лирической грустью звук, совершенное владение легато и способность к тонкому, но до конца озвученному пиано наверху; кабалетта – напротив, праздничное воодушевление, блеск, красочность и наполненность звучания.

Сложно было удержаться от поиска сходства между всеми выступающими. Фьоренца Коссотто всех вооружила своими яркими вершинами музыкальных фраз и забойным форте в верхнем регистре. Всем отдала частичку своей эмоциональности и, в хорошем смысле, авантюризма. В том же время, весьма немногим удалось передать умение четко озвучивать все до единой ноты в партии, чем когда-то славилась сама Коссотто. И что странно, бедой большинства выступавших было нечеткое произношение итальянских слов и проглатывание окончаний фраз.

Можно спорить по поводу того, насколько целесообразно ставить в один концерт и совсем начинающих, и уже состоявшихся певцов. С одной стороны, роль «фона» для более опытных коллег в условиях серьезной сценической площадки - для начинающего певца немалый стресс, как для психики, так и для голосового аппарата. В целом, трудно поспорить с мнением, что у вокалиста есть строго очерченный период пригодности для выступления на большой сцене. Причем ограничен он не только сверху, своевременностью перехода «на тренерскую работу», но и снизу, недопустимостью преждевременного старта. С другой, как иначе передать «эстафетную палочку» и обеспечить преемственность поколений? И когда еще новому поколению набираться столь важного опыта выступлений перед реальной, заинтересованной публикой?

Поэтому одновременное присутствие на московской сцене сразу нескольких поколений вокалистов – на наш взгляд, хороший знак для будущего российской оперы. А Фьоренца Коссотто запомнится российскому слушателю не только как неповторимая Азучена, Амнерис и Адальджиза, но и как мудрая наставница, вселяющая надежду и верящая в наших певцов.

На фото (Ellinger/OPERA NEWS Archives):
Фьоренца Коссотто в 1976 году.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru