Что можно ожидать, отправляясь на концерт молодёжной программы любого театра, в том числе и Большого? В лучшем случае – более или менее грамотного исполнения популярных или «школьных» арий и романсов, по очереди – юноши, девушки, плюс пара дуэтов для финала. Из серии «класс-концерт» - вот чего мы умеем. Но на этот раз всё было совсем не так! Не знаю, кто автор столь нетривиальной «затеи» - похоже, что маэстро Семён Скигин, но получилось неожиданно ярко, вкусно, просто изыск для гурманов!

Менее всего я ожидала весь вечер 17 февраля в Камерном зале ММДМ слушать немецкий язык. Но и это, наверное, не случайно и показательно. Есть «примета» - если русский певец пристойно справляется с немецким вокалом, то прочие оперные языки – французский, английский, не говоря уже о «родном», итальянском ему не страшны.

Всё первое отделение – «Испанские песни» Роберта Шумана оp.74 на стихи Э. Гейбеля. Это сочинение редко исполняется в наших концертных залах, тем более целиком. Как складно эти любовные зарисовки эпохи романтизма «разложились» на команду из трех сопрано, двух меццо, двух теноров, баритона и баса. Сольные номера сменялись дуэтами, и даже квартетами. Четырнадцать разноплановых жанровых картинок острой кисти Шумана.

И совсем уж неожиданным стал приём с двумя роялями, за которыми попеременно, иногда в середине номера, подхватывая пассаж, сменялись три пианиста-концертмейстера. Кроме Семёна Скигина, заодно возложившего на себя обязанности ведущего и радушного хозяина вечера, юным певцам аккомпанировали столь же молодые пианисты – Павел Небольсин и Артём Гришаев.

Показавшиеся в начале неким трюком, два рояля вполне себя оправдали: живой стереоэффект! И быстро забылась напускная скромность Семёна Скигина, что, дескать, один он может устать, и молодым тоже нужно дать возможность выступить. Разница в туше, в манере концертмейстеров ещё выгодней оттеняла голосовые краски. Показалось, что маститый маэстро, профессор Дрезденской и Берлинской консерваторий, сотрудничающий с крупнейшими вокалистами, среди которых Владимир Чернов, Ольга Бородина, Сергей Лейферкус, Виолетта Урмана, порой несколько подавлял молодёжь слишком харизматичным звучанием фортепиано.

Природного концертмейстера сразу услышала в Артёме Гришаеве – так мягко звучал инструмент у него, с полным пониманием вокальной и ансамблевой специфики. У Павла Небольсина в первом отделении проскользнуло два-три досадных непопадания по клавишам, чувствовалась нервность. Но зато во втором, где царила Её Величество Оперетта, его рояль зазвучал по-оркестровому сочно, при этом оставаясь чутким партнёром артистов. Приятно, что у славной в истории Большого театра фамилии такой достойный наследник!

А теперь о собственно героях вечера. Не ставлю кавычки в слове герои специально. Даже если Скигин слегка лукавил, говоря, что всю эту программу они подготовили за неделю (этой неделе, надо думать, предшествовали несколько месяцев упорной черновой работы в классе), то всё равно – молодцы все! Идучи на концерт, признаюсь, была полна скепсиса: ох, наслушаюсь петухов и фальши! Отнюдь! Из дюжины молодых певцов каждый по-своему - достойный. У кого-то больше школы, кто-то интересен материалом. Но явно все с музыкальным образованием, с пристойным (лучше-хуже), но не вульгарным владением языком (немецким!). «Петухов» не случилось, интонационные погрешности имели место быть, но в количестве, не превышающем норму даже для более опытных профессионалов.

И ещё. Ну не могу удержаться, просто раздувает от гордости – до чего хороши все наши девушки! (Особенно этот контраст осознаёшь, вдоволь насмотревшись западных, преимущественно немецких, видеотрансляций из оперных театров.) Эх, жаль, зал на три четверти (как и почти всегда) заполняли тоже особы женского пола. Семь участниц и ни одной не просто дурнушки или толстухи, но даже скромной серой мышки! Только - хорошенькие или красавицы! Все складные, фигуристые, явно знакомые с пластикой и хореографией. Ни одного аляпистого или безвкусного туалета! Просто зрительский пир для ценителей прекрасного! Может быть, в Молодёжную программу кастинг среди женщин проводился по внешним данным? Нет, петь они, определённо, умеют, но не без недостатков…

Менее всего могу сказать про меццо-сопрано Надежду Карязину. Она пела только в первом, шумановском, отделении в ансамблях, дуэте и квартете. Скромная милая высокая шатенка, голос хорошо сливался с партёрами. Ждём соло! Второе меццо, Александра Кадурина, по-мальчишески тоненькая, открывала весь концерт, а это всегда особая ответственность. «Как высоки эти горы» Шумана прозвучали у неё очень музыкально, но голос кажется невыровненным в разных регистрах, тембр неяркой окраски. В дуэте «Первая встреча» с сопрано Алиной Яровой чуть промелькнули интонационные грешки, хотя сливались они чудесно, зато второй их дуэт, предфинальный «Посол», показался гораздо убедительней, да и финальный квартет «Я любим» - очень эффектно. А вот во втором отделении, опять же Александра Кадурина его открывала куплетами Князя Орловского из «Летучей мыши» с бокалом шампанского в руке (лёгкий постановочный «оживляжь»!), добавилось досадное подсипывание на нижних нотах. Возможно, этот номер не вполне подходит для её типа голоса.

Сопрано Валентина Феденёва – высокая статная блондинка, в первом отделении участвовала только в ансамблях. Зато во втором имела возможность показать свой крупный голос в арии Федоры из «Принцессы цирка» И. Кальмана и дуэте из «Весёлой вдовы» Ф. Легара. Напряжённый верхний регистр определенно требует доработки.

У обладательницы, пожалуй, самого мощного и красивого женского голоса на этом вечере Светланы Касьян тоже есть ещё чисто технические проблемы. В шумановском дуэте с тенором её нижний регистр был тускловат, чуть плавала интонация. Сольная «Меланхолия» уже зазвучала лучше, но регистровая невыровненность и здесь ощущалась. Зато как развернулась она в дуэте из «Принцессы цирка» (о партнёре дальше, особо)! Неплоха была и знаменитая «Вилья» (песня Ганны из «Весёлой вдовы»), но опять же интонация и пиано – проблема всех больших голосов. А так хочется, чтобы Светлана с ними справилась: при таком роскошном материале в ней явно чувствуется темперамент, яркая восточная внешность при изящной фигурке – вполне будущая Тоска или Аида!

Совершенно меня обаяла с первого выхода Алина Яровая. Хотя в сольном романсе Шумана в её голосе слышалось мельчайшее вибрато, возможно от волнения, но это тот редкий тип лирического сопрано, который сразу берёт в плен не силой звука или обертонами, а всем комплексом – музыкальности, мягкой лукавой женственности и детскости одновременно. Вспомнилась когда-то такая же юная и прелестная Елена Брылёва или, другое поколение – молодая Галина Писаренко. Нет, никаких прямых параллелей: эта девочка самодостаточна, она уже совсем «дома» на сцене, но некоторые аллюзии с героинями недавнего прошлого так и напрашиваются. Особенно ярко Яровая раскрылась в не слишком популярной арии из «Графа Люксембурга» Ф. Легара. Какая органичность во всём! Думаю, сказываются годы, проведённые в Донецком оперном театре, участие не только в операх, но и мюзиклах. Только бы не увели её эти мюзиклы!

Две других сопрано появились только в «царстве оперетты». Ульяна Алексюк, исполнившая популярнейшие Куплеты Адели из «Летучей мыши» И. Штрауса, явно опытней своих товарищей, эту партию она уже исполняла на сцене Большого театра. И, по правде сказать, несколько разочаровала. В достаточно заурядном голосе слышны были интонационные неточности, в среднем регистре некоторая даже изношенность не по возрасту, порадовали только верха – острые, точные. Правда, финальный ми-бемоль взят блестяще, и это искупает многое. Зато вышедшая в финале Венера Гимадиева порадовала всем: хорошо отделанным голосом с безупречным пиано в редкой арии из оперетты Хойфербера «Оперный бал», изысканной внешностью, пластичностью.

Теперь о кавалерах. Признаюсь, что тенора Павла Колгатина я успела услышать в какой-то телепередаче. К первому впечатлению об исключительной музыкальной одарённости и достаточно уверенному профессионализму певца добавилось следующее. Голос не просто приятного светлого тембра, но и неожиданно большой, с очень собранным и направленным звуком. И, безусловно, немецкий репертуар – это его стихия. Как, наверное, радуется дух Моцарта на небеси такому «новенькому»! Не только Тамино, уже спетый им в Большом – я услышала в нём практически всех моцартовских теноров – от дона Оттавио и Феррандо с Бельмонте вплоть до (не сразу, постепенно) Идоменео и Тита. Колгатин участвовал только в «Испанских песнях»: две сольные, дуэт, квартет. Если придираться – в бравурном «Признании» самые низкие ноты не вполне прозвучали.

В классике венской оперетты действительно больше эффектных арий для баритона, и лишнюю теноровую для выхода Колгатина во втором отделении не подыскали. А единственный шлягер Dein ist mein ganzes Herz (Ария Принца из «Страны улыбок» Легара) исполнил другой тенор программы – Борис Рудак. Вернее, попытался исполнить. Абсолютный хит, в котором «отметились» практически все великие тенора прошлого и настоящего, прозвучал с лёгкой, но заметной интонационной мазнёй, укороченными фразами вместо широкой кантилены, с явным страхом перед верхами. Такое впечатление бывает, когда на зачёте в музыкальной школе выходит юный скрипач и старательно выигрывает Концерт Мендельсона. Жаль, ведь «скрипочка» у этого парня совсем не детская – породистый матовый тембр, обещающий со временем «потемнеть», музыкальность, проявившаяся в ансамблях Шумана, особенно в дуэте «В ночи» со Светланой Касьян.

Заявленный басом Григорий Шкарупа показался всё же баритоном – он мягко звучал в шумановских ансамблях. Другой баритон, Константин Шушаков, исполнил только один номер в «Испанских песнях», но какой – очень быстрый, техничный. Всё время на грани разъехаться с пианистом – но нет, справились оба, хотя и с трудом. Уверенней Шушаков прозвучал в дуэте из «Весёлой вдовы», и совсем «развернулся» в арии Раджами из «Баядеры» Кальмана. Только чуть заметное напряжение, как перетянутая струна, пока заметно в голосе.

И поистине сразившим меня «подарком» вышел в дуэте из «Принцессы цирка» Алексей Лавров, не участвовавший в первом отделении. Есть старый оперно-закулисный жаргонизм - «поливали». Как же они шикарно «поливали» вместе со Светланой Касьян - звуком, как маслом или дорогим вином. Ощущение, что из ушей вынули затычки, что зал для этих голосов мал. Смогут ли они оба пропеть таким звуком целый спектакль – другой вопрос, а тем более, быть состоятельными в течение многих лет… После дуэта публика услышала и соло Лаврова в чардаше Тансилло из «Марицы» Кальмана: знаменитое «Эй, цыган!» Начало показалось несколько отрывистым по фразировке, возможно, это особенность вокализации немецкого, но тембр богатый, узнаваемый! Несколько сдержанное поведение, неяркая, но благодатная для грима внешность, навели сразу на мысль о Князе Андрее или Графе в «Свадьбе Фигаро».

Финальный вальс объединил всех участников, кавалеры и дамы выходили и пели попарно дуэтами с алыми розами в руках. Не растерять бы им обаяния молодости и побольше новых выступлений! И вместо постскриптума мелкая «шпилька» в адрес организаторов. Программок на данном концерте не было вовсе – никаких! Всё и всех здесь поименованных пришлось воспринимать на слух, черкать на бумажке и сверять со скупыми данными сайта Дома музыки. Подозреваю, что неудобство испытывала не только я, но львиная доля присутствующих в зале.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru