Оперы француза Жюля Массне – редкие гостьи на отечественной сцене. Но не так уж часто они ставятся и в мире. Только Франция здесь не забывает о своем соотечественнике, в других же странах безусловными лидерами проката являются только два шедевра композитора – «Вертер» и «Манон». Из всего обширного оперного наследия композитора, включающего более тридцати опусов, на мировых сценах изредка встречаются постановки таких из них как «Таис», «Иродиада», «Дон Кихот», «Наваррка».

Именно к таким, редко, но все же иногда появляющимся на сценах произведениям, относится и опера «Золушка», написанная на либретто Анри Каэна, базирующемся на сказке Шарля Перро в гораздо большей степени, чем куда более популярная одноименная опера Россини.

В России она впервые была поставлена спустя более ста лет после своей парижской премьеры: в сезоне 2005-06 годов ее показал Пермский театр оперы и балета в постановке тогдашнего своего главного режиссера Георгия Исаакяна, эта работа была выдвинута на «Золотую маску», и в качестве номинанта гостила в российской столице (на сцене Театра Станиславского и Немировича-Данченко) весной 2007 года.

И вот в России предпринята вторая попытка, но теперь в самой Москве. Правда увидела свет рампы «Золушка» не в профессиональном театре, а на студенческой сцене: два дня подряд эту оперу давали в Театральном зале Московского международного дома музыки силами студентов факультета мировой музыкальной культуры Московской государственной классической академии имени Маймонида (руководитель оперной студии – Янкелика Сушкова-Ирина). Редкость произведения, к которому обратились в студии, не оставляет шансов для рецензента: несмотря на то, что работа студенческая, обойти ее вниманием невозможно.

Факт «нераскрученности» «Золушки» (по сравнению с теми же «Вертером» и «Манон») ничуть не умаляет ее музыкальных достоинств, а говорит лишний раз о нелюбопытстве и лени, присущих человеческому уму – оперный театр из десятилетия в десятилетие крутится вокруг одних и тех же названий, крайне редко вовлекая в этот круговорот новые, действительно достойные произведения. «Золушка», безусловно, заслуживает того, чтобы исполняться куда более часто, чем это происходит сегодня. Пожалуй, ее вполне можно отнести к удачам Массне, где стиль композитора, суть которого вполне можно выразить двумя словами – мелодизм и изящество, соблюден и развит до образцов высокого совершенства. Это красивая и изобретательная музыка, это музыка, которую хочется слышать еще и еще, ее сильные стороны – не страсть и патетика, но меланхолия и медитативность. Это тонкое письмо, где смена настроений и состояний едва уловимы, но при этом гармония целого достигается с необыкновенным мастерством. Здесь господствует во всем своем великолепии тот самый флер французской музыки, в особенности французской лирической оперы, что неоспоримо отличает ее от образцов итальянской мелодрамы.

Соответствует этому обаянию и шарму музыки постановка Филиппа Ситникова, пожалуй, только в сценах волшебных снов, когда фея посещает главную героиню (в опере Золушку, кстати, зовут Люсетта) накануне бала, и когда после оного устраивает метафизическую встречу героини и принца. Решенные в сиренево-лиловых тонах, среди зеркал, волшебные фрагменты по-настоящему завораживающи и пленительны. В остальном постановка решена в буффонной эстетике, более бы подошедшей для какой-нибудь прокофьевской «Любви к трем апельсинам», нежели к романтической французской сказке – нежной и меланхоличной. Конечно, образы мачехи, ее дочерей, до некоторой степени короля и придворных дают основания для юмора и даже злой насмешки, но, право, у Ситникова в спектакле этого слишком много. Более того, танцы на балу, в целом пластическое решение образов скорее напоминают мюзикл, чем настоящую оперу. Добрая и светлая сказка в таком решении как-то уступает место гниловатому блеску «Мулен Ружа».

Если же принять эту эстетику, то в ней спектакль сделан мастеровито – ярко и убедительно. Вульгарность и безвкусие мачехи и ее дочерей, «картежный» антураж королевского двора, безволие принца, слоняющегося по залам в костюме Пьеро, – все это передано достаточно убедительно. Хорошими союзниками режиссера выступают сценограф Максим Лосев-Демидов и художница по костюмам Венера Казарова.

Что касается вокального наполнения спектакля, то необходимо учитывать, что почти все его участники еще пока находятся на этапе своего профессионального становления, поэтому больших претензий предъявлять к ним не стоит. Разумеется, еще много банальных несовершенств и недоученности, но в то же время абсолютно очевидно, что у молодых певцов есть большой потенциал, при желании и усердии который можно развить. Из всего каста наиболее ярко показались Юлия Хромченко (Фея), Ольга Спицына (Мачеха), Александр Алиев (Король). Волей постановщиков партия Золушки была разделена – героиня реальной жизни и волшебных сновидений, поэтому в спектакле фигурирует такой персонаж как «Тень Золушки». Насколько это соответствует замыслу Массне – большой вопрос, но как бы там ни было, обе Золушки – Светлана Деркач и Наталья Кощеева – озвучивают свои куски партии вполне достойно. Партия Принца задумана композитором для женского голоса. В московском варианте ее поручили тенору, и пение Анатолия Буданова было, пожалуй, самым слабым местом проекта – вокал со школьными проблемами, носовым призвуком, да и не вполне оперный по сути.

Оркестр, ведомый Евгением Керном – также коллектив студенческий, и было, конечно, очень заметно, что его участники, также как и вокалисты, находятся еще только на подступах к вершинам настоящего профессионализма. Тем не менее, даже в этих условиях маэстро Керн попытался не просто озвучить партитуру, но дать интерпретацию, выявить красоты незаурядного образца французской лирической оперы, что само по себе дорогого стоит.

На фото:
афиша спектакля

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru