Уже который год первый летний месяц для жителей северной Пальмиры, неравнодушных к музыке, выдаётся достаточно напряжённым – виной тому фестиваль «Звёзды Белых ночей», собирающий знаменитостей со всего мира. Но то, что случилось в июне этого года, стало настоящей музыкальной вакханалией. На этот раз Питер принимал ещё и участников скрипичной и вокальной номинаций Международного конкурса имени Чайковского. Объединившись в одно время и в одном месте, оба форума дали поистине термоядерную смесь. Валерий Гергиев, возглавивший конкурс, виртуозно воспользовался ситуацией с Большим залом Московской консерватории (когда было неясно, успеют ли его отреставрировать к нужному сроку) и убедил оргкомитет перенести часть конкурса в свой город. «Русский музыкальный царь» лишний раз доказал, что является не только одним из самых талантливых, но и одним из самых влиятельных музыкантов планеты. По его личному приглашению в Санкт-Петербург согласились приехать самые известные мировые исполнители. В итоге, от обилия знаменитых имён просто рябило в глазах – Кавакас, Муттер, Пендерецкий, Кауфман, Бухбиндер и многие другие – на любой вкус и жанр.

Однако, мы, в основном, сосредоточим внимание на одном событии – втором отборочном туре конкурса вокалистов, проходившем два дня в зале капеллы имени Глинки. Специфика нашего интернет-издания такова, что, когда этот материал появится в сети, уже будут известны не только все победители, но даже пройдут оба гала-концерта – и в Москве, и в Питере. Но, тем не менее, нам представляется интересным попытаться передать ту удивительную атмосферу, в которой проходил конкурс и в которой сквозь горнило борьбы, преодолений и неудач шли к своим вершинам будущие победители.

На второй тур из сорока претендентов прошла половина. Из них на третий тур отбирались четверо певцов-мужчин и четверо женщин. Кто будут эти восемь счастливчиков - решало компетентное жюри в составе россиян – Владимира Атлантова, Ильдара Абдразакова, Ольги Бородиной и Елены Образцовой, болгарки Райны Кабаиванской, румынки Иляны Котрубаш и итальянки Ренаты Скотто. Тереса Берганса и Ферруччо Фурланетто, заявленные ранее, из-за болезни приехать не смогли. Большая часть жюри располагалась на балконе, и только Елена Образцова из россиян сидела в зале, обязательно заходя в него через сцену и срывая свою долю аплодисментов. Позже это повторила Рената Скотто – с не меньшим, надо сказать, успехом, а вот у Котрубаш не получилось – ну, не знают в России эту замечательную певицу, или, скажем так, знают недостаточно. Так и сидела эта тройка в центре зала, делая свои пометки и, время от времени, обмениваясь репликами на итальянском.

География второго тура на этот раз была не очень широка – Россия, Монголия, Белоруссия, Корея, Казахстан и Китай - в отличие от инструментальных номинаций. Основная масса конкурсантов – сопрано и баритоны – одна меццо-сопрано, один тенор и три баса. Большинство представителей России и стран СНГ остались верны принципам вокального «силового экстрима» ещё советского разлива – «громко-громче-как можно громче». Это с раздражением отмечали многие члены жюри – особенно по отношению к колоратурным сопрано. У певиц этой категории голоса звучали особенно резко, местами визгливо, хотя колоратуры при этом были какие-то тяжеловесные и вымученные. Исключение составили россиянка Екатерина Ферзба и Надежда Кучер из Белоруссии. Первая настолько переволновалась, что не смогла показать всех своих возможностей, голос звучал красиво, но как-то вяловато, без «нерва». Надежда Кучер была, пожалуй, лучшей из колоратурных сопрано, временами удивительно напоминая Анну Нетребко прежних лет (когда та специализировалась на колоратурном репертуаре) – не зря ведь она учится у Тамары Новиченко – педагога Анны. У неё, единственной, фиоритуры звучали, хоть как-то приближаясь к привычному для уха меломана международному стандарту – более-менее легко, музыкально и округло.

Другая особенность, раздражавшая жюри и слушателей – зачастую, полное непонимание исполнителями того материала, который они представляли. Одним из примеров может служить исполнение белорусским певцом Дмитрием Демидчиком народной песни, когда слова «я бы плакал, да немае слёз» конкурсант пел с таким пафосом, будто исполнял гимн своей страны. Не обошлось и без откровенных недоразумений. Так, солистка «Новой оперы», Елена Терентьева, умудрилась дважды во второй части «Вокализа» Рахманинова переврать нотный текст, с трудом выйдя на коду.

Теперь о хорошем. Очень порадовал корейский бас Чжонмин Парк, проживающий ныне в Гамбурге. Удивительной красоты голос, мягкий и бархатный в нижнем и среднем регистрах, и звонкий и плотный, почти теноровый, в верхнем. Точная и убедительная музыкальная трактовка произведений, довольно разных по характеру, заслуженно принесли ему путёвку в третий тур. Очень ярко показал себя монгольский баритон Энхтайван Чимэд, также прошедший на третий тур. И, наконец, кульминацией отборочного тура стало выступление питерского баритона Бориса Пинхасовича. Молодой, в общем-то, человек, продемонстрировал такую художественную зрелость, что как-то не верилось, что этому парню всего 24 года. Необычайная глубина исполнения, эмоциональность и артистизм, буквально покорили зал. При этом, разнообразие характеров и убедительность трактовок, без преувеличения позволяют говорить об Пинхасовиче как о своего рода «нео-Шаляпине». Особенно это относится к его исполнению русской народной песни «Во деревне то было, в Ольховке» из которой конкурсант сделал настоящее театральное шоу. К сожалению, наградой певцу были только бурные овации зала – на третий тур он не прошёл. Таким образом, члены жюри поневоле подтвердили уже прочно укоренившуюся на конкурсах практику «двойных стандартов», когда в многочисленных интервью декларируются самобытность и индивидуальность исполнении, а в действительности правят бал кондовая техника и ремесленные навыки.

Отдельного упоминания стоят концертмейстеры конкурса и его зрители. Санкт-Петербургская консерватория всегда славилась своими концертмейстерами и конкурс Чайковского это лишний раз подтвердил. Труднейшие фортепианные партии звучали легко и тонко, не заглушая, как это часто бывает, солиста, а помогая ему. Я ловил себя на мысли, что мне интересней слушать Станислава Соловьёва, аккомпанирующего кореянке Джунг Нан Юн в «Гретхен за прялкой» Шуберта, чем саму певицу – настолько виртуозно и деликатно изображал пианист придуманный композитором шум прялки. Не случайно Соловьёв и другой концертмейстер, Анна Корзун были отмечены жюри специальными дипломами.

И, наконец – о зрителях. Питерские слушатели классической музыки – это, как говорится, отдельная песня. Вальяжные, ухоженные старушки, внимательные мужчины средних лет, сдержанные девушки – общительные, доброжелательные, но строгие – и все удивительно компетентные, неважно, профессионалы они или нет. И решение жюри они принимали со спокойным достоинством, во многом не соглашаясь, оставаясь при своём мнении, которое продолжали аргументировано отстаивать в кулуарных беседах друг с другом. Именно они, питерские зрители и создавали ту удивительную атмосферу, которой славятся настоящие, большие конкурсы, и которая остаётся в памяти на всю жизнь.

Стелла Аргату, Юрий Алябов, Петербург — Москва

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru