Опера Holland Park: «Риголетто» и «Валли»

Обильные дожди, обрушившиеся на Лондон после пожаров, разбоя, потрясений и шока, связанного с лондонскими погромами, не изменили, однако, привычного распорядка в культурной жизни английской столицы: Опера Холланд Парк завершает свой летний сезон двумя постановками — «Риголетто» Верди (в постановке Линдсея Познера) и «Валли» композитора Алфредо Каталани (режиссер Мартин Ллойд Эванс).

«Риголетто»

Этим летом (если его можно так назвать!) зрители Холланд Опера Парк увидели новую версию «Риголетто» — жестокий портрет бессилия и отчаяния.

«Риголетто»

Такой потенциал присущ истории, где дочь одноименного персонажа была похищена и изнасилована по приказу герцога Мантуи и его окружения. Но что сделало это представление особенным, исключительным — это то, что все элементы оперы, как музыкальное сопровождение, так и сама постановка, дизайн, свет были сведены к одной единственной цели: унижению, моральному уничтожению Риголетто, которого блистательно исполнил Роберт Поултон.

Интересен, хотя и спорен, последний акт: прощальный диалог Риголетто и Джильды, оттесненных в правой части сцены, преднамеренно находящихся словно в тени, в то время как весь центр сцены, так же как и все внимание зрителей занято было проецируемым на экран фрагментом футбольного матча и кратким появлением на экране Паваротти. Фарс и трагедия, жизнь и комедия — всегда рядом. Риголетто изнывает один, игнорируемый зрителем, отвергнутой дочерью, бессильный привлечь внимание окружающих к своему горю. Даже музыка и музыканты под руководством Стюарта Стратфорда, словно издеваются над несчастным отцом.

Но именно в этом и состоял весь блеск финальной сцены, что сделало это последнее представление «Риголетто» в Холланд парке исключительным. Когда Риголетто просит свою дочь не умирать, ибо «Если ты уйдешь, я буду в полном одиночестве», тело его дочери в его руках остается неподвижным. Она еще жива, но ее уже нет с ним. Она — далеко-высоко: с высоты сцены умирающая Джильда просит прощения у своего отца, застывшем в горе над ее еще живым «трупом». Этот момент великолепно показал все бессилие Риголетто и трагизм происходящего: его дочь, чья смерть была куплена на его же собственные деньги, все еще жива, но он уже один, не в силах что-то изменить, чтобы защитить и спасти ее.

Боль и разочарование Риголетто удивительно точно передается Поултоном, чей голос излучал эмоциональную тяжесть на протяжении всего спектакля и чье отчаяние перемежалось с красивой безмятежностью голоса Джулии Спорсен (Джильда) в финальном дуэте. Этот контраст исполнения — несомненное элемент убедительности драмы, что редко встречается в опере. Неуклюжий, слишком часто нуждающихся в объятиях Риголетто, быстро переходящий от гнева к нежности, однако передал убедительные и динамичные отношения отца и дочери, в то время как Джильда, иногда высокомерная, была по большому счету успешным воплощением юности.

Хотя были и некоторые незначительные недостатки: Герцогу (Й.Ким) не хватало сил и часто убедительности, особенно в наиболее зловещие моменты. Хор был удручающе средний. Тем не менее, зрелищность и актерское мастерство, как и вокальное исполнения главных героев, сделали это представлением «Риголетто» незабываемым.

«Валли»

«Валли», считающаяся лучшей оперой Альфреда Каталани, малоизвестна как на Западе, так и в России. Впервые она была поставлена в 1892 году в Милане, в Ла Скала, в советские времена мы этого и не знали, и только в 1996 году в театре «Новая опера» ее впервые могли услышать русские зрители. Постановка «Валли» в Опера Holland Park — своего рода вызов именитым оперным домам. Руководитель постановки Мартин Ллойд Эванс, дирижер Питер Робинсон, сценограф Джейми Вартан, дизайнер по свету Филип Гладвел взялись за непростую задачу и, кажется, нашли ей решение.

Гениально все то, что просто. Огромный кусок бело-серого брезента, модифицируемый канатами, искажался и изменялся, изображая рельефы и зигзаги заснеженных Альп. Правильно направленные столпы света помогали усилить эффект реальности. И это было хорошо. И даже «снежная лавина» была почти — лавина, унесшая с собой возлюбенного главной героини. После чего и она сама, не задумываясь, устремилась за ним. Но, несмотря на трагизм, многие моменты в этой постановке все же воспринимались с недоверием и улыбкой.

Мне показалось, что неверно расставлены акценты в этом спектакле. Неуклюжее начало, когда идет повествование о подвигах Хагенбаха, убившего медведя, увело от главной мысли, где лежит реальное, истинное начало драмы: жестокие отношения Строммингера со своей дочерью. Оттого, может быть, и Валли немилосердна.

Чисто человеческие симпатии вызывает «антигерой» — Геллнер, сломленный человек , посвятивший свою жизнь Валли и отчаянно желающий заполучить ее любовь.

Голос Гвинет-Энн Джефферс, исполнявшей роль Валли, хотя и подходил по звучанию к этой роли, был неубедителен подчас, она не всегда попадала в такт. Но ее знаменитая ария, когда девушка приняла решению оставить деревню, была хороша, и лирическое сопрано певицы прозвучало безупречно.

Хагенбах (Адриан Дуайер), хотя и привлекательный характер, и полон героической смелости, но непостоянен, а также черств и жесток. Каталани отводит ему много действительно замечательной музыки, вплоть до его появления в заключительном акте, когда его признание в любви побеждает, наконец-то, сердца зрителей.

Но мои симпатии в этом спектакле — у Геллнера. Музыка его — гораздо более страстная, а кроме того Стивен Гадд безудержно расточал свой богатый баритон, изливая свои чувства- любви и мести. Геллнер был самым правдоподобным персонажем на сцене.

Ключ к успеху вечера, однако, был лондонский оркестр Сити Синфониа, под руководством дирижера Питера Робинсона, который был просто великолепен.

Автор фотографий — Fritz Curzon