Впервые вокальное состязание «Competizione dell’Opera», проводимое с 1996 года, принимала у себя в Новом здании Большого театра Москва. Причина — 2011-й объявлен годом Италии в России, «Мир Итальянской оперы в сердце России», как гласит заголовок буклета. Но, кроме исключительно италоязычного репертуара и названия, ничего более не напоминало о родине бельканто. Ни одного участника-итальянца, даже шире — «латиноса» в финале не было, как не встречались итальянские фамилии и в длинном списке жюри.

Двенадцать финалистов прошли жёсткий первоначальный отбор в 25 городах на всех континентах, где из примерно 600 желающих отобрали около 120 полуфиналистов. То есть, каждый из тех молодых людей, что мы услышали 17 сентября — лучший среди 50 человек! В целом, уровень певших не падал «ниже гигиенического», но и подлинных открытий не случилось, увы.

Выбор победителя, а им стал российский баритон Роман Бурденко, вполне оправдан. Из всех участников именно он показался наиболее зрелым, осмысленным певцом. В его исполнении прозвучала знаменитая ария Ренато из оперы Дж. Верди «Бал-Маскарад». Большой драматический голос, хорошее владение кантиленой, чуть можно придраться к интонации, но совсем слегка. Удивила внешность артиста, не по годам солидная для 27 лет: представить его в ролях юных подвижных героев сложновато. Но это уже из серии придирок гоголевской Агафьи Тихоновны.

Вторая премия досталась также российскому баритону Игорю Головатенко. Насколько подходит его лирическому по природе голосу ария Макбета из одноимённой оперы Верди — вопрос спорный. В звуке чувствовалось некоторое напряжение, как перетянутая струна. С точки зрения музыкальности и понимания смысла текста это было хорошо, даже очень, для просто вокалиста, но от дипломированного симфонического дирижёра, каковым является Игорь Головатенко, можно ждать и большего.

Третью премию отдали единственному прошедшему в финал басу – Михаилу Коробейникову. Приятно уже то, что по сравнению со своим выступлением на 2-м туре только что прошедшего Конкурса им.Чайковского в Петербурге, Михаил значительно лучше исполнил арию Дона Базилио из «Севильского цирюльника» Россини. Кроме голосовой мощи появились нюансы, смысловые акценты. Чувствуется, что это произведение у него сделано тщательно и любовно. При такой эффектной сценической фактуре в дальнейшем, понадеемся, он сможет и обойтись без излишней «игры лицом». Приз зрительских симпатий, полученный молодым артистом по итогам голосования публики, он вполне заслужил.

Запомнился и ещё один баритон-финалист, Энкбат Амартувшин из Монголии, открывавший всю программу вечера прологом из «Паяцев» Р. Леонкавалло: серебряный лауреат того же, летнего 14-го Конкурса им.Чайковского. У него своеобразный тембр – очень тёмный, густой, словно бы вязкий. Несколько форсировал самые верхние ноты, но в целом – звучал достойно, удивляя качеством итальянского, столь далёкого от его родного языка.

И, как всегда, «слабое звено» — теноры. Их было трое, все — экзотической внешности, два корейца и африканец из ЮАР.

Пожалуй, последний – Сифо Фубеси, прозвучал мастеровитей своих соперников. Он исполнил арию Герцога из «Риголетто» Дж. Верди “Ella mi fu rapita”. У него, единственного, при интересном матовом тембре ещё и обнаружилось владение если не пиано, то меццо-воче, неплохое звуковедение. Несколько подпортила впечатление фальшь в финале произведения. Интересно, кто подсказал артисту одеть такой фрак – мешковатый, на три размера больше? Так и непонятно было, грушевидная фигура у самого певца или в подобной нелепости одёжка виновата? Вместе с типичной для аборигенов юга Африки цилиндрической формой черепа оперный «герой-любовник» получился весьма комичным.

Но если «шоколадного» тенора хотя бы приятно слушать, то корейцы, оба, продемонстрировали разве что наличие громких спинтовых голосов и формальное выпевание всех нот. Причём первый – Йонгхо Чой, в романсе Радамеса из «Аиды» Дж. Верди почти съехал в кантиленной части с тональности, занизил, и с трудом вернулся в финале к унисону с оркестром. Плюс все концы фраз у него заваливались, не пропевались, как надо.

Его соотечественник Кьюнг Хо Ким, с более приятным темноватым тембром, но и горловым призвуком, явно неудачно выбрал номер для выступления. Ария Энцо из «Джоконды» А. Понкьелли до недавнего времени была известна по большей части лишь любителям исторических записей. Вторую жизнь этой дивной возвышенной музыке подарил Йонас Кауфман, записавшей «Cielo e mar» («Небо и море») для своего последнего диска «Арии веризма» и часто исполняющий её в концертах. Сравнивать конкурсанта с Мастером – неспортивно, но если не владеешь пиано и легато, лучше вообще не браться за эту музыку - получается карикатурно. Хотя голос есть: вот, например, стретту Манрико бы и «загвоздил» - намного убедительней бы вышло, коли покричать человеку охота.

В меньшем количестве, как ни странно, были представлены среди финалистов женские голоса – всего пять участниц. Сразу скажу об единственной меццо-сопрано, и, кстати, такой же единственной иностранке Эгле Сиглаускайте из Литвы. Выходит девушка с внешностью топ-модели – рост, точёная фигура, волна белокурых волос, правильные черты лица и природная грация невольно вызывают сравнение с уже звёздной другой прибалтийкой – Элиной Гаранчей. Но зазвучала у неё ария Леоноры из оперы Г. Доницетти «Фаворитка» намного гуще и темнее по тембру, чем у именитой рижанки, почти контральто. Такой голос всегда воспринимаешь лакомством слуху. Однако, в кантилене певице явно маловато дыхания и слышна неровность регистров. Вторую, быструю часть она исполнила старательно школьно, без ожидаемого блеска.

«Квартет» российских сопрано условно можно поделить на лирико-колоратурную и лирико-драматическую пару. В первой случайно оказались две выпускницы Санкт-Петербургской консерватории – Вера Чеканова и Светлана Москаленко, они ещё и коллеги по Михайловскому театру. Особостью и красотой, «изюминкой» в тембре не привлекла ни та, ни другая. Но мои симпатии явно на стороне Веры Чекановой. Её Донна Анна из моцартовского «Дон Жуана» была спета и сыграна очень музыкально, стильно, вокально грамотно, а колоратуры радовали лёгкостью.

А вот звук у Светланы Москаленко имел в себе нечто «химическое», её Амина из «Сомнамбулы» В. Беллини казалась скорее опереточной субреткой, благодаря пронзительным верхним нотам, но уж таким, что любое оркестровое тутти прорежут. Последняя из ударных верхушек ещё и фальшивенькой оказалась!

Арию Чио-чио-сан из «Мадам Баттерфляй» Дж. Пуччини исполнила Аюна Базаргуруева. Её миниатюрная фигурка, милое личико гейши – всё должно бы совпасть с героиней Пуччини. Голос крупный, немного резковатый. Но явно мешало волнение – всё время чувствовался напряг с темпами оркестра, певица просто озвучивала ноты, финальная из которых покрыла громкостью симфонический коллектив.

Напротив, очень музыкально спела арию Недды из «Паяцев» Р. Леонкавалло Жала Исмаилова, выпускница Дмитрия Вдовина. Но сам тембр показался светловатым для этой партии, а звучание искусственно заглублённым. Совсем не прослушивался текст, боюсь, что и по-русски не всё понятно у этой певицы.

«Весь вечер на арене» аккомпанировал певцам Московский симфонический оркестр под управлением Павла Когана, место дирижёра в этот раз занял приглашённый европеец – Ашер Фиш. Впечатление от игры коллектива неоднозначное. Казалось, достаточно опытный в постановках опер маэстро всячески пытается вести свой «корабль» культурно, но далеко не оперный коллектив, всегда отличавшийся «крупным помолом» звучания, активно этому сопротивляется.

Кроме мелкой «подкиксовки» духовых, начавшейся ещё во вступительной увертюре к «Сороке-воровке» Дж. Россини, явных конфузов не случилось. Солистов не заглушали, но на грани того было не раз, слышна и грубоватость нюансов, явная разница по неряшливости в «новых» для оркестра вещах, вроде «Джоконды» по сравнению со сто раз игранной «Клеветой» Дона Базилио. Обычный недостаток репетиционной работы, любой оркестрант тут же назовёт массу уважительных причин для этого. Вообще, тот случай, когда певцы и оркестр друг друга стоили – отдельные красивые моменты, много недочётов, а порой же - просто скучно.

Из конкурсного буклета известно, что к наиболее успешным лауреатам прошлых лет организаторы относят Марину Мещерякову, Эшли Холланд, Ладо Атанели, Алексея Маркова, Анну Смирнову. Но лишь одно имя светит пока ярким чистым светом в этом списке востребованных, но, пусть не обижаются, рядовых тружеников сцены. Нерастиражированная СМИ, чуждая любой «попсовости» и внешнему блеску сопрано Аня Хартерос, победительница самого первого конкурса 1996 года, уже стала частичкой истории мировой оперы. Её редкий комплекс – красота тембра, владение голосом, общая культура и музыкальность вместе с чарующей внешностью и незаурядными актёрскими данными снискали ей сравнения с самой Марией Каллас среди оперных знатоков и гурманов.

Одна драгоценная Жемчужина за 15 лет существования «Competizione dell’Opera». Не маловато ли?

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru