Концертное исполнение «Таис» Массне на сцене Новой оперы — событие знаменательное. Прежде всего, потому, что сама эта опера крайне редко появляется в репертуарах не только российских театров, но и на мировых оперных сценах в силу сложнейшей диапазонной партии главной героини. При этом сама опера — образец универсального стиля композитора: здесь и звукопись, и ёмкость музыкальных характеристик, и прозрачность интонационных переходов, отражающих психологическое состояние героев…

Но главным достоинством этой оперы является её феноменальное мелодийное богатство: наряду с «Травиатой» Верди и, возможно, «Кармен» Бизе в «Таис» нет ни одного пассажа, не вызывающего эстетического восторга, но в отличие от ближайших «конкурентов», структура оперы Массне предельно лаконична.

Партия Таис, написанная Массне для американской дивы Сибил Сандерсон, сложна не столько самой тесситурой, сколько динамикой межрегистровых переходов, которые требуют от певицы идеального владения голосом как на мецца-воче, так и на ярких верхних форте, на характерных, почти крикливых фортиссимо и, безусловно, без аккуратного тихого легато эту партию не одолеть…

Приглашение на главную роль обладательницы первой премии «Опералии» 2010 года — Сони Йончевой могло показаться несколько странным: доступные записи певицы производят скорее сдержанное впечатление от хорошей школы, демонстрирующей саму себя больше, чем озвучиваемый материал (да и тембр у Йончевой не самый завораживающий). Но от этого предубеждения не остаётся и следа, как только певица появляется на сцене: и внешне, и драматически, и вокально участие Йончевой стало главным событием вечера.

Обертоновая яркость, интонационная безупречность, идеальная чистота звукоизвлечения и точная графика звукового рисунка — всё казалось невероятным. Чуть резкие завершения верхних нот, которые певица не «отпускала», а будто роняла, уже не могли существенно повлиять на восторженное впечатление от выступления Йончевой.

Во-первых, мы сразу увидели образ и поверили в него даже в рамках концертного антуража, который был чуть «драматизирован» конструкциями в форме колонн из металлических прутьев, подсвечиваемых красным, синим и лунным светом. Во-вторых, именно с первых нот выходной арии Таис все остальные участники «концерта» просто перестают существовать, и дело не в том, что солисты, выбранные для этого исполнения, не обладают достаточными вокальными ресурсами, чтобы качественно озвучить свои партии, а в том, что Йончева задаёт такую планку вокального мастерства, которой удаётся соответствовать только Антону Виноградову, исполнившему партию влюбленного в Таис отшельника Атанаэля, да и то — в дуэтах.

Виноградову определенно не хватает харизмы, которая могла бы расцветить светлый баритон певца необходимыми драматическими оттенками: одержимости его Атанаэля не веришь ни разу, и камерная добротность самого голоса лишь усиливает это недоверие. И лишь в дуэтах с Йончевой певцу удаётся звучать адекватно материалу: прекрасные пиано прощального дуэта и сдержанная экспрессия диалога о статуэтке Амура оставляют от вокала Виноградова самые благоприятные впечатления.

Ярослав Абаимов, исполнивший теноровую партию Никиаса, звучал корректно, но плоско, опять-таки в связи с камерностью вокала и отсутствием внутреннего драйва. А вот дуэт двух рабынь Кробилы и Мирталы в исполнении Елены Терентьевой и Юлии Меннибаевой оставил самое благоприятное впечатление лёгкой техничностью и полновесностью звучания. Мне почему-то кажется, что Терентьева тоже могла бы попробовать свои силы в партии Таис: во всяком случае, тембровой яркости и технических ресурсов у певицы для этого эксперимента вполне достаточно.

Если говорить о том, что не удалось, то главную претензию, кроме слабого звучания мужской части хора, вызвало тяжеловато-рыхлое звучание оркестра: басы «громыхали», а не поддерживали, валторны постоянно «тянули одеяло на себя» и мешали оркестру собраться и выступить хотя бы монохромно, без резких звуковых всплесков, которых партитура Массне никак не предполагает. В своем интервью, посвященном исполнению «Таис», новый главный дирижер театра — Ян Латем-Кёниг — говорит правильные слова о тонкости и хрупкости музыкальной ткани этой оперы, о её импрессионистском легато и сложных эмоциональных переливах. Однако на практике реализовать это понимание не получилось.

Как и в самой опере, в которой добрые намерения отшельника Атанаэля — лишь декларация, лакирующая его собственную неспособность противостоять собственной чувственности, — так и слова нового главного дирижера о французской музыкальной эстетике — лишь обозначение пути, который предстоит пройти весьма грамотному и высокопрофессиональному коллективу Новой Оперы для органичного освоения новых стилей и выходу на принципиально иной качественный уровень.

На фото: Соня Йончева

Ссылки по теме

• Соня Йончева — Таис из Пловдива

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru