Очередная премьера в Опере Бастилии – и очередное возобновление спектакля периода директорства Юга Галля. Подобное стало уже, в общем-то, генеральной тенденцией в деятельности Парижской Оперы последних лет – после буйства экспериментаторской фантазии времён Жерара Мортье парижанам и руководству Оперы захотелось побольше традиционных, спокойных, гарантированных по музыкальному качеству и верности либретто спектаклей. На этот раз очередь дошла до «Риголетто» - оперы сверхпопулярной, исполняемой повсеместно, и в Париже в частности всегда хорошо посещавшейся.

Постановка Жерома Савари была впервые представлена публике в далёком уже теперь 1996 году и с тех пор много раз возобновлялась по причине тривиальной – лучшего «Риголетто» в Париже пока никто не показал. Нельзя сказать, что известный режиссёр драматического театра поставил эту оперу как-то так, как до него никто не делал, изрядно самовыразившись: напротив, работу Савари можно назвать более, чем традиционной и даже несколько статичной.

И хотя это был уже не первый опыт общения Савари с оперой, очевидно, что он проникся большим уважением и к жанру в целом, и к данному творению Верди: в итоге получилась вполне пристойная постановка – не скучная, но и не новаторская, одним словом – уважительная. После безумств постмодернизма, что охватили парижские театры в нулевые годы, спектакль Савари смотрится доброй старой классикой. К его явным недостаткам можно лишь отнести неумение режиссёра обращаться с массовкой: движения толпы кажутся беспорядочными, и драматургия этих сцен испытывает нехватку ясности. Но это мелочи, право! Самое приятное в этой интерпретации – она совершенно не мешает слушать музыку, погрузиться во власть вердиевской гармонии.

Главная нагрузка при столь деликатной режиссуре, кроме музыки, конечно, падает на сценографию. Она по-настоящему превосходна: художник Мишель Лебуа вписывает действие в исключительно эстетично сделанные развалины, символизирующие собой полный дефектов и по сути разрушенный пороками мир царственного мантуанского повесы. Это руины дворца, или целого города – сказать трудно, но они давно одряхлели, как и морально-духовный мир его хозяина; на стенах – прекрасные фрески, местами обсыпавшиеся, напоминающие совершенные творения Леонардо и Рафаэля. Картинка настолько красива, самодостаточна и завораживающа, что ее одной бы хватило, чтобы получить несказанное удовольствие от похода в театр. К счастью не только визуальные впечатления оказались положительными – в вечер возобновления «Риголетто» было и что послушать.

За шестнадцать лет своего бытования на парижской сцене эта постановка знавала немало очень хороших интерпретаторов. Достаточно назвать такие громкие имена как Нуччи, Понс, Альварес, Рост, Варгас, Гаванелли, Свенсон, Клейкомб, Йо, Сюрина, Атанелли, Маэстри, Лопардо, Ароника, Секко. Возобновление 2012 года подарило встречи также с певцами небезынтересными: четыре главные партии исполняли вокалисты из бывших коммунистических стран Восточной Европы, что на самом деле, особенно в вердиевском репертуаре, сегодня в Париже совсем не редкость.

Серб Желько Лучич – добротный, стабильный Риголетто. Ему несколько не хватает звукового размаха, стихийности в пении – его вокал слишком рафинированный и аккуратный. Старый горбун Лучича больше походит на Симона Бокканегру, нежели на желчного охальника – не только потому, что он также как генуэский дож боготворит своё сокровище, свою дочь, а скорее вследствие того, что его Риголетто уж слишком благороден и сдержан в своих эмоциях. Ведь Риголетто – не только любящий отец, он еще и злой насмешник, и мстительный убийца (или заказчик убийства), в этом человеке при всех наших к нему симпатиях таится много черноты: у Лучича Риголетто – скорее аристократ «от и до», и маску шута он носит лишь как рабочую спецовку – не более.

Поляк Пётр Бечала за годы своей международной карьеры сильно вырос: из перспективного, но бесконечно славянского тенора он превратился в довольно искусного мастера итальянского бельканто. Его пение отличает прекрасное легато, музыкальность, изрядное владение верхним регистром и вердиевским стилем. Ария второго акта, где герцог обеспокоен исчезновением Джильды, выдаёт вдруг в этом абсолютно испорченном рабе похоти душу, которая еще может волноваться за кого-то, еще даже способна любить – по крайней мере, пока звучит ария, мы охотно в это верим. Герцог Бечалы элегантен и учтив, он скорее даже не аморальный тип, а разочаровавшийся в жизни философ, все адюльтеры которого – от усталости, от утомления прозой жизни. Возможно, если бы не глупая шутка придворных, такой герцог был бы способен покинуть свет и прожить жизнь под именем Гуальтьеро Мальде с невинной и искренне любящей его Джильдой. Но, как говорится, не судьба…

Грузинское сопрано Нино Мачаидзе оставила противоречивое впечатление. Голос красивый, но слишком густой, заматеревший для партии трогательной Джильды: трудно поверить в чистоту, нетронутость этой девушки. Вокальный образ ведет за собой и образ драматический: жертвенность, предписанная либретто, этой Джильде не к лицу – она не из тех, кто добровольно отдаст себя на заклание – такая Джильда будет цепляться за жизнь из последних сил и до самого конца. У Мачаидзе слишком зрелый звук, в нем нет поэтической свежести юного создания, кроме того, в верхнем регистре не раз наблюдалось чрезмерное вибрато, отсутствие ритмической ровности и некоторая усталость в колоратурах. Внешние данные артистки первоклассные – с Бечалой они составили отличную, почти голливудскую пару.

Украинец Дмитрий Иващенко был неотразим в партии наёмного убийцы Спарафучиле: его тёмный голос вырезал вокальную линию с точностью ножа киллера. Заменившая Сильвию Брюне Фабиола Эррера (Маддалена) добавила своей героине каких-то цыганско-латиноамериканских черт – для распутной кокетки это вполне подходящие краски; голос Эрреры вульгарно эротичен, слишком пастозен, просто сочится томностью и негой. Хорошо было бы в знаменитом квартете как антипод такому тембру услышать хрустальный голос Джильды, но этого не происходит – голоса Эрреры и Мачаидзе временами немудрено и перепутать.

Дирижёр Даниэле Каллегари мастеровито капельмейстерствует, но подлинных высот воодушевления не достигает: его интерпретация несколько апатична, в ней не хватает как эффектов, так и поэтики. Похоже, что маэстро не чувствует эту музыку и подает ее дежурно-профессионально, без искренней заинтересованности. Впрочем, с технической точки зрения его упрекнуть, в общем-то, и не в чем: солистов он подает грамотно, ансамбли собирает уверенно и в целом проводит оперу без каких-либо сбоев.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru