Филармонический абонемент «Оперные шедевры», спродюсированный Михаилом Фихтенгольцем несколько сезонов назад и уже превратившийся в цикл, всегда с нетерпением ожидаем в столице: отбоя от желающих попасть на очередной концерт нет. Этот проект стал настоящей удачей Московской филармонии, большинство его мероприятий вызывали не только заслуженный зрительский восторг и позитивную оценку критики, но и действительно становились значимыми культурными событиями в небедном вообще на ивенты московском контексте. Какой-то из концертов поражал нетривиальностью репертуара, какой-то – привлеченными вокалистами, в некоторых счастливо сходилось и то, и другое, словом, интерес, каковой питают к абонементу-циклу столичные меломаны вполне оправдан.

В текущем сезоне абонемент стартовал поздновато: первый из трех запланированных вечеров пришелся лишь на начало января, второй состоялся в середине марта, а последний ожидается уже летом. Связано это, как представляется, с занятостью главного организатора по осени: открывалась и обживалась исторической сцена Большого театра. Такая логика напрашивается сама собой, поскольку и второй абонемент Фихтенгольца «Звезды мировой оперы в Москве» на этот раз так же сгрудился на весенне-летнюю половину сезона.

Вечер 16 марта подарил московскому слушателю встречу с хорошо знакомым шедевром: в Концертном зале имени П. И. Чайковского прозвучала опера Дж. Верди «Риголетто». Произведение, никогда надолго не выпадавшее из репертуаров московских театров (сегодня свой «Риголетто» есть в «Новой опере» и в Центре Вишневской), нередко привозимое в столицу гастролирующими труппами, звучащее в концертах (совсем недавно – от маэстро Полянского и его капеллы), в России и Москве, также как и в мире в целом относится к базовому репертуару оперного театра. Поэтому, конечно, главной интригой исполнения были приглашенные солисты: кто и как споет труднейшие хрестоматийные партии по-настоящему волновал операманов.

Интрига усилилась незадолго до концерта: трое из центральных персонажей выбыли из строя, и менеджменту приходилось искать замену, по сути, в авральном режиме. Артисты, выручившие филармонию, удостоились перед самым началом концерта публично озвученной персональной благодарности организаторов. Публика, также им была благодарна – во-первых, за то, что концерт состоялся вообще, во-вторых, за то качество, которое они продемонстрировали – в целом очень приличное.

Я бы не решился назвать состоявшееся исполнение «Риголетто» эталонным – и не только в силу того, что в меломанской среде принято вздыхать по теням прошлого и «лечить уши» старыми записями. В этом вынужденно наскоро сколоченном «Риголетто» объективно не всё было ровно, не всё соответствовало представлениям об идеальном прочтении этой партитуры. Но определённо, даже и с замечаниями, которые будут высказаны ниже, концерт получился несомненно интересным – в особенности по составу участников, привлеченных в проект.

Из главных персонажей от первоначально планировавшегося состава осталась только Альбина Шагимуратова, спевшая Джильду. Татарская певица сегодня востребована чрезвычайно: она не забывает родную Казань (её Лючия, исполненная в «навороченной» постановке Михаила Панджавидзе, скоро посетит Москву в рамках «Золотой маски»), открывает историческую сцену Большого (Людмила в эпатажном черняковском «Руслане»), много поёт в Европе и США. Этому есть закономерное объяснение: звучание ее голоса действительно ласкает слух, тембр красив, звук объёмен и полётен, мастерство выше всяких похвал – это касается и выразительности легатированных фраз, и непринуждённо исполненных колоратурных пассажей. Партия Джильды с технической точки зрения получилась сделанной на отлично: хоть в какую-нибудь аудиохрестоматию смело включай – придраться совершенно не к чему! Но кроме технического совершенства есть и отношение к героине, есть и психологических подтекст, есть и сделанная в полном смысле слова роль – меланхолическая мечтательность и искренняя взволнованность в «Caro nome» и полная отчаяния и одновременно решимости экзальтация в дуэте с отцом-мстителем.

Лишь одно смутило. По сравнению с прежними годами, с тем же конкурсом Чайковского, абсолютной триумфаторшей на котором была Шагимуратова, голос певицы всё более и более «матереет», густеет, богатеет обертонами. Само по себе – это прекрасно: это красивое звучание раз от раза, год от года становится слушать всё приятнее. Но для юной и чистой Джильды, хрупкой и беззащитной саунд сегодняшней Шагимуратовой слишком уж зрелый, чувственный, эротичный: трудно услышать в этой совершенной вокализации трепетную, нежную душу героини, ее наивные мечты и горькие разочарования.

Губителем юного сердца на этот раз стал польский тенор Арнольд Рутковский. На неискушённое ухо певец провёл партию блестяще – уверенно, даже напористо, в характере нагловатого мантуанского растлителя, с обязательными премьерскими «штучками». Но если же судить по «гамбургскому счёту», то в пении Рутковского очевидно слишком много напряжения, верхи берутся, но они несовершенны, порой за их успех становится по-настоящему страшно (хотя тенор не сорвался ни разу, но ощущение неминуемого фиаско возникало не раз), певец нередко давит и почти форсирует звук. А ещё в его пении очень много подражательного, что было бы простительно для студента или дебютанта, но для сложившегося певца смотрится несколько комично – в манере, в звукоподаче, в отдельных фразах явственно слышно, что Рутковский изрядно наслушался записей Франко Корелли. И не беда, что великий итальянец не пел никогда эту оперу ни на сцене, ни в студии (есть записи только некоторых фрагментов): зная его по многочисленным другим записям, в том числе и вердиевских партий, не трудно услышать «метод Корелли», когда ему так слепо следуют.

Титульную роль исполнил итальянец Лючио Галло. Партия сделана на сто процентов, чувствуется громадный запас прочности и её абсолютная впетость. Певец свободен в роли горбуна и как артист: несмотря на концертный формат, именно благодаря Галло на сцене весь вечер царил настоящий театр. У Галло мягкий и звучный баритон, хотя в некоторых кульминациях его было и недостаточно слышно. Несмотря на очевидное мастерство, певец иногда был не вполне корректен интонационно, местами детонировал, некоторые кульминационные верхние ноты были взяты слишком нахраписто, что называется в «оральной» манере. В начале оперы и её в финале Галло понравился намного больше, чем в ключевых сценах, таких как «Cortigiani» и «Tutte le feste».

В небольшой партии Маддалены совершенно роскошна была Алина Шакирова – хотя её голос, быть может, не вполне подходит под стандарт классического меццо, временами звучание напоминает тёмное и тяжёлое драмсопрано а ля Гена Димитрова, но культура исполнения, артистический шарм и вокальная убедительность сделали ее практически доминантой финального акта оперы.

Удачно было выступление бывшего солиста Молдавской оперы, а ныне стажёра Большого театра Олега Цыбулько в партии Спарафучиле: его культурный бас хорошо вписался в эту партию, недостаток брутальности в звучании компенисировался аккуратностью и точностью пения. Брутально же прозвучал Сергей Артамонов в небольшой, но немаловажной партии Монтероне: его саунд роскошен, мясист и звучен, моментами было даже жаль, что не ему поручили более значительную партию Спарафучиле, однако ему как раз несколько не достаёт «причёсанности», европейской культуры звука.

В исполнении приняли участие оркестр Московской филармонии и Русский хор имени Свешникова. К сожалению, оркестровое звучание отличалось очевидной тяжеловесностью, громогласностью, а порой и откровенной грубостью. О тонкости, нюансированности подачи партитуры говорить почти не приходится – уже во вступлении музыканты «лупили» что есть мочи, примерно такая же картина наблюдалась и далее. Немецкий маэстро Михаэль Гюттлер провёл оперу в целом корректно, но привнести в неё тонкость интерпретации, необходимую вердиевскую стильность, несколько укротить оркестровое звучание ему не удалось, что вылилось в проблемы звукового баланса как с вокалистами и хором, так и между отдельными оркестровыми группами. Это несколько снизило общий тонус концертного исполнения – плакатные страсти, а они в «Риголетто», конечно, имеются, местами вполне уместны, но не только они одни предписаны вердиевской партитурой. Именно контрастности и нюансов, внимания к деталям интерпретации Гюттлера как раз и не хватало.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru