«География» нашего оперного мира постоянно расширяется. Вот и сегодня мы публикуем статью, посвященную Генделевскому фестивалю в Карлсруэ. Автор рецензии — дебютант журнала Руслан Хазипов.

Ежегодно в феврале, в Государственном Баденском театре южно-немецкого города Карлсруэ проводится Генделевский фестиваль, в рамках которого можно посмотреть оперы и балеты, послушать оратории и концерты, — как виновника фестиваля Генделя, так и его современников. Конечно же, Генделю отводится центральное место, а новые премьеры его опер каждый сезон — самое ожидаемое оперное событие в Карлсруэ и в близлежащих городах земли Баден-Вюртемберг.

Только что прошедший форум — вот уже 35-й. Старожилы помнят разное: прекрасные постановки, необычные, впечатляющие, блестяще стилизованные; средние представления, не очень качественные, безвкусные поделки. Например, в позапрошлом году были представлены три оперы. Завсегдатаи рассказали, что постановки тогда были историческими, при свечах. Мы обычно привыкли видеть постановки барочных опер в современной манере, что, в принципе, понятно: бóльшая доля условности, чем в романтической опере, позволяет делать всевозможные исторические сопоставления и аналогии, перенесение времени действия, экспериментировать со сценой и костюмами. Попытка воссоздания исторического барочного театра (вплоть до применения свечей) может оказаться интересным и важным опытом, если, конечно, постановщики — люди со вкусом и пониманием (про любовь молчу, хотя от иных деятелей такое ощущение, что если они и любят театр, то любовью безответной). Когда же постановщики не имеют ничего, кроме наглости и вероломства, случается то, чему мне пришлось быть свидетелем.

Итак, в программе нынешнего Генделевского фестиваля в числе прочего значились: опера «Александр», пастиччо «Юпитер в Аргосе», балеты «Дон Жуан» Глюка и «Времена года» на музыку Вивальди. Среди остального тоже было кое-что интересное, например, концерт «Немецких генделевских солистов» под управлением Райнхарда Гёбеля.

Первым шел «Александр». Было волнительно: что ожидает меня, восторг или негодование? Я ведь впервые посещаю этот фестиваль. Место моё было в партере, обзор прекрасный, дирижер недалеко. Началось…

Почти с самого начала стало ясно, что дирижер Михаэль Форм — неадекватен. Жесты размашистые, почти всегда одинаковые. Видимо, он пытался передать своими витиеватыми, но однообразными движениями изысканно-торжественный характер «французской увертюры» * с пунктиром. Однако получилось же так, что вместо этого ощущалось какое-то трескучее нагромождение звуков, «замурованных» в неистовом отбивании первой доли каждого такта самовлюбленным слепцом с палочкой.

На сцене в это время происходило какое-то недоразумение. Александр Македонский (контратенор Лоренс Заззо) в «киношных» доспехах рвал своим копьем экран, на котором проектировались черно-белые кадры с огромным пауком и прочими насекомыми-чудовищами. Вот уж супергерой! Таким нет надобности пропевать все ноты. Вспомним «Супермена» — в жизни, без костюма, его все знают как тихого «интеллигента» Кента Кларка. Точно так же и наш герой: когда он поет, а не копья метает в своих доспехах, голос его слаб и немощен. Все колоратуры, даже самые простые, смазывались и превращались в какую-то голосовую глиссандирующую возню. Про остальных певцов добавить чего-то доброго также нечего. Может быть, лучше остальных был контратенор Мартин Оро (индийский король Таксил), но роль его невелика.

Когда говорят об опере, сравнение с комиксами может показаться неуместным. Уверяю: в моем случае это оправдано. Данная постановка (режиссер Александр Фаима, сценограф Клаудиа Додерер) — уровня самого глупого и дешевого комикса. По такому исполнению даже трудно составить впечатление о самой музыке. Так что, говоря, что эта опера — не лучшая у Генделя, я могу предположить, что это следствие ужасающего исполнения. Однако, мне показалось, сама и музыка — просто профессиональная работа, возможно, созданная быстро на заказ в период некоторого творческого бессилия. Не случайно этот опус не так часто исполняют, как, скажем, того же «Юлия Цезаря». Обычно у Генделя в каждой арии есть что-то особенное, какая-то деталь, которая делает её неповторимой и своеобразной. Фантазия у Генделя была богата на придумки, и ария — отличный повод дать ей волю. Однако, в «Александре» этого я не заметил; там была просто профессионально и крепко сделанная музыка, которую «пекли» в те времена десятками. И вот помножить это ещё на убогое исполнение и гнусную по своей вопиющей бездарности и бесполезности постановку… Получается очень грустно. К четвертому акту в зале осталась меньшая часть публики.

Следующим шел балетный вечер. Выступала французская труппа «L'Eventail», руководимая Мари-Женевьев Массе. В первом отделении показывали одноактный балет Глюка «Дон Жуан», во втором — «Времена года» на музыку Вивальди. Все это сопровождалось дурнейшей практикой последних лет: CD-записью. Да, в зале не было оркестра, музыка передавалась динамиками. Это породило несколько конфузов, когда запись вдруг «заедала». Все это, конечно, несерьезно. Правда, я слышал, что даже в Венской государственной опере тоже хотят ввести такую бюджетную новацию…

Постановка «Дон Жуана» не очень оригинальна — такой унылый, но терпимый средненький аутентизм. Танцующий главного героя был хорош и правильно почувствовал эстетику глюковского балета: механический, кукольный театр с математической точностью движений. Ведь все это слышно в прекрасной музыке Глюка: точность, продуманность, — все рассчитано с дотошностью математика (не зря, видимо, Глюк в юности изучал эту науку в Пражском университете). Про «Времена года» стыдно писать. Это «азиатчина» в худшем смысле этого слова. Непонимание, вымученность, скука… Танцовщики — вообще будто любители. Никуда не годный, провинциальный уровень.

Единственной отрадой стало пастиччо «Юпитер в Аргосе». Сразу хочется сказать, что эта относительно поздняя вещь Генделя (сочинена в 1739 году — прим. ред.) содержит в себе настоящие бриллианты разных размеров и форм. Каждая ария доставляет настоящее удовольствие даже для простого любителя, не говоря уже про искушенного слушателя.

Концертное исполнение порадовало. Управлял всем этим Хольгер Шпек — замечательный хоровой дирижер, руководитель знаменитого вокального ансамбля города Раштатт. В пастиччо было немало хоровых номеров, с которыми подопечные Шпека прекрасно справились. Инструментальную часть представляли «Немецкие генделевские солисты», которым было удобно играть с таким хорошим дирижером (особенно на фоне того «ветряка», что махал в «Александре»). Солистов было шесть: два сопрано и меццо-сопрано, тенор и два баритона. Двое из них являются солистами Баденского государственного театра Карлсруэ — сопрано Штефания Довгань и баритон Армин Коларчик, — которые были, пожалуй, худшими. Всех лучше оказались Кирстен Блейз, сопрано из США с большой дискографией и опытом работы с Хельмутом Риллингом, и немецкий тенор Маркус Бручер. Именно эти оба были наиболее чувствительными к музыке и тексту. Кроме того, именно они более-менее имеют представление об аутентичном исполнении (правда, стоит отметить, что голос у тенора все-таки не силен). Меццо-сопрано из театра Киля Эмира Эльмадфа и франкфуртский бас-баритон Маркус Флайг здесь где-то посередине (последний вообще задействован мало).

«Юпитер в Аргосе» спас фестиваль, хотя исполнительский уровень этого пастиччо по большому счету был тоже не самым высоким. Просто на фоне того, что можно было увидеть в нынешнем фестивале до него, такое исполнение показалось превосходным. В целом же фестиваль оставляет желать лучшего — для меня, впервые его посетившего. Надеюсь, следующий 36-й фестиваль будет таким, каким его рисует молва и слава.

Примечание редактора:

* Французская увертюра — тип инструментального вступления к опере или балету, а позднее и в камерной музыке, ведущий свое происхождение от творчества Ж. Б. Люлли. Представляет собой 3-х частную форму, в которой довольно оживленная середина, с мастерским полифоническим развитием обрамлена медленными частями: 1-м разделом с изысканным, прихотливым пунктирным ритмом и сравнительно краткой репризой. В дальнейшем использовалась и в немецкой музыке, в сочинениях Баха и Генделя. Гендель, в частности, применял такое вступление в своих лондонских операх и ораториях.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru