Возвращение «Дон Кихота»

Дежавю Московского Пасхального фестиваля

Говорят, что дважды войти в одну и ту же реку нельзя. Я же решил попробовать. И в прошлый раз, и в нынешний оперу «Дон Кихот» Массне в концертном исполнении по линии Московского Пасхального фестиваля давали на сцене Большого зала консерватории. Однако если в первый раз были задействованы как силы Мариинского театра (Оркестр и солисты), так и Академии его молодых певцов (Хор и солисты), то на этот раз все исполнительские составляющие (за исключением второстепенных персонажей, доставшихся солистам Академии) гордо значились под вывеской Мариинского театра. Эти два исполнения разделяют два года, но в афишах обоих в главной партии исключительным козырем анонсировалось имя всемирно известного итальянского баса Ферруччо Фурланетто, весьма именитого ветерана оперной сцены, который всё поет и поет – и уходить «на пенсию», похоже, не собирается: как сообщается в программе исполнения «Дон Кихота» Массне этого года, ангажементы певца расписаны вплоть до 2015-го…

Но анонсы – анонсами, реклама – рекламой, только вот в 2010 году Ферруччо Фурланетто до Москвы так и не доехал: для того, чтобы это всё же свершилось, потребовались всего каких-то два года. Однако такая весьма большая «отсрочка» оказалась явно не в пользу типично возрастного вокала певца – того, о чем, увы, приходится говорить уже давно, а не только в последние два года. Если за дирижерским пультом прошлого концертного исполнения стоял Туган Сохиев, то на этот раз музыку Массне взял в свои руки сам маэстро Валерий Гергиев. Об именах нынешних исполнителей второстепенных партий – солистов Академии молодых певцов Мариинского театра – официальная программа скромно умалчивает, зато исполнители партий Дульсинеи и Санчо Пансы, на этот раз всё же составившие компанию Ферруччо Фурланетто в Москве, были те же, что и в прошлый раз – меццо-сопрано Анна Кикнадзе и бас-баритон Андрей Серов.

Изменилось ли что-нибудь по сравнению с прошлым разом? Конечно же, да! Но если вы думаете, что изменения были исключительно позитивные, то искренне ошибаетесь. Отсылая читателя к публикации двухлетней давности и не повторяя многих общих вещей, остановимся лишь на том, что предстало в ином музыкальном свете, и начнем с оркестра. Надо признать, под пассами демонически вибрирующих рук Валерия Гергиева он звучал, конечно же, намного интереснее, красок и «драйва» в нем было существенно больше, но это всё была основная, базовая палитра, а полутона и оттенки в ней практически отсутствовали. Как всегда, проявилась и специфически фирменная мощь звучания оркестра и хора Мариинского театра. Конечно «громким» было исполнение «Дон Кихота» в Москве и два года назад – даже в отсутствии Фурланетто, однако в трактовке маэстро Гергиева эта мощь, правда, совершенно не вписывавшаяся в рамки музыкальной стилистики произведения, была хотя бы драматургически акцентированной и динамически яркой. Понятно, что с главным дирижером в оркестре на сцене сидят только музыканты-«первачи», поэтому-то и звучание оркестра совсем иное, а то ведь в прошлый раз было не только «громко», но и даже скучновато. И всё же, ради объективности, надо отметить, что лирические, отчасти меланхолические моменты партитуры всё же оживали, но лишь в симфонических картинах-интермедиях. Вместе с тем в ансамблевых и хоровых страницах вся лирическая прозрачность музыкальной фактуры этого опуса куда-то загадочно исчезала.

На сей раз намного – весьма намного! – улучшила свой творческий результат Анна Кикнадзе. Это стало уже ясно с первого действия, но в третьем, где звучит контрастный по оттенкам настроений музыкальный монолог Дульсинеи, должен признаться, я просто даже заслушался певицей, несмотря на то, что в ее голосе порой весьма были заметны швы между регистровыми переходами, что несколько огрубляло впечатление. К тому же, звуковедение достаточно зычного голоса певицы за прошедшее время так и не обрело ни уверенной кантиленности, ни пластичности, ни тонкости стилистического чутья. Но самым большим и лично для меня неожиданным разочарованием обсуждаемого исполнения – еще большим даже, чем однообразно резонирующий, лишенный музыкальной теплоты вокал Фурланетто – стало выступление Андрея Серова.

Куда делся тот восторг, что вызвал его трогательный Санчо Панса, в вокальном отношении вполне грамотно и с большим вкусом озвученный два года назад?! На этот раз речь идет вовсе не о подходе к интерпретации и адекватности исполнительского стиля: похоже, серьезные проблемы с голосом исполнителя обозначились на уровне физиологии вокального аппарата. В прошлый раз «перепеть» Михаила Колелишвили в партии Дон Кихота ему не составило ни малейшего труда. Сейчас же перепеть в этой партии Ферруччо Фурланетто он просто не мог, что называется, «по объективным показаниям», хотя априори, по впечатлениям двухлетней давности, я был уверен, что это непременно произойдет, однако ошибся.

Не ошибся лишь в одном: при всём море актерского опыта и бездне вокального мастерства, пение Ферруччо Фурланетто представляло собой не полноценно чувственную вокальную трактовку, которая западала бы в душу и сердце, а была лишь монотонно механическим звучанием, умело, надо сказать, посылаемым в маску головного резонатора. Да – чувство стиля. Да – артистическая импозантность. Да – психологическое погружение в образ. Всё это, несомненно, было. Вот только в вокальном отношении Ферруччо Фурланетто в партии Дон Кихота предстал рыцарем в обветшалых голосовых доспехах, предстал – в строку так не пишется, но мы напишем – рыцарем печального вокального образа…

Ссылки по теме

Рыцарь итало-мариинского образа