Ежегодный Троицкий фестиваль в Зальцбурге впервые прошел под художественным руководством Чечилии Бартоли.

Зальцбургский Троицкий фестиваль всегда был событием несколько второстепенным по отношению ко всемирно известному Летнему Зальцбургскому фестивалю, и даже, несмотря на великий почин самого Караяна, симфонические циклы на Троицу сложно было отнести к заметным культурным событиям европейского уровня. В этом году художественным руководителем Троицкого фестиваля впервые стала Чечилия Бартоли, сменившая на этом посту Риккардо Мути, и успех этого камерного четырехдневного мероприятия поразил всех. Больше всего, конечно, впечатлила статистика продажи билетов: впервые за всю историю Троицкого фестиваля уровень продажи билетов составил 96%, а выручка – около 1,4 млн евро.

В Зальцбурге, умеющем считать деньги ещё со времен соляных разработок, не стесняются обнародовать эти цифры, так как именно финансовые показатели всегда являются наиболее надежным критерием оценки успешности любого предприятия.

Весьма оригинальной и любопытной оказалась и сама тема фестиваля – «Клеопатра в лабиринте эроса и власти», - отразившая не только тот факт, что Чечилия Бартоли стала первой женщиной, возглавившей Зальцбургский весенний форум, но и общую идею удивительно сложного взаимодействия рационального с эмоциональным, выходящую далеко за пределы сугубо гендерной обусловленности. О том, насколько глубоко решила Бартоли копнуть эту тему, говорит программа фестиваля, в которую вошли не только такие шлягеры, как генделевский «Юлий Цезарь в Египте» и «Клеопатра» Массне, известная, впрочем, скорее знатокам, чем широкой публике, но и редко исполняющиеся произведения Берлиоза, А. Рубинштейна, и даже мировая премьера монооперы Р. К. Щедрина «Клеопатра и змея», написанная по заказу фестиваля специально для Анны Нетребко, которая отказалась от выступления всего за несколько дней и была заменена немецкой певицей Мойкой Эрдман и самой Чечилией Бартоли. По окончании фестиваля стало совершенно очевидно, что одним из секретов его столь невероятного успеха стало именно собственное участие римской богини вокальной точности, в которой с Бартоли сегодня могут сравниться очень и очень немногие. Но дело, конечно, не только в феноменальной виртуозности певицы.

Только искренняя увлеченность, личное обаяние и менеджерский профессионализм могли позволить Чечилии Бартоли собрать в одном месте в одно время столь невероятный по качеству ансамбль исполнителей и дирижёров. София Кох, Весселина Казарова, Анна-Софи фон Оттер, Пётр Бечала, Андреас Шолль, Филипп Жарусски, Кристоф Дюмо, Йохан Ковальски, Людовик Тезье. Симфоническим оркестром Баварского радио, оркестрами Моцартеума, «Il Giardino Armonico», Мариинского театра четыре дня и вечера руководили маэстро Джованни Антонини, Владимир Федосеев, Джон Элиот Гардинер, Валерий Гергиев. Такая концентрация звёзд, какую редко встретишь и на более именитых мероприятиях, проводимых в столь сжатые сроки, не могла не найти отклик в душе публики, готовой на столь интенсивный культурный отдых (программа фестиваля кроме симфонической и оперной музыки включала в себя еще драму, два концерта с участием молодых дирижеров и тематический «египетский ужин»). Но даже этот менеджерский успех Бартоли вряд ли превзошёл её творческую самоотдачу и продемонстрированное мастерство. Певица выступала не только в основной программе, состоявшей из новой постановки оперы Генделя «Юлий Цезарь в Египте» и барочного концерта «Cleopatra Virtuosa», но и в заключительном концерте, участия в котором «счастливо избежала» наша Анна Нетребко.

Центральным событием стала, конечно, опера «Юлий Цезарь» в постановке Моше Лейзера и Патриса Корье. По поводу сценической версии этой оперы Генделя австрийская пресса перепугалась уже в тот момент, когда у задней части Дома для Моцарта, где проходил спектакль, появился настоящий боевой танк. Дальнейшее было уже не столь любопытно: охра, золото и зелень в сочетании с леопардово-ягуаристой расцветкой, сильно популярной в этом сезоне на пляжах Ланжерона в Одессе, стали основой неоригинального оформления, а нелепые нагромождения аллюзий из современной истории взаимоотношений Евросоюза со странами Ближнего Востока, помноженные на предсказуемую фривольность и карикатурную неуместность некоторых мизансцен, оставили впечатление весёлого карнавального капустника на заданную тему. То, что заданная тема в сочетании с глубиной музыкального материала, никак не подходила к созданному видеоряду, режиссёров не особо беспокоило, и упрекать их в этом особо не стоит: ребята работают в рамках общеевропейского постановочного тренда среднего уровня. Летающие гигантские петарды в сцене битвы египтян, перешедших на сторону Цезаря с «гвардией» Птолемея, и прочие спецэффекты иногда забавляли, иногда вызывали рвотные рефлексы (в сцене, когда Птолемей вынимает из «статуи» Цезаря внутренности и начинает есть его сердце). В целом было немного too much, и на поклонах заслуженный шквал зрительских «бу!» постановщики, разумеется, получили.

Исполнительская сторона спектакля, транслировавшегося австрийским телевидением, к счастью, по качеству была на порядок выше, если не сказать, что вообще из иной галактики. Чуть суховатое, но местами экспрессивно-жёсткое, а местами лирично-мягкое звучание барочного «Il Giardino Armonico» было несколько непривычным, но однозначно заслуживающим внимания в качестве полноценной самостоятельной интерпретации.

Из исполнителей главных партий прежде всего нужно отметить непередаваемое по качеству звучание Филиппа Жарусски, исполнившего партию Секста. С некоторой усталостью, но весьма корректно прозвучал Андреас Шолль в партии Цезаря: местами певцу удавалось блеснуть яркими нотами, но в целом исполнение было далеко от ожидаемого. Фантастический образ беспринципного подонка Птолемея сделал Кристоф Дюмо, хотя иногда его голос «выезжал» из контртенорового диапазона. Йохан Ковальский своим уникальным тембром, но с некоторой разговорной надтреснутостью, озвучил небольшую партию Нирены – служанки Клеопатры. Обертонистый вокал Рубена Дроле, исполнившего партию Акиллы, был без особого энтузиазма встречен публикой, хотя технических огрехов артист не допускал, да и сценический образ был на высоте по своей пассионарности (особенно в арии в начале второго действия). Ровно и аккуратно, хоть и не без экспрессии исполнила Анна-Софи фон Оттер партию Корнелии. Очень органичен был в роли Курио Петер Кальман: и голос, и актерская игра – всё было прекрасно. Но ярче всех на общем фоне выделялась и вокальным мастерством, и пластикой, разумеется, Чечилия Бартоли, исполнившая Клеопатру. Долгие устойчивые легато, виртуозные переходы, мягкие, словно порхающие фиоритуры – всё вызывало сплошной восторг. Вообще играли все великолепно. Было ощущение, что карнавальная затея постановщиков пришлась артистам по вкусу. По этой причине послевкусие от спектакля осталось весьма праздничным и гармоничным, как это ни странно.

К сожалению, мне не довелось побывать на сольном концерте Бартоли «Cleopatra Virtuosa»: на мероприятие, проходившее в небольшом зале зальцбургского Моцартеума, билетов было не достать ни за какие деньги. Но, к счастью, хозяйка фестиваля приняла участие в заключительном вечере «Cleopatra Orientale», основной изюминкой которого была мировая премьера минимонооперы Р. К. Щедрина «Клеопатра и Змея». Вообще сама история этой премьеры, которая едва не сорвалась из-за отказа Нетребко от выступления по причине болезни, стала настоящим событием, реальный драматизм которого едва ли уступал драматизму, царящему в произведениях, из которых была составлена программа фестиваля. Столь экстремальные обстоятельства, в которых оказались и участники, и организаторы концерта, проявились и административные, и просто человеческие черты нового руководителя фестиваля: найти за пару дней исполнительницу, которая согласилась бы выучить совершенно новый, сложнейший вокальный текст на незнакомом языке, чтобы вдохнуть жизнь произведение, ни разу нигде не исполнявшееся, - это настоящий подвиг. Но большего восторга заслуживает сама Мойка Эрдман, получившая статус спасительницы не только первого исполнения произведения Щедрина, но и репутации всего фестиваля. Откровенно говоря, после прослушивания состоящей из сплошных крещендо и диминуэндо, напряженнейшей партии Клеопатры, которую сочинил для сопрано Щедрин, я серьёзно усомнился в надёжности озвученной причины отказа Нетребко от участия в этом проекте. Насколько я могу судить о вокальной кондиции нашей знаменитой певицы, она бы это просто не спела, и отказ, конечно, нанес меньший урон её репутации, чем то качество, которое смогла бы предложить наша всемирная примадонна в этом материале.

Однако, кроме щедринской премьеры и блестящего «бонусного» выступления Бартоли, исполнившей «Parto, Parto» из «Милосердия Тита» и мотет «Exsultate, jubilate» Моцарта, в программе было много оркестровой музыки в исполнении музыкантов Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева. Поразительная монолитность струнных, общая корректность, скульптурная завершенность и отточенность каждой фразы – давно уже стали визитными карточками исполнительской манеры Мариинского оркестра, и даже почти регулярный брачок в звучании меди не может снизить впечатление о восхитительной техничности питерских музыкантов. Но вот если говорить не о технической стороне, а об эмоциональной, то очень часто после игры Мариинского оркестра остаётся впечатление, что музыканты не очень хорошо понимают, что и зачем они играют. Сегодня это удивительным образом проявилось в исполнении известной сюиты «Вальпургиева ночь» из «Фауста» Ш. Гуно: Гергиев настолько замедляет темпы, что этот яркий, пульсирующий дивертисмент превращается в какой-то вальпургиев «тихий час», так как многие, даже оживленные части звучат, как колыбельная. В качестве компенсации финальный «шабаш» был исполнен в нестерпимом неврастеническом темпе, что, конечно, убедило в способности оркестра играть быстро, собранно и чисто, но – кому оно было надо?

Однако это был единственный серьёзный промах маэстро, потому что и Увертюра А. Рубинштейна «Антоний и Клеопатра», и музыка Прокофьева к «Египетским ночам», сопровождавшая страстное декламирование Евгения Миронова и Чулпан Хаматовой, были исполнены выше всяких похвал.

Подводя итог своим впечатлениям от фестиваля, должен с некоторым ироническим сожалением отметить, что новый арт-директор превратил это камерное событие в насыщенный мелодраматический марафон, после которого градус эстетического утомления любого человека, рискнувшего посетить все более или менее интересные мероприятия (а это 5-7 утренников и вечеров за четыре дня!), сложно описать. Вместе с тем, я уверен, что вряд ли кому-либо придёт в голову обвинять Чечилию Бартоли в том, что малозаметный Троицкий фестиваль уже в первый год её руководства занял равное по статусу место наряду с фестивалем Летним.

Ссылки по теме

• Чечилия Бартоли принимает эстафету Salzburger Pfingstfestspiele

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru