У каждого из нас в сердце «застряли» некоторые места. Куда-то человек попадает один раз – нет слов, место красивое, но вот вернуться туда не тянет. Куда-то приводят нас работа или другие жизненные обстоятельства. И вот, вовсе того не желая, ощущаешь, как мысль летит к этим местам, а сердце бьется при воспоминании о них.

У автора этих строк лирические мысли и искреннее сердцебиение вызывает регион Марке, что в Центральной Италии – много раз объезженный и всегда манящий. Невиданной красотой полей, что окружают старинные города Пезаро, Урбино, Анкону, Йези, Мачерату, Асколи Пичено, сверканием десятков театров, напоминающих изысканные бонбоньерки, дивным вкусом местной гастрономии, веселым шипением вина Верначча – всего и не перечислишь. Кроме того, в этих краях родились император Священной Римской империи Фридрих Второй, поэт Джакомо Леопарди, композиторы Джованни Баттиста Перголези, Гаспаре Спонтини и Джоакино Россини, тенор Беньямино Джильи.

В небольшом городе Мачерата с 1921 года устраивается оперный фестиваль. «Дом» фестиваля – Арена Сферистерио – способен подарить не менее сильные эмоции, чем прославленный римский амфитеатр в Вероне. Это уникальное архитектурное сооружение было построено в двадцатые годы девятнадцатого века архитектором Иренео Алеарди на средства ста богатых граждан, решивших подарить родному городу спортивный зал под открытым небом. Арена Сферистерио предназначалась для pallone a bracciale – игры в мяч, который ударяли о стену при помощи широкого «браслета», надетого на руку. Грандиозная стена длиной в 90 метров и высотой в 18 с момента существования фестиваля служит естественной декорацией и часто позволяет сценографам обойтись минимумом деталей.

Италия – напичканная памятниками страна, в которой, по иронии судьбы и согласно плохой традиции, все, что касается культуры, считатся необязательным. Оперные театры и фестивали занимают в списке «необязательных» вещей чуть ли не первое место. Их постоянно трясет, в бюджетах бесконечно образуются «дыры», директора и художественные руководители меняются. Летний оперный сезон в Мачерате не исключение. В течение последних лет (начиная с 2006 года) возносились хвалы Пьеру Луиджи Пицци, который превратил сезон в фестиваль «на тему»: кончилось «дырой» то ли в пятьсот тысяч евро, то ли в круглый миллион и жесткой критикой, адресованной как стилю руководства фестивалем, так и качеству спектаклей. По счастью, двери изумительного творения Алеарди распахнулись для публики и на этот раз, а во главе фестиваля встал Франческо Микели.

«Травиата» 1992 года в декорациях прославленного чешского мастера Йозефа Свободы, прозванная «Травиатой» с зеркалами», обошла весь мир, приспособленная к разным сценическим пространствам. Но была создана именно для уникальной сцены Арена Сферистерио – не слишком глубокой, зато вытянутой в длину. Двадцать лет – а признаков старости не замечается!

На первых звуках прелюдии медленно поднимается с пола огромное зеркало, собранное из прямоугольных элементов. Верхний обрез зеркала асимметричен, и кое-какие части утеряли ясность, покрылись чернотой... «Игра» Свободы одновременно гениальна, проста и сложна: присутствие зеркала отменяет привычные декорации. Уложенные на полу разрисованные куски ткани, отражаясь в зеркале, создают неповторимую атмосферу мест действия: изысканная загородная вилла, находящаяся в идеальной гармонии с душевным состоянием Альфреда, потерявшим чувство реальности, луг, усеянный цветущими ромашками, говорящий о чистоте души Виолетты, сменяющие его сцены из упорядоченной жизни буржуа – игра на пианино, прогулки в коляске, как только Жермон начинает свю скучную песню об ангельской сути собственной дочери... Порой художник заостряет, смещает акценты популярной оперы: дом Виолетты превращен в бордель, в котором дело поставлено на весьма широкую ногу, а праздник у Флоры напоминает бал в «Гранд-опера». Эта «Травиата» динамичная, откровенная, в пылании страстей. Тем более сильное впечатление производит «голый» финал: на черном полу нет ничего, кроме смертного ложа и пары потушенных опрокинутых канделябров, а, следовательно, нечему больше и отражаться в волшебном зеркале. К самому концу приберег Свобода действительно неотразимо действующий на публику эффект: канделябры зажигаются и на несколько мгновений отражаются в зеркале, в то время как самое оно встает вертикально, давая возможность каждому зрителю увидеть себя и стать подлинным участником рассказанной истории.

На афише значится имя постановщика Хеннинга Брокхауса, но его вмешательство минимально: пространственные и цветовые концепции Свободы столь гениальны и действенны, что его спектакли вполне могли бы обойтись без режиссера.

Состав певцов в этой ставшей уже классической «Травиате» неоднороден, но спектакль никак не может быть назван «Травиатой» без Виолетты». Греческая певица Мирто Папатанасиу обладает physique du role (одинаково хороша в шикарном бальном платье и парике блондинки и в скромных нарядах с темными волосами и гладкой прической), прекрасно двигается, демонстрирует значительный драматический темперамент; героиня Верди возникает перед глазами как живая. С вокальной точки зрения претензий предъявить можно немало: «белый звук» в высоком регистре, доставляющая немалое страдание уху тремоляция, крайне неотчетливая дикция.

Иван Магри (ударение на последний слог) безоглядно бросается в море, именуемое «партия Альфреда», но именно безоглядно: тембру не откажешь в приятности и звонкости, акцентам в верности, но отделка грубовата, слишком много горячности и приблизительности. Лука Сальси в роли старшего Жермона подтверждает свою репутацию хорошо выученного и серьезного певца, на который театры могут положиться полностью.

Во главе Филармонического оркестра области Марке Даниэле Белардинелли, ничем особенно не выделяющийся, но внимательно аккомпанирующий певцам.

На постановку «Богемы» пригласили Лео Мускато, известного режиссера драматического театра. Впрочем, имеющего уже опыт общения с оперой, – и не ошиблись. «Богема» на подмостках Сферистерио доставляет самое искреннее и непосредственное удовольствие, что неизбежно, когда спектакль одушевлен ИДЕЕЙ. Лео Мускато посетила счастливая идея: перенести действие «Богемы», которое у Пуччини развивается в тот же исторический период, что и литературный первоисточник, роман Мюрже, то есть в 1830-е годы, в год 1968. Две исторические эпохи разделяют сто сорок лет, но и роднит их многое: атмосфера брожения, краха юношеских надежд и мечтаний. «Богема»-1968 получилась у Мускато красочной, живой, увлекательной, чуть-чуть с «сумасшедшинкой». Ничего против замысла Пуччини, та же бесконечная трогательная атмосфера нежности, легкомыслия, мгновенных обид и легко разрешающихся ссор, а в итоге – смерть на больничной койке (как у Мюрже) и безутешные рыдания.

В мансарду, где обретаются «четыре мушкетера», попадают через отверстие в полу, — идея, быть может и не слишком оригинальная (использованная несколькими годами ранее в Арена ди Верона сценографом Уильямом Орланди, декорации для «Богемы в Сферистерио созданы Федерикой Паролини). Зато оригинальна атмосфера мансарды, загроможденной кучей нужных и ненужных вещей. Второй акт – нечто вроде выставки характерных типов эпохи контестации, в штанах модели «клеш» и прическах, напоминающих африканские. Оригинален и акт третий – вместо парижской заставы на сцене сталелитейный завод, а грандиозная кирпичная стена Сферистерио увешана плакатами с призывами к миру и против загрязнения окружающей среды. Мими умирает именно потому, что надышалась вредными для здоровья выбросами в атмосферу сталелитейного завода. Умирает на больничной койке, а не в мансарде, как в опере Пуччини: из мансарды друзей погнали за неуплату аренды, а в больничной палате Рудольфа нет рядом с ней, так как произошло какое-то недоразумение, доктора и возлюбленный несчастной девушки не поняли друг друга...

Все просто, логично, остроумно и изящно в этой «Богеме»-1968, превосходным образом вписанной в изумительную архитектурную раму, коей является неоклассичекий шедевр Алеарди. Воистину два часа чистого удовольствия, и певцы не подводят. Голос Кармен Джаннаттазио плотноват для партии Мими, но певица крайне музыкальна и может похвалиться крепкой техникой: ей подвластны все тончайшие оттенки роли. Франческо Мели дебютирует в партии Рудольфа, вызывая всегдашнюю и заслуженную симпатию публики красивым тембром, изысканностью фразировки и отличной дикцией. Правда, всех этих качеств недостаточно для того, чтобы присвоить ему титул «четвертого» (после Паваротти, Доминго и Каррераса) тенора; похоже, эти прогнозы не оправдались. Очень хорошим Марселем предстает Дамиано Салерно, благодаря пленительному светлому тембру голоса и сценическому обаянию. Серена Гамберони на сегодняшний день одна из лучших, блестящих исполнительниц роли Мюзетты, а прекрасный бас-баритон Андреа Кончетти празднует в партии Колена двадцатилетний юбилей на сцене Сферистерио – воистину умный, обаятельный артист и безупречно владеющий разными стилями вокалист. Паоло Арривабени с несомненным удовольствием погружается в пуччиниевскую партитуру, глубоко проникая в разнообразие оркестровых красок, тонкости вокальной декламации; между сценой и оркестровой ямой нет никакого зазора, достигнуто впечатляющее равновесие.

Разговор о «Кармен» так и тянет начать цифрой, в которую встала постановка оперы Бизе на сцене Сферистерио, воистину ничтожно малой, всего пятьдесят тысяч евро, и это при том, что в нее включена стоимость трехсот костюмов! Эта превосходная «Кармен» создана «из ничего», в стиле, который так мил автору этих строк. «Играют» неизменная кирпичная стена Сферистерио, разноцветные флажки, типичные для испанских площадей, да металлические заграждения (художница Мария Спацци). В этом случае спектакль также обязан успехом режиссеру драматического театра, а именно Серене Синигалье, художественному руководителю Teatro Ringhiera в Милане. Это «Кармен» наших дней, ее действие развивается где-то на периферии большого города, где обитают чуть ли не отбросы общества, часто раздетые почти догола, которых на должном расстоянии держaт одетые в черное молодцы — разновидность омоновцев — умело оперирующие угрозами, оружием и металлическими заграждениями.

Периферия — не что иное, как самого безутешного вида пустырь, плоскость которого нарушают небольшие груды то ли опилок, то ли песка. Пустырь, густо заселенный людом, от которого «приличные» люди предпочитают держаться подальше, прибегая к помощи «ОМОНа», и женская часть которого находится в подчинении у Кармен, одетой в черные брюки и жилет, щедро разрисованной татуировками. Кармен, весьма похожая на воровку или проституку (или же на обеих вместе), этакая женская разновидность «пахана», ведет себя весьма развязно и ловко оперирует мобильным телефоном.

На сцене полно нищего и рваного платья, мешков, пластмассовой тары из-под бутылок, наконец, самих бутылок. Алкоголь в большом ходу у персонажей этой «Кармен», сама цыганка заменяет бутылками кастаньеты, танцуя перед Хозе, Эскамильо появляется в компании бутылки, по сцене беспрерывно шатается некий пьяный персонаж (еще один влюбленный в Кармен?).

В главной героине нет ничего женственного, ничего соблазнительного, Дон Хозе груб и страстен, весьма склонен к насилию, в Микаэле в короткой юбке нет ничего от наивной крестьянки в платье с непременным присутствием голубого цвета и со светлыми косами. В самом конце спектакля она выхватывает из рук Хозе нож, которым он зарезал Кармен, и вкладывает его в руки упомянутого выше безымянного алкоголика.

Спектакль лихой, жесткий, ничем не подслащенный и... отлично функционирующий с театральной точки зрения и оттого захватывающий.

Очень хороша Вероника Симеони в главной роли, полностью подхватившая идеи режиссера и очень убедительная, ничуть не вульгарная. Самой высокой оценки заслуживает ее пение: голос красивый, мягкий, глубокий, однородный на всем диапазоне. Роберто Ароника может быть признан достойным партнером этой Кармен, которая доставляет столь неподдельное удовольствие глазу и уху, оставаясь, впрочем, в рамках обычного. Крепкому вокалисту вредит отсутствие харизмы. Алессандра Марианелли в роли Микаэлы также демонстрирует полную гармонию с режиссерской концепцией. Проблематичен ее вокал: певица очень молода, а голос уже сильно расшатан. Албанский баритон Гезим Мишкета в роли Эскамильо обладает голосом красивым, полным и круглым и недюжинной раскованностью на сцене. Очень хороши исполнители ролей Фраскиты (Первин Шакар), Мерседес (Габриэлла Сборджи), Данкайро (Кристиано Палли), Ремендадо (Стефано Феррари), Моралеса (Даниэле Пископо).

За пультом Доминик Троттен, несомненно, тонко чувствующий французскую природу шедевра Бизе; оркестр под его управлением звучит чисто и прозрачно, чувствуется тщательная работа с певцами. Темпы порой преувеличенно медленные.

В году две тысячи двенадцатом тот, кто побывал в старинном городе Мачерата и провел несколько вечеров в стенах Арена Сферистерио, по зову души меломана или ведомый простым любопытством, может считать себя если не безумно счастливым, то полностью удовлетворенным. Три разных, но одинаково захватывающих спектакля, неплохие составы певцов. В наши дни требовать большего было бы свидетельством потери чувства реальности.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru