В турецком Аспендосе, что располагается неподалёку от всемирно известного курорта Анталья, завершился 19-й Международный фестиваль оперного и балетного искусства. Наш журнал получил уже во второй раз приглашение посетить этот замечательный форум классического искусства: в прошлом году мы подробно рассказывали и о самом фестивале, и о состоявшейся в его рамках турецкой премьере оперы Луиджи Керубини «Медея». Сегодня наш репортаж с Аспендосского фестиваля 2012 года продолжает рассказ об оперной жизни Турецкой Республики.

Впервые за свою почти двадцатилетнюю историю оперно-балетный фестиваль в древнем Аспендосе проходил в два этапа – во второй половине июня и в первой половине сентября. И в такой комбинации был заложен свой смысл – и не только природно-климатический, хотя и он имеет место: июнь и сентябрь, это месяцы, когда южное солнце ещё не так жестоко к приехавшим на отдых северянам со всех уголков Европы, но прежде всего из Германии и России. На первом этапе свои спектакли в Аспендосе показывали в основном гастролёры. Эстонская национальная опера привезла «Риголетто», Екатеринбургский театр оперы и балета – «Князя Игоря» и балет Полада Бюль-Бюль-оглы «Любовь и смерть», а оперный театр четвёртого по величине южно-корейского города Тэгу – «Травиату». Лишь «Турандот», которой открывали фестиваль, оказалась турецкого производства – это спектакль Измирской Оперы, но его украсила исполнением главной партии превосходная казахская сопрано Гульзат Даурбаева, с успехом певшая в прошлом году на этом фестивале труднейшую партию Медеи в одноимённом шедевре Керубини. Кроме того, был показан балет на музыку Микиса Теодоракиса «Зорба», являющийся копродукцией двух турецкий оперных театров – в Мерсине и Самсуне. В сентябре в Аспендосе выступали же исключительно турецкие коллективы. Оперный театр города Самсуна показал «Мадам Баттерфляй» (правда, это была совместная постановка с китайцами), а Анталийская Опера сыграла «Лючию ди Ламмермур». Балетная классика была представлена «Лебединым озером», являющимся совместной постановкой всех шести турецких оперных театров при ведущей роли Стамбульской Оперы. Кульминацией фестиваля стала 15 сентября грандиозная премьера, приуроченной к предстоящему вагнеровскому юбилею – Анкарский театр оперы и балета показал роскошного «Тангейзера». Завершился фестиваль «Карминой Бураной» Карла Орфа в исполнении оперного театра Антальи. 200-летие Вагнера, которое приходится на 2013 год, будет широко отмечаться в мире: не только в Германии, на родине композитора, но именно в мировом масштабе, во многих уголках земного шара. Театры готовят премьеры, концертные программы, научные центры – специальные конференции и исследования. Не осталась в стороне от этих процессов и Турция. Хотя в этой средиземноморской стране итальянская оперная классика куда популярнее внушительных опусов сумрачного немецкого гения, к творчеству композитора здесь тоже порой обращаются. В частности в Аспендосе Вагнер звучал относительно недавно – на фестивале 2010 года была представлена премьера «Летучего голландца». В преддверии же большого вагнеровского юбилея Генеральный директорат театров оперы и балета Турции под руководством профессора Ренгима Гёкмена, который руководит всеми шестью музыкальными театрами (в Анкаре, Стамбуле, Измире, Анталье, Самсуне и Мерсине), четырьмя фестивалями (оперно-балетными в Аспендосе и Эскишехире, балетным в Бодруме и оперным в Стамбуле) и двумя конкурсами (балетным в Стамбуле и вокальным в Измире) в стране, избрал в качестве «подарочной» премьеры, приношения Турции великому композитору-философу «Тангейзера» - вершинный опус так называемого «классического» периода творчества Вагнера, ещё не увлечённого чрезмерно своими новаторскими – реформаторскими прожектами, а творящего по романтическим канонам большой оперы.

За Вагнера всегда берутся с опаской: считается, что без серьёзных вагнеровских традиций, без вагнеровских голосов, натренированных на изнурительные опусы великого немца, поставить его оперы достойно практически невозможно. Нормальным считается приглашение в такие постановки варягов вагнеровской специализации – именно так поступил в 2004 году наш московский Большой театр, поставив после колоссального перерыва в вагнеровском исполнительстве «Летучего голландца» и позвав на главные партии американца Роберта Хейла и немку Анну-Катарину Бенке. В Петербурге преимущественно обходятся собственными силами, но там за три десятилетия усиленного культивирования Валерием Гергиевым вагнерианства сложилась уже своя школа, выросли собственные вагнеровские голоса.

В Турции вагнеровскую традицию ещё только предстоит утвердить и развить. Тем не менее, столичный оперный театр в Анкаре отваживается петь один из его сложнейший опус силами солистов местной труппы, вагнеровскую инъекцию ограничив лишь приглашением на руководство постановкой двух специалистов из Германии – дирижёра Винфрида Мюллера и режиссёра Петера Лемана. Пожалуй, это самая верная стратегия – строить при поддержке зарубежных профессионалов собственную вагнериану, воспитывать собственных исполнителей и формировать собственную традицию.

Но не все из певцов аспендосской премьеры – новички в вагнеровском репертуаре. Исполнитель титульной партии тенор Унишан Кулоглу можно сказать уже опытный вагнерианец – за его плечами исполнение таких партий как Эрик в «Летучем голландце», Лоэнгрин, Зигмунд в «Валькирии». Партию Тангейзера Кулоглу исполнял не только на премьере оперы в Анкаре в мае прошлого года (премьера в Аспендосе – сценическая редакция анкарского спектакля), но и ранее – в постановке Алма-атинского театра оперы и балета им. Абая, в концертном варианте в немецком Вартбурге, то есть именно там, где разворачиваются по либретто события оперы. Кроме того, певец неоднократно исполнял ведущие партии в операх Моцарта, Бетховена, Вебера и Рихарда Штрауса – большинство из них были спеты в Германии, то есть с немецкими музыкальными традициями артист знаком не понаслышке. На спектакле в Аспендосе это было отчётливо слышно. Хотя певец, обладающий красивым и мощным тенором и успешно поющий также и итальянский ходовой репертуар, не утерял красоты и пластичности вокализации, полноценности тона и мягкости звуковедения, традиционно считающимися добродетелями истинного бельканто, его артикуляция была острой и чёткой, немецкое произношение ярким и понятным каждому, кто владеет немецкий языком, а звуковой напор соответствовал вагнеровским представлениям о героическом теноре. Особенно удачными для Кулоглу оказались второй и третий акты: если поначалу в верхнем регистре чувствовалось небольшое напряжение (что, возможно, объясняется проведённой накануне генеральной репетицией), то к середине оперы тенор распелся окончательно и звучал абсолютно комфортно и убедительно.

Среди мужского вокального состава бесспорно упоминания заслуживают два певца. Прежде всего это Арда Актар, певший лиричнейшего и философичного Вольфрама фон Эшенбаха. Этому герою Вагнер отдал, пожалуй, самые исключительные вокальные фрагменты этой оперы и Актару удалось донести до публики эту меланхоличную красоту и сдержанную лирику. Голос певца не очень большой, но красивый, техничный и аккуратный, он поёт музыкально и стилистически убедительно – именно такой Вольфрам наилучшим образом оттеняет звуково мощного и драматически мятущегося Тангейзера в исполнении У. Кулоглу. Знаменитый романс «O, du mein holder Abendstern» прозвучал у А. Актара эталонно, снискав исполнителю заслуженные симпатии публики. Глубоким, сочным басом порадовал исполнитель партии ландграфа Германа Тунчай Куртоглу – пусть роль и небольшая, но певец сумел наполнить её значительностью, величием подлинного властелина.

Интересен и женский состав. Запомнилось ясное и проникновенное сопрано Бурчу Сойсев, исполнившей небольшую партию молодого пастушка. Мощный, с серебристым отблеском голос Мелики Карадениз (Венера) по праву доминировал в первом акте: певица сумела найти в своём инструменте разные краски – повелительно-холодный тон богини и обольстительно мягкие интонации влюблённой женщины. Центральный женский персонаж – чистая и юная Елизавета – был с достоинством воплощён Ферьял Тюркоглу: у солистки большой, яркий голос, она отлично справляется с тесситурой и драматическим напряжением партии. Убедительно прозвучала знаменитая выходная ария – шедевр романтического оперного письма. Некоторые претензии можно предъявить лишь к чрезмерно широкому вибрато в верхнем регистре, которое иногда проскальзывало в патетических кульминациях, что не вполне в немецких традициях – в славянском или итальянском репертуаре это вполне допустимо (у певицы нет вокального дефекта, это, скорее, особенности её голоса и манеры), но для Вагнера эта звуковая роскошь несколько избыточна.

Музыкальное прочтение маэстро Винфрида Мюллера можно назвать компромиссным – дирижёр старался найти баланс между стилистическими возможностями анкарского оркестра и стилистической необходимостью вагнеровского музицирования. В целом ему это удалось, тем более, что романтический «Тангейзер» в отличие от других, более поздних опер композитора, не находится в непреодолимом противоречии с романтической итальянской традицией. Хотя в вину оркестру и можно поставить некоторые неточности отдельных групп инструментов (скрипок, меди) и в целом гедонистический, в итальянской манере характер звучания, в то же время нельзя не отметить и стремления сыграть по-новому: более глубоко, философски, отстранённо-меланхолически в лирических фрагментах и жёстко-героически в ярких драматических кульминациях. Уже со знаменитой увертюры было понятно, что оркестр технически в целом справляется с задачами, а вот приращение качества в плане интерпретации и соответствия стилистике произведения шло по нарастающей в течение всего вечера. Впечатлила работа хора (хормейстеры – Александр Чердоне и Любомира Александрова), поющего мощно и проникновенно: хит «Тангейзера» - хор пилигримов – просто обязывал быть на высоте, и коллектив с честью выдержал это испытание.

В постановочном плане «Тангейзер» в Аспендосе – редкий, удивительный по нынешним временам спектакль. В то время как во всём мире уже давно утвердилась практика обязательно модернистского прочтения опер Вагнера, анкарский театр и режиссёр Петер Леман предлагают совершенно традиционный спектакль, исторический по духу и по букве. По сути, это уникальная возможность – увидеть театральный опус великого немца в его первозданности. Необыкновенная обстановка древней аспендосской чаши – античного амфитеатра второго века нашей эры – в которую в прошлом году более чем удачно вписалась «Медея» Еврипида – Керубини, оказалась вполне подходящей и для средневековой германской легенды.

Древние камни Аспендоса совершенно естественно приняли ажурную кружевную декорацию Саваша Джамгёза, в которой и разворачивается всё действие оперы. Художнику удалось найти тот визуальный образ постановки, который сделал одновременно её и достоверной, и уместной в контексте античного театра. Для первого действия, происходящего в гроте Венеры, художник предлагает образ цветка – гигантского ложа, который, раскрывая свои лепестки, являет публике Тангейзера, коленопреклонённого перед богиней-соблазнительницей, сумевшей увлечь героя в свои сети. В этой идее есть что-то космическое – одновременно зарождения сюжета драмы и отгороженности от мира людей: Венера ревниво охраняет своё приобретение. Сцены в Вартбурге предстают более традиционными, здесь проявилось умение режиссёра грамотно развести солистов, хор и миманс, предложить фронтальные мизансцены, полные значительности и торжественности. В картине состязания на сцене присутствует огромная арфа – символ музыки, гармонии, которую разъярённый Тангейзер в припадке охватившего его нетерпения и противоречия всем присутствующим грубо опрокидывает оземь. В целом образ главного героя у П. Лемана и У. Кулоглу получился по-тевтонски прямолинейным и даже грубоватым, это в первую очередь рыцарь, а потом уже певец. Необыкновенно красивы костюмы солистов и хора, не стремящиеся быть дотошно-историческими, но погружающими публику в обстановку легендарных времён седой старины. Впечатлила и работа балета (хореограф Нильгюн Билсел Демиреллер) в первой картине, за счёт порывистой пластики артистов передающей волшебный, дурманящий мир языческой ворожеи.

В целом не первую, но пока и немногочисленную попытку развивать вагнеровский репертуар в Турции конечно надо признать удачной. Для турецкого зрителя очень важно увидеть классическое прочтение одной из красивейших опер немецкого композитора номер один, прежде чем пускаться в далёкое плавание по изыскам современной режиссуры. Не менее важно это и для немецкой публики, как известно массово, наряду с русскими, отдыхающей на турецкой ривьере, - хотя бы не надолго вернуться к истокам собственного оперного театра, вспомнить, каким может быть классический «Тангейзер», не загромождённый режиссерскими новациями. «Тангейзер» - хорошее название и для русских в Анталье, ибо на нашей родине вагнеровская традиция пока очень слаба и локальна, а именно эту оперу на просторах от Калиниграда до Владивостока пока послушать и вовсе просто негде.

Анталья — Москва

Ссылки по теме

• Не нужен нам берег турецкий?..
• «Медея», аутентичная по месту и по звуку

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru