Сегодня в нашем журнале дебютирует новый автор — Денис Успенский. Мы не заказывали ему данной рецензии. Он просто прислал в редакцию этот текст, который нам показался заслуживающим внимания, хотя и не лишенным спорных моментов и субъективных оценок. Впрочем, наши двери всегда открыты для разных точек зрения. А самарская премьера «Травиаты» интересна вдвойне — любопытно ее сравнить с московской премьерой в Большом театре, состоявшейся спустя несколько дней.

Самарский театр оперы и балета 1 октября открыл свой 82-й сезон премьерой оперы Верди «Травиата». Выбор этого абсолютного шлягера, одно название которого безотказно действует на публику и гарантирует аншлаги и овации, с одной стороны было совершенно беспроигрышным вариантом, а с другой - весьма рискованным шагом.

В этой «затертой до дыр» печальной истории каждая нота известна, существует достаточное количество интерпретаций, которые имеют репутацию эталонных, и что бы тягаться с ними, нужны определенная зрелость и смелость. Привлекло внимание и заявление художественного руководства театра, что постановка "будет классической с большой буквы", и то, что для этого из Италии выписан "известный певец, педагог, продюсер и режиссер" Антонио де Лючия, который выразил свое профессиональное кредо следующим образом – «...Лучший режиссер - тот, работы которого в спектакле не видно…», «…Моя работа сродни работе повара…». Было по-настоящему любопытно – как труппа пройдет такое испытание, ведь сделать красивую и интересную классическую постановку оперы, имеющей почти попсовую популярность – хотя и похвальная, но весьма нелегкая задача.

Увиденное поразило, но не шиком а ля Дзеффирелли, а удивительной простотой, той самой, которая «хуже воровства». Берясь за что-то сверхпопулярное, наверное, стоило хотя бы попытаться сказать свое слово, удивить необычной концепцией или интересной идеей. Но «известный» режиссер решил не заморачиваться высокими замыслами и ограничился незатейливым пересказом сюжета. В результате – более вторичного, режиссерски беспомощного представления знаменитой истории и гениальной музыки трудно себе представить.

Все это уже было множество раз поставлено на больших и малых оперных сценах –предсказуемые, статичные и монотонные мизансцены, стоящий неорганизованной толпой хор, фраки, которые абсолютно не умеют носить их обладатели, и красивые, но не несущие никакого смысла платья, которые наверняка потом могут сгодиться и для «Летучей мыши», вечные бутафорские колонны, дешевая имитация дорогой мебели и однообразный мертвенный свет, который наверное должен был символизировать болезнь и смерть Виолетты. Короче говоря – если нужно в нескольких словах охарактеризовать данное действо, то «нафталин», «штамп» и «скука смертная» будут наиболее корректными.

Не могу сказать, что являюсь большим поклонником экспериментальных режиссерских решений, но если это и есть «классический спектакль», то я с бóльшим интересом буду смотреть постановку, где Виолетта станет марсианкой, а Альфред - главарем сицилийской мафии, но только пусть они не будут сплошным общим местом и ходульными пустышками, которыми стали в спектакле Антонио де Лючии.

Грустно, что и в музыкальном плане спектакль оказался весьма посредственным. Дирижер Александр Анисимов, по-видимому, не ставил перед собой цели предложить какую-то индивидуальную музыкальную интерпретацию или продемонстрировать глубокое проникновение в суть этой оперы. Он весьма формально, без тонкостей и особого блеска провел спектакль, часто ограничивая свою роль простым капельмейстерским сопровождением певцов. Удивило и крупнопомольное, негибкое и бескрасочное звучание оркестра и досадное наличие дирижерских накладок, впрочем, весьма хрестоматийных. Например, можно было услышать неоднократные расхождения хора и оркестра в «Si ridesta in ciel l’aurora».

Премьера «Травиаты» в Самарском театре оперы и балета

В партии Виолетты на премьерном показе выступила солистка Пермского академического оперного театра Ирина Крикунова. Ее участие является непременным атрибутом всех постановок маэстро Анисимова последних лет. В данном случае подобный «бонус» никак нельзя рассматривать как ценный подарок Самарскому оперному театру. При всей профессиональной оснащенности и мастеровитости, партия Виолетты для певицы, с успехом поющей «тяжелый» репертуар, оказалась явно «костюмом с чужого плеча». Колоратура дается ей с видимым трудом, тембр лишен богатства красок и обертонов. В верхнем регистре отсутствует легкость, чувствуется его ограниченность – напрасно ждать от певицы верхнего «ми-бемоль» в арии из 1-го действия, да и широкое звукоизвлечение, весьма слышная тремоляция не добавляют очков вокальной составляющей. Если говорить об актерской стороне образа «честной куртизанки», то в сценическом поведении (как, впрочем, и в пении), хотелось бы большей естественности, обаяния и теплоты. Да и некоторое внешнее несоответствие является дополнительной помехой к тому, чтобы мы могли поверить, что перед нами легендарная Мари Дюплесси – вполне реальный прототип героини романа Дюма «Дама с камелиями», по которой сходил с ума весь Париж. Естественно, здесь возникает много вопросов по поводу кастинга на главную роль, но мы деликатно не будем их задавать.

Дмитрий Крыжский – весьма странный Альфред. Он – единственный из премьерного состава, перед кем, по-видимому, была поставлена некая режиссерская задача. Певец постоянно хаотически перемещается по сцене, неуклюже топчется вокруг Виолетты и всеми ему доступными средствами пытается изобразить наивного и трогательного юношу. А поскольку получается у него это неловко и комично, становится непонятно – как такого «героя» могла так полюбить королева полусвета, и, что главное, пожертвовать ради него своей любовью и жизнью? Партия Альфреда, которая позволяет продемонстрировать всю лирическую красоту голоса, в результате показала лишь ограниченность возможностей и совсем небольшой вокальный запас прочности Крыжского. Попытки петь пиано приводили к носовому фальцету, а высокое «до», которое он жалко пискнул, ничего кроме опасений за здоровье певца не вызвало. О таких материях как выразительная фразировка и осмысленное интонирование, в данном контексте бессмысленно и говорить.

Жорж Жермон Василия Святкина, наоборот, порадовал качественным вокалом и степенной актерской манерой, как нельзя лучше подходящей для воплощения образа благородного отца и провинциального аристократа.

Из певцов «второго положения» приятное впечатление оставила Юлия Маркова в роли Флоры. Молодая певица красиво озвучила эту небольшую партию и была так интересна, что затмевала Виолетту, выглядевшую весьма бледно рядом со своей блестящей подругой. Остальные персонажи не оставили о себе особых воспоминаний, кроме Анины в исполнении В. Анохиной, которая отчаянно путалась в тексте.

Может ли такая самарская "Травиата " по-настоящему заинтересовать? Заинтересовать именно сегодня, сейчас, когда мы давно уже не живем в замкнутом культурном пространстве, когда посредством телевидения и интернета можно следить за последними новинками и тенденциями ведущих театров мира, и не только оперных. Сегодня опера перестала быть исключительно заповедником традиций и штампов, она впитывает в себя приемы других зрелищных жанров от кино до компьютерных игр. Эти поиски рискованны, часто дают неоднозначные результаты, но именно они делают оперу живой, современной и привлекают в театральные залы новую публику, особенно молодежь.

Непонятны причины и цели, ради которых в одном из ведущих российских театров тратятся деньги и силы на подобные постановки. Впрочем, как ликбез для неофитов, впервые пришедших в оперу, этот спектакль, наверное, может исполнить свою роль, но если и в дальнейшем подобный вектор будет являться основным для художественного руководства театра, то это «è strano….»

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru