Фраза, которую автору и его коллегам часто приходится повторять «тяжелые времена для Европы, тяжелые времена для оперы», рискует стать похожей на излюбленные мотивы из популярных опер Верди, которые когда-то делали честь репертуару шарманщиков. Времена тяжелые, денег не хватает, и на свет часто вытаскивают спектакли, созданные порядочное количество лет назад, особенно если эти спектакли находятся в собственности театра. Цифра 1997, кажется, приобретает в связи с этим фактом особый смысл. Только что автор с удовольствием лицезрела «Дон Жуана» во флорентийском театре «Комунале» (премьера 1997 года), за ним последовало подлинное наслаждение от превосходного «Одного дня царствования» в веронском «Филармонико» (премьера в Парме и Болонье в 1997 году), и вот «Набукко» в пармском театре «Реджо» (постановка Даниэле Аббадо 1997 года, осуществленная в туринском театре «Реджо» и показанная на фестивале Верди в театре «Ромоло Вали» в Реджо-Эмилии в 2008 году).

Трудно говорить о вкладе режиссера в этот спектакль (который «вновь поставлен на ноги» постоянным сотрудником Аббадо Борисом Стеткой). Критика скорее тянет с увлечением описать декорации Луиджи Перего. Огромная стена, кирпичная или сложенная из огромных камней, занимает почти всю сцену и поворачивается под разными углами. Она столь велика и тяжела, что, кажется, вытесняет со сцены солистов и артистов хора, которые часто лишь робко толкутся или собираются в группы на ее фоне. Стена таит «сюрпризы»: порой в ней открываются «окна», а из центра «падает» лестница. Этот прием, не новый, дает возможность глазу зрителя сосредоточиться на персонажах оперы, которые помещены в пространства окон или лестницы. Эффект дополнен яркими цветами, которые проецируются на задник.

Костюмы того же Луиджи Перего являют вавилонскую мешанину: артисты хора одеты в скромное неброское платье 40-ых годов двадцатого века, порой кажущееся неряшливым, а главные герои разодеты в нечто гораздо более роскошное, яркое и сверкающее, напоминающее об Ассирии. Странная вещь: хор расхаживает в одних и тех же платьях, брюках и пиджаках независимо от того, приходится ли ему изображать евреев или вавилонян.

Созерцание этих живых картин, как ныне часто выражаются, не мешает слушанию оперы. А послушать есть что. Начиная с Ренато Палумбо за пультом, который отлично проводит «Набукко», прекрасно схватывая романтический дух третьей оперы молодого Верди, вкладывая в дирижирование вердиевской партитурой яркий темперамент и оттенок горестной нежности.

Среди певцов, ангажированных на пармского «Набукко», Микеле Пертузи (что и следовало ожидать) возвышается над всеми. Этот превосходный, даже выдающийся артист являет Захарию величественного, полного духовных сил и воистину отмеченного Богом. Бас из Пармы владеет разнообразной и почти совершенной вокальной палитрой, его звукоизвлечение безупречно мягко, его фразировка ювелирно отделана, а его чувство стиля выше всяких похвал. Отдельные неудачные ноты в низком регистре не способны испортить впечатления.

Легко утверждать, что роль Набукко не из тех, что идеально подходят к индивидуальности известного баритона Роберто Фронтали, наделенного довольно светлым тембром и отличающегося сдержанной, благородной манерой. Но Фронтали не менее легко опровергает это мнение. Его Набукко невелик ростом и не может похвалиться физической мощью, но от этого не менее величественен и царственен. Ни единой ошибки, стилистической неточности, отлично сфокусированный звук, скульптурно поданное слово и, особенно, персонаж, данный во всей сложности психологического развития.

Анна Пироцци – Абигайль (совсем недавно ее слышали в Парме в «Бале-маскараде») наделена прекрасным вокальным инструментом, ее голос крупный, звучный, и технические трудности певица, кажется, преодолевает шутя. Вокальное письмо партии Абигайль чрезвычайно трудно, изобилует большими скачками, и эти пассажи звучат у Анны гладко и мягко. Пироцци также владеет искусством выразительного речитатива и мягко льющейся, обволакивающей кантилены. Никто не смог бы отрицать наличие большого и интересного голоса у Серхио Эскобара, исполнителя роли Измаила, но его техника все еще несовершенна, голос как бы не слушается его обладателя, моментов, когда пение превращается чуть ли не в крик, немало.

Превосходна Анна Малавази в небольшой и не слишком благодарной роли Фенены. Певица дарит истинное наслаждение в небольшой арии, которой Верди удостоил героиню под занавес, пленяя красивым и ясным тембром и удивительным искусством кантилены.

Хор пармского театре «Реджо» превосходным образом спел знаменитый фрагмент «Va pensiero sull’ali dorate», не было никакого сомнения в том, что публика попросит «бис», и так и происходит. Справедливости ради надо заметить, что чудесную страницу бисировали не на всех спектаклях.

На спектаклях «Набукко» вердиевские торжества в пармском театре «Реджо» заканчиваются, в конце марта в афише стоит концертное исполнение «Парсифаля»: поклон в сторону Вагнера, ведь в нынешнем году оба великих композитора отмечают свое двухсотлетие.

Тяжелые времена для Европы, для Италии, для оперы. Как закончить эти заметки? Verdi forever!

Foto — Roberto Ricci / Teatro Regio di Parma

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru