Мариинский театр выпустил очередную премьеру. За месяц с небольшим до эпохального события — торжественного открытия второй сцены — в Концертном зале появилась незатейливая постановка Александра Петрова: «Любовный напиток» Гаэтано Доницетти.

«Напиток» нарисовался в афише марта неожиданно — и это настораживало. К началу апреля туманно обещали показать премьеру «Русалки» Даргомыжского, но потом решено было выпустить «Русалку» к открытию фестиваля «Звезды белых ночей».

Замена явно оказалась неравноценной; разве что в честь наступления припозднившейся весны можно простить и принять столь непритязательную работу, какую предъявили городу и миру Александр Петров, со своими верными сподвижниками — дирижером Павлом Бубельниковым и художником Владимиром Фирером.

Невольно напрашивались сравнения с недавним спектаклем Лорана Пелли: два года назад на большую сцену Мариинки из Опера Бастий привозили постановку «Любовного напитка», специально для Анны Нетребко. В том спектакле, куда более выразительном и зрелищном, на сцене чуть не до самых колосников вздымалась пирамида из золотистых брикетов соломы, а примадонна, певшая в спектакле ключевую партию кокетки Адины, прыгала по ним, аки коза.

Спектакль Пелли, согласно договору, прокатали в Петербурге несколько раз, и увезли обратно в Париж. В репертуаре образовалась лакуна, и отчего было не восполнить ее? В конце концов, «Напиток» — сверхпопулярная, веселая комическая опера, с чудесной музыкой, и лихо «завинченным» вокруг магического «любовного напитка» сюжетом, остроумно пародирующем историю о Тристане и Изольде. Каковое обстоятельство, впрочем, благополучно прошло мимо внимания постановщиков.

Оперу — это очевидно — было решено ставить «для галочки», и в бюджетном варианте. Так что вполне ожидаемо красочные костюмы были пошиты из дешевых тканей, а декорации оказались раскрашенной фанерой. На постановку призвали руководителя детского музыкального театра «Зазеркалье»; благо, Александр Петров ставил «Напиток» в родном коллективе в далеких 90-х. Тот спектакль вышел удачным, и снискал кучу разнообразных театральных премий и наград.

В Мариинском театре, судя по всему, задача постановщикам была поставлена четко: быстренько сделать простой и ясный спектакль для детей. Чтоб никакой зауми, фривольности, или упаси Боже, «актуализации»; и чтоб вышло не очень дорого.

Спаянная команда, десятилетиями работающая вместе, и понимающая друг друга с полувздоха, творческий заказ выполнила. Благо, само пространство Концертного зала не предназначено для театрального зрелища, и нужно сильно опрощать театральный антураж, дабы вписаться в предлагаемые обстоятельства: кулис нет, театральной машинерии – тоже, сцена плоская, театральный свет – ну, скажем так, достаточно скромный.

Правда, и в этих условиях многие постановщики ухитрялись творить волшебство театра: скажем, тот же Финци Паска (его фантазия-греза «Аида») или спектакль Клаудиа Шолти/Изабеллы Байуотер «Сон в летнюю ночь».

Однако Петров и Фирер — на территории комической оперы, и, разумеется, были далеки от мысли создавать лунные фантазии. Они мыслят «чисто конкретно», их спектакль залит ровным солнечным светом, в котором совсем нет теней, зато есть кричаще яркие краски костюмов, и целлулоидный зеленый лужок. От сочетания болотно-зеленых, синих и белых полос на юбке Адины сводило скулы: немыслимая гамма цветов была приправлена еще и фиолетовым шарфиком на шее. Бравые солдаты сверкали алыми ботами; широкополые шляпки и рискованные декольте деревенских прелестниц воспламеняли воображение. Посреди лужка высилась круглая барная стойка с массивной кассовой машиной и поставцом в центре. Сооружение явно смахивало на фонтан, что обыкновенно стоят на площадях итальянских городков; что заставляло всерьез задуматься о количестве потребляемых пейзанами горячительных напитков.

Неуклюжие подтанцовки хора, то и дело путающего фигуры, вступающего не с той ноги, сопровождали, практически, все сольные номера, где имелся хотя бы намек на танцевальный ритм. В этом смысле особенно повезло Роману Бурденко — Белькоре, партия капитана изобилует маршеобразными ритмами. Изо всех сил тараща глаза, воинственно крутя топорщащийся ус, Бурденко комиковал вовсю. Голос его — отличный, мягкий округлый баритон — между тем, немало способствовал украшению спектакля.

В опере четыре главных персонажа — деревенская сердцеедка Адина, влюбленный простак Неморино, доктор-шарлатан Дулькамара и капитан Белькоре. «Напиток» считается хрестоматийным образчиком стиля бельканто, которым, надо сознаться, русские певцы владеют лишь в первом приближении.

Неплохая, в целом, певица, Оксана Шилова, начала не слишком удачно, но к середине спектакля распелась. И все-таки, ее манера звуковедения, сама подача звука показались грубоватыми. В голосе недоставало пленительной ровности и мягкости, той непринужденной легкости, что без слов поет о радости жизни, та самая, цветущая пышным цветом dolce vita, коей полны сочинения Доницетти. Молодой бас-баритон Андрей Серов, обладающий недюжинным даром комического, в выигрышной, буффонной партии Дулькамары был до изумления невыразителен: ни драйва, ни аффектированной игры. Похоже, до его персонажа у режиссера просто не дошли руки.

Даниил Штода, коему была поручена партия доверчивого недотепы Неморино, безответно влюбленного в Адину, разочаровал вовсе. Голос тусклый, с «песком», произношение и вовсе никуда не годилось. Штода пел по-итальянски с нарочитым «русским» акцентом — что, зная послужной список певца в итальянском репертуаре, видимо, нужно расценивать как «прикол». Акцент исчез только в знаменитом Романсе — сладком и меланхолическом, коронном номере лирических теноров.

Мягко «бумкал» в заглубленной донельзя яме оркестр, изображая «большую гитару». За пультом стоял опытнейший Павел Бубельников, знаток итальянского белькантового репертуара: вместе с Петровым они поставили немало россиниевских опер. Однако почему-то именно на премьере «Напитка» оркестр звучал неградуированно, однообразно, порой слишком прямолинейно в смысле артикуляции — а тут хотелось изящества, легкой игры, кокетливых реверансов в сторону Доницетти.

«Зрелище для простецов» слепили по канве «Любовного напитка» постановщики. И это, похоже, тот самый случай, когда простота хуже воровства. Зрелище уж больно смахивало на балаган; чувство юмора Александра Петрова казалось порой…ммм, как бы это сформулировать, чтоб не обидеть… рассчитанным на слишком уж примитивные вкусы.

Однако же поставленную задачу авторы спектакля, безусловно, выполнили: учитывая, впрочем, что вкусы подавляющего большинства оперной аудитории ненамного более развиты, чем у аудитории детской, театр в очередной раз им потрафил, сделав шаг навстречу своей публике. Вот так, двигаясь навстречу друг другу, театр, и инфантильная, не способная критически оценивать увиденное аудитория, дружно деградируют, с каждым сезоном приближаясь к заветной цели: любительскому спектаклю в сельском клубе.

Фото: Наташа Разина / Мариинский театр

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru