Наш журнал уже публиковал сообщение о выходе в свет 2-го тома «Хроники мировой оперы» Михаила Мугинштейна (см. Оперную панораму от 20 января с.г.). И вот, 2 апреля в Зеркальном фойе Новой оперы состоялась официальная презентация издания. В этой связи хотелось бы еще раз привлечь внимание читателей к этому масштабному труду, освещающему четырехвековую историю оперы. Число 400 имеет даже некоторую магическую символику в Хронике, снабженной подзаголовком: «400 лет, 400 опер, 400 интерпретаторов».
В нашем отечестве столь всеобъемлющих многотомных справочников, посвященных оперному искусству до сих пор, практически, не было. В этом ракурсе работа Мугинштейна предстает еще более значимой, хотя и сама по себе она восхищает своей информационной насыщенностью и исторической широтой.
Конечно, следует дождаться завершающего 3-го тома издания, охватывающего 20-й век, чтобы сделать окончательные выводы, но и сейчас уже ясно – перед нами превосходная панорама истории оперного искусства, представленного как хронологическая последовательность его лучших образцов. В отличие от алфавитного энциклопедического подхода такой взгляд позволяет нагляднее ощутить именно историческое развитие оперного жанра и его ниши в общекультурном контексте.
Список представленных в издании (1-й и 2-й тома) композиторов и опер достаточно полон и объективен. По существу, все наиболее значимые произведения в нем присутствуют, а некоторые из них впервые столь подробно и популярно описаны в отечественной литературе по истории оперного искусства («Танча» Мелани, «Девушки на галере» Винчи и многие др.). Возможные пробелы в этом плане – отсутствие, например, имен Пачини или Меркаданте, ряда весьма популярных в 19 веке опусов Герольда («Луг писцов»), Обера («Черное домино») или Мейербера («Динора»), значимых произведений Массне («Таис») или Пуччини («Виллисы») – объяснимы ограниченным объемом издания. Конечно, оперному гурману хотелось бы увидеть на страницах издания и более редкие оперы, но «нельзя объять необъятного». В каком-то смысле, именно 19-му столетию в этом плане «не повезло» – слишком уж много выдающихся произведений пришлось на этот период наивысшего расцвета жанра. Они заслонили собой ряд других, вполне достойных произведений.
Убедительно удалось автору также сохранить в исторической панораме баланс между космополитической универсальностью мирового масштаба и отечественными приоритетами. Далеко не каждая западная энциклопедия может похвастаться этим качеством. Русская опера доглинкинской поры и, тем более, шедевры 19 столетия (Глинки, Даргомыжского, Мусоргского, Римского-Корсакова, Чайковского) представлены очень широко, но без националистических перегибов, когда желаемое выдается за действительное. При этом автор счастливо избежал соблазна включить в Хронику художественное наследие мастеровитого и плодовитого, но в творческом плане вторичного Ц.Кюи, и, в то же время, нашел правильные слова, чтобы обозначить весьма противоречивые достижения А.Серова: «…культура и образованность здесь имеют большее значение, чем творческая сила и композиционная техника».
Каждая из вошедших в основной корпус книги опер описана подробно. Описание это состоит из трёх основных частей: содержание, комментарий и воплощение (включая лучшие записи).
Уникальная информация собрана в разделе, посвященном сценической истории опер. Здесь перечислены многочисленные постановки, большинству из которых даны краткие и образные характеристики. Как говорится – цены нет этим сведениям, а возникающая при этом динамическая картина трактовок и интерпретаций высвечивает, подчас, неожиданные и свежие художественные смыслы, таящиеся в давно знакомых произведениях.
Однако наиболее концептуальными и значимыми представляются рецензенту комментарии к оперным произведениям. Автор смог представить каждый опус не только в его художественном и эстетическом своеобразии, но также в соотношении с историей и логикой развития оперного жанра в целом. Так, у Михаила Мугинштейна нашлись меткие и точные характеристики, например, для «Девы озера» Россини («свежий локальный колорит с живописно-пространственной игрой красок… сочетается с драматургическими новшествами в решении конфликта»), «Фьеррабраса» Шуберта («пример песенного мышления Шуберта в крупной лирической композиции»), «Марты» Флотова («последняя возможность немецкой оперы прикоснуться к магии belcanto перед наступлением другой эры – музыкальной драмы Вагнера»), «Самсона и Далилы» Сен-Санса («классицист Сен-Санс выступает наследником французской лирической трагедии и укрупняет лирический жанр»), «Манон Леско» Пуччини («лирические сцены Пуччини принесли в оперу удивительную свежесть, свободу нового – взволнованного, возбужденного стиля, как когда-то stile concitato Монтеверди) и др.
В справочном разделе каждого тома содержатся биографические справки о композиторах, чьи оперы представлены в Хронике, и лучших интерпретаторах 20-го века (дирижерах, режиссерах и певцах). Здесь же даны алфавитные указатели (композиторов, опер, партий и имен). Эта часть Хроники также представляет большой интерес своим поистине энциклопедическим охватом.
Следует еще раз особо подчеркнуть, что значительная часть информации, содержащейся в Хронике, впервые опубликована в русскоязычной литературе по истории оперного искусства.
Нельзя сказать, чтобы столь титаническая работа одного автора была полностью свободна от критических замечаний. Так, перечень выдающихся интерпретаторов, удостоившихся персонального обзора, неполон, в нем есть досадные пробелы, особенно среди певцов. Нет сомнения, ограничивая себя именами четырехсот исполнителей, автор с неизбежностью обрек эту сторону своего труда на определенную неполноту. Тем не менее, жаль, что среди вокалистов (даже если ограничиться только 1-й половиной 20 века) не нашлось места таким ярким сопрано (по алфавиту), как Л.Бори, М.Гарден, Д. Далла Рицца, Л.Кавальери, К.Муцио, Б.Сайян (Сайяо), Р.Сторкио, М.Фаверо, Д.Чинья, Р.Штрайх; тенорам Д.Боргатти, Д.Дзенателло, И.Ласаро, Г.Ядловкеру, баритонам Д.Беки, А.Гранфорте, М.Стабиле; басам Х.Мардонесу, Т.Пазеро и ряду другим. Есть лакуны и среди дирижерских имен (А.Боданцки, Ф.Вейнгартнер, А.Вотто, Э.Купер и т. д.).
Хроника не свободна и от фактологических ошибок. Некоторые из них повторяют застарелые оперные мифы, кочующие в музыкальном мире из одной публикации в другую. Так, перечисляя первых исполнителей на русской сцене «Богемы» Пуччини (1897, Московская частная русская опера Мамонтова), автор называет в их числе Ф.Шаляпина в партии Коллена, хотя крупнейшие исследователи и биографы творчества великого баса Ю.Котляров и В.Гармаш уже давно обнародовали информацию о том, что это не соответствует действительности, – впервые Шаляпин спел эту партию лишь в 1908 году в Монте-Карло.
Еще одним типичным недоразумением подобного рода является утверждение, что российская премьера «Сказок Гофмана» якобы состоялась в 1899 году в Мариинском театре. На самом деле это событие произошло намного раньше в 1884 году в Москве («Новый театр», бенефис известного тенора Петра Лодия). Более того, шедевр Оффенбаха исполнялся до мариинской премьеры еще и летом 1894 года в петербургском саду «Аркадия» (антреприза М.Лентовского), где партию Миракля исполнял Шаляпин (сам певец описывает это событие в своих широко известных мемуарах «Страницы из моей жизни»).
Среди досадных неточностей также сведения о премьерах на русском языке вердиевской «Силы судьбы» и «Андре Шенье» Джордано. Так, опус Верди впервые был представлен на русском языке задолго до постановки Кировского театра 1963 года в ленинградской филармонии под управлением Ф.Штидри в 1934 году (концертное исполнение), а опера Джордано впервые на русском прозвучала в Харькове в 1897 году в антрепризе А.Церетели (дирижер В.Сук, в заглавной партии А.Борисенко), а не в театре Солодовникова (1903).
Разумеется, все эти и другие неточности неизбежны в столь фундаментальных трудах, к тому же осуществленных не коллективом авторов, а одним исследователем. Да и принципиально повлиять на общий впечатляющий итог они не могут.
Подводя итог хочется поздравить Михаила Мугинштейна с заслуженным успехом и пожелать успешного завершения его многотрудного и столь необходимого дела.