Прошлым летом на фестивале в Сен-Сере прошла францзуская премьера «Lost in the Stars» – последнего сценического произведения Курта Вайля. Будучи событием, безусловно, важным, постановка привлекла внимание критиков и отправилась путешествовать по стране. Недавно наш автор Антон Гопко посетил представление этого спектакля в Лионе, на сцене театра «Круа-Русс».

Жанр зрелых произведений Курта Вайля с трудом поддаётся определению. Одни источники называют их мюзиклами, другие – операми. В действительности же это нечто среднее – редкий пример промежуточной формы, «переходного звена» между «серьёзным» и «лёгким» жанрами.

«Lost in the Stars» – не исключение. Даже история сценических волощений этого опуса отражает его двойственность. Первая постановка была осуществлена в бродвейском Music Box Theatre – вполне себе «мюзикловом» заведении, но уже вторая – в New York City Opera. Первым исполнителем партии Стивена Кумало – центрального персонажа произведения – был Тодд Данкан, для которого Гершвин в своё время написал своего Порги. Что касается недавней французской премьеры, то её представила оперная компания – а именно, Opéra Eclaté.

Оперные передвижники

Передвижные оперные труппы для современной России вещь диковинная. Хотя до революции и в первые послереволюционные годы они играли в культурной жизни нашей страны весьма заметную роль. В Европе же эта традиция никогда не прерывалась – путешествующие профессиональные труппы по-прежнему вносят существенную лепту в здешнюю интенсивную оперную жизнь. Особенно много подобных компаний в Великобритании, но немало их и в других странах – в частности, в Германии и Франции. Одной из таких французских передвижных оперных трупп и является Opéra Eclaté – государственное учреждение, которое основал в 1985 г. режиссёр Оливье Деборд.

И критикой, и публикой продукция этих компаний воспринимается всерьёз и оценивается безо всяких скидок. Но есть и своя специфика. Мобильные и в силу этого минималистские постановки обычно не очень затратны, а потому и цены на билеты существенно доступнее для широкой публики, чем в больших «оперных домах». Кроме того, когда спектакль делается без колоссальных затрат, это даёт больше возможностей для риска, для манёвра. В том числе и для того, чтобы познакомить слушателей с не самыми известными, не самыми однозначными произведениями, к которым вполне можно отнести и «Lost in the Stars».

На мой взгляд, передвижные оперные компании – это прекрасное явление. И в России они пришлись бы даже ещё более кстати: расстояния у нас огромные, а количество стационарных оперных театров «на душу населения» несопоставимо меньше, чем в западноевропейских странах. Да и платежеспособность населения не очень. В такой ситуации несколько десятков «странствующих трупп» могли бы ликвидировать серьёзный культурный пробел. Но почему-то нет их...

Однако каким бы хорошим явлением это ни было в принципе, данная конкретная постановка оказалась зрелищем, увы, довольно посредственным.

Про чернокожих для толстокожих

Надо сказать, что само по себе это произведение Вайля – не самое выигрышное. Музыку Вайля во Франции любят и ценят – он здесь не относится к числу редко исполняемых композиторов. Так что тот факт, что его последняя опера за 60 с лишним лет своего существования не ставилась тут ни разу, о чём-то да говорит.

Думаю, в России это сочинение известно не больше, чем во Франции, поэтому сначала несколько слов о том, что это за Lost in the Stars такой.

«Lost in the Stars» можно перевести как «Потерявшийся в звёздах», «Затерянные среди звёзд», «Потерявшиеся в звёздах» или «Потерян в звёздах». Но любой из этих переводов передаст только часть смысловых оттенков оригинала, и потому переводить это название обычно не принято – так же как не принято переводить «Così fan tutte», скажем. Заголовок взят из центрального музыкального номера произведения, где поётся о том, как бог бросил в небо горсть звёзд, в том числе и нашу Землю, о которой обещал тщательно заботиться. Но порой кажется, что он забыл об этом своём обещании, и мы теперь одни – потерявшиеся в звёздах. Песня получила самостоятельную жизнь и исполнялась многими эстрадными звёздами, в частности Ф. Синатрой. За основу сюжета Вайль и его либреттист – выдающийся драматург Максвелл Андерсон – взяли только что вышедший и нашумевший роман «Плачь, любимая страна» южноафриканского писателя Алана Пейтона.

Фабула произведения такова. Чернокожий священник Стивен Кумало, живущий в небольшой деревушке, получает письмо из Йоханнесбурга от своего брата. Письмо на первый взгляд не слишком примечательное, однако Грейс, жена Стивена, улавливает между строк тревогу и уговаривает мужа съездить в Йоханнесбург проведать их единственного сына Абсалома, который трудится в шахте, чтобы заработать себе на учёбу. Стивен неохотно соглашается и отправляется в дорогу. Звучит «Поезд на Йоханнесбург» - песня-«боевичок», достойная лучших страниц музыки Вайля, потенциальный хит:

White man goes to Johannesburg
He comes back!
He comes back!
Black man goes to Johannesburg
Never comes back!
Never comes back!

После безуспешных блужданий от одного фальшивого адреса к другому Стивен находит своего сына в тюрьме арестованным за убийство белого человека – по иронии судьбы, борца с расизмом и друга своего отца. Дальше начинается сцена судебного заседания в лучших голливудских традициях. Подельники Абсалома отрицают свою вину и освобождаются за недостатком улик, но раскаивающийся Абсалом честно признаётся в содеянном и приговаривается к повешению. К сожалению, и это ещё не конец. Дальше авторы откровенно начинают потчевать публику слезоточивым газом. У Абсалома остаётся беременная подружка Ирина, и отец-священник совершает обряд бракосочетания прямо в тюремной камере. Потом он увозит Ирину с собой в деревню, обещая сыну заботиться о его ребёнке. Там он оказывается от сана, поскольку «потерял веру». На рассвете перед казнью к Стивену неожиданно приходит отец человека, убитого Абсаломом, - в отличие от своего сына, ярый расист. Оказывается, он слышал прощальную проповедь Стивена, и она потрясла его. Бьёт час казни. Два старика, потерявшие своих сыновей из-за межрасовой розни, протягивают друг другу руки и становятся друзьями.

Я могу себе представить, как после ужасов только что отгремевшей Второй мировой войны загрубевшие человеческие души можно было пронять только чем-то таким вот – сентиментальным и жестоким одновременно. Также можно согласиться с мнением постановщика спектакля Оливье Деборда, что Вайля – еврея, бежавшего от нацистов, - тема расовой дискриминации вполне могла заинтересовать. Но сегодня прямолинейный пафос этой истории воспринимается как нечто старомодное, неправдоподобное и безвкусное. Ещё печальнее оказалось то, что создатели спектакля в какой-то момент, видимо, почувствовали это и запаниковали. И вместо того чтобы уж идти до конца в каком бы то ни было направлении, стали метаться между костюмированной ораторией (весьма монументальной), классической оперой (с качественным вокалом и стандартными «оперными» мизансценами), драматическим спектаклем (с темпераментной и психологически достоверной актёрской игрой) и типичным мюзиклом с подтанцовкой и прочими условностями жанра (откровенно говоря, эти моменты показались мне наиболее удачными). Каждый из этих компонентов был вполне качественно отработан, но в целом эта ничем не мотивированная мешанина жанров полностью дезориентировала публику, которая где-то через час после начала действия стала позёвывать и поглядывать на часы.

Не пошло на пользу спектаклю и то, что произведение сократили – вместо полноценного представления в двух действиях сделали один акт, длящийся чуть более двух часов. Проглотить его «в один присест» оказалось непросто.

Спектакль идёт на двух языках – разговорные диалоги на французском, музыкальные номера – частично на английском, частично на французском. Разумное решение, вот только английское произношение французских певцов в массе своей оставляет желать лучшего. Впрочем, это проблема вечная и всеобщая.

В музыкальном отношении спектакль оказался не менее эклектичен, чем с точки зрения сценического воплощения. Исполнители партий Ведущего (Эрик Виньо) и Стивена Кумало (Жан-Лу Пажези) пели хорошо поставленными оперными голосами (кстати, весьма недурными). Единственный «кивок» в сторону мюзикла – грассирование r на манер Эдит Пиаф, в опере, как правило, недопустимое. А их коллеги по Opéra Eclaté пытались имитировать эстрадный вокал, что выходило несколько менее убедительно.

Музыкальный руководитель постановки – Доминик Троттен (ученик Пьера Дерво, не больше и не меньше), дирижировавший оркестром из-за фортепиано, прямо как в XVIII в. Правда, оркестр был довольно скромный, скорее следовало бы назвать его джаз-бандой. И это досадно, так как, по мнению знаменитого американского театрального критика Брукса Аткинсона, в «Lost in the Stars» Вайль достиг небывалых высот именно в искусстве оркестровки.

Как откровенно написал в программке Оливье Деборд, ему хотелось отойти от конкретных южноафриканских реалий и сделать спектакль более универсальным, обличающим расизм вообще. Почтенная цель, однако – увы! Дело в том, что Курт Вайль, работая над этим сочинением, внимательно изучал народное музыкальное творчество зулусов и активно использовал эти мотивы в своей партитуре. Но благодаря отвлечённому, «универсальному» сценическому воплощению весь этот интереснейший национальный колорит совершенно «не прозвучал», оказался попросту лишним. Чем бы мы ни считали «Lost in the Stars», оперой или мюзиклом, оба эти жанра склонны безжалостно мстить постановщикам, невнимательным к музыке.

Были в спектакле моменты необычайно удачные. Например, когда Абсалом Кумало делал своё роковое признание в зале суда, камера показывала его лицо на большом экране крупным планом (приём нынче модный и уже набивший оскомину, но в кои-то веки использованный по делу). Артист (Жоэль О Канга) «испытание крупным планом» прошёл блестяще: его лицо в этой драматичнейшей сцене не «врало». А некоторые моменты, напротив, вызвали откровенное недоумение. В частности, заключительная сцена, где два несчастных отца (священник и расист) разделись до пояса и начали, я так и не понял – то ли драться, то ли обниматься. Глубокий смысл этой мизансцены от меня ускользнул, видимо, из-за травматичности явленного моим глазам зрелища. Посудите сами: два пожилых оперных певца, с внушительными животами и обвисшими складками... Ничего не имею против, но... Б-р-р-р-р!

Перечитывая написанное, прихожу к выводу, что тон заметки получился слишком уж критичным и суровым. Мне этого совсем не хотелось. В действительности я нисколько не жалею о потраченном времени и в целом остался скорее доволен проведённым вечером. Прекрасно понимаю, почему почтенный журнал «Classica» отнёс этот спектакль к числу событий, которые «нельзя пропустить». В конце концов, речь идёт о первом в стране воплощении значительного произведения выдающегося автора. Воплощении если и не гениальном, то, бесспорно, качественном, «добротном». Это было по меньшей мере очень познавательно. Возможно, опыт Opéra Eclaté вдохновит кого-нибудь ещё обратиться к этому произведению? Может быть, более яркие и убедительные постановки «Lost in the Stars» ещё впереди?

* * *

Зал лионского театра «Круа-Русс» был набит битком. Люди пришли на спектакль, обличающий расизм. Я внимательно изучил публику и не увидел в ней ни одного не белого лица. Правда, моя жена утверждает, что одну негритянку ей всё-таки удалось высмотреть, но, даже если это и так, соотношение рас в зрительном зале было несопоставимо с тем, что можно увидеть, выйдя из театра на улицу. Прекрасное свидетельство тому, что расовая сегрегация по-прежнему существует, пусть даже в законодательстве это и не отражено. Так что рано списывать последнюю оперу Вайля с корабля современности! Её проблематика всё ещё актуальна.

Фото: Nelly Blaya

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru