Накануне того, как автор отправилась на «Любовный напиток» в веронском театре «Филармонико», в прямом смысле слова соблазненная именами Франческо Мели и Серены Гамберони на афише, ей путем послания в Facebook пришло письмо от сообщества Giuseppe VerdiOpera, призывающее «лайкнуть» в пользу страницы в той же социальной сети, именуемой Against modern opera productions (Против современных оперных постановок). Автор не стала вступать в полемику и принимать чью-либо сторону, так как на ее счету было полным-полно подобных постановок, умных, не идущих вразрез со смыслом оперы и хорошо функционирующих с театральной точки зрения. И все же в глубине души шевелилось желание не увидеть «Любовный напиток», действие которого перенесено в подобие советского колхоза: именно таков был спектакль Лорана Пелли, виденный в миланском театре «Ла Скала» пару лет назад.

Некто наверху услышал о затаенном желании автора и выполнил его. Веронский «Любовный напиток» обошелся без босоногой Адины в ситцевом платьице и тракториста-Неморино в тельняшке. Идея Риккардо Канессы была гораздо оригинальнее и очаровательнее идеи Лорана Пелли: неаполитанец (хотя и родившийся в Милане), сын интенданта театра «Сан-Карло» решил вставить персонажей «народной и правильной», по выражению Франца Верфеля, оперы Доницетти в раму, которая хорошо знакома туристам, посещающим партенопейскую столицу в период Рождества и любителям этого вида художественного ремесла, по-итальянски presepe. Крайне удачная и живая идея! В русском языке трудно найти эквивалент понятию presepe, и поэтому потратим несколько слов на его описание.

Мысль пришла в голову святому Франциску, когда в 1223 году он пребывал в горном местечке Греччо на границе Умбрии и Лацио, неподалеку от города Риети. Франциск отпраздновал Рождество, организовав нечто очень похожее на живые картины: пещеру с яслями, похожую на ту, где появился на свет Спаситель, наполнили люди и животные в ролях евангельских персонажей. В католических странах presepe еще более символизирует праздник Рождества, чем наряженная елка.

Риккардо Канесса перенес действие «Любовного напитка» из Страны басков (так в либретто Феличе Романи) в родной живописный Неаполь, который легко узнается по небу и зездам, грациозному домику с балконом и трактиру, с подвешенными снаружи головками сыра. А причем же здесь presepe, изображение вертепа (пещеры) с яслями, в которой появился на свет младенец Иисус, спросите вы? А при том, что в Неаполе с восемнадцатого столетия существует прославленная традиция presepe. Помимо всем знакомых Марии, Иосифа, волхвов и пастухов, ясли младенца окружают персонажи неаполитанского фольклора: Pazzariello, что бродит по улицам пышно разодетый в компании музыкантов, Capéra, парикмахерша на дому, а на деле сплетница, Oste, трактирщик, Acquaiola, разносчица воды, крестьяне, гусары и турки... Вся эта забавная армия представлена в «Любовном напитке» в постановке Канессы, и глазу приходится немало потрудиться, чтобы выискать знакомые фигуры, понять, кто есть кто: народу на сцене много, костюмы Артемио Кабасси выше всяких похвал в том, что касается красочности, и доставили бы еще больше наслаждения, если бы артисты хора не были бы распределены по сцене наподобие большой кучи.

Тщеславному Белькоре как нельзя лучше подходит персонаж Паццарьелло, а Дулькамара и Адина, взбежавшие на балкон для исполнения популярного дуэта-баркаролы, заставляют умирать со смеху, превратившись в знаменитого актера Тото и марионетку. Режиссура Канессы очень удачна, хотя мизансцены порой грешат статичностью.

Веронский спектакль мог похвастаться превосходным составом исполнителей. Франческо Мели, восхищение которым журналисты по справедливости выражают количеством чернил, потраченных на описание очарования его голоса и тонкого искусства, явил почти идеального Неморино (если призрак Паваротти и бродил по залу или выглядывал из-за кулис, то, пожалуй, вел себя вполне мирно). Неморино хорошо «ложится» на творческую индивидуальность Мели, которому чуждо «рвать когти» на сцене, от этого артиста исходит аура скромности и нежности. Влюбленный простачок получается у Мели живым и привлекательным и не столь бескостным, каким порой изображают его тенорá. Вокальное искусство Мели можно только превозносить до небес, и артист полностью этого заслуживает. Красивый тембр, безупречный контроль над звукоизвлечением, нежнейшие филировки, немыслимая тонкость в отделке каждой фразы, естественный фальцет. После романса “Una furtiva lagrima” чуть ли не обезумевшая публика просит «бис», и Мели от всего сердца идет ей навстречу, публика хочет услышать романс в третий раз, слава Богу, что здравый смысл торжествует...

Не придумать лучшей партнерши для Франческо Мели, чем Серена Гамберони в роли Адины: молодая и очаровательная певица (автору три раза приходилось слушать ее в партии Оскара в «Бале-маскараде», в которой ей нет равных) «еще» и его супруга. Гамберони очень мила, забавна, хорошо двигается, имеет вкус к лукавству и игре, умеет быть трогательной, обладает голосом нежным и серебристым и чувствует себя в роли Адины, как резвые рыбки в водах Неаполитанского залива.

В веронском спектакле участвует настоящее «священное чудовище», неаполитанский бас-баритон Бруно Де Симоне. Все, за что берется этот уникальный артист, не наделенный ни запоминающейся внешностью, ни незабываемым голосом, превращается в золото. От его ироничного и с оттенком отеческой снисходительности Дулькамары нельзя отвести глаз, и такое же высокое наслаждение доставляет его владение стилем и разнообразие акцентов.

В спектакле, который довелось увидеть автору, несколько подкачал исполнитель роли Белькоре болгарский певец Крум Галабов (с ним в очередь превосходно выступал албанский баритон Гезим Мишкета). Он не пленил ни красотой тембра, ни мягкостью звукоизвлечения, и его часто попросту было плохо слышно.

Полностью на своем месте оказался дирижер Джакомо Сагрипанти, продирижироваший блестящей партитурой Доницетти в верных темпах, с пленительной элегантностью и необходимым чувством юмора.

Ну, а причем тут воскрешение из мертвых? Из мертвых, кажется, воскресла веронская публика. До полного театра и блеска лож было далеко, но публики на «Любовном напитке» было несравненно больше, чем на любом другом названии за последние пару лет. И в креслах пребывали не только «недобитые», как порою автор именует людей пожилого возраста, посещающих оперные спектакли в театре «Филармонико», но и любители музыки среднего возраста, в антракте отпускающие умные комментарии по поводу качества спектакля, и, в особенности, большое количество подростков, живая реакция которых свидетельствовала, что история любви Неморино и Адины им понравилась. Словом, элегантные наряды, искренняя заинтересованность, атмосфера живости и веселья. Наконец-то унылая, разодетая в серое и черное Смерть покинула стены «Филармонико», и ее место заняла Жизнь, пленяющая отмеченной вкусом одеждой и веселым щебетаньем. Случайно? Надолго?

Foto — Ennevi

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru