22 мая в Байройте прошли торжественные мероприятия по случаю 200-летия Рихарда Вагнера: на Зелёном холме состоялся концерт «сводного юбилейного» оркестра под управлением Кристиана Тилемана (разумеется его!) с участием Евы-Марии Вестбрук, Йохана Боты и Квангчула Юна. Были исполнены: первый акт «Валькирии», вступление к «Тристану» и «Либестод» Изольды, «Путешествие Зигфрида по Рейну» и «Траурный марш» из «Гибели богов» и вступление к «Майстерзингерам».

Вечер открыл премьер-министр Баварии Хорст Зеехофер. В приветственной речи первое лицо федеральной земли поздравил семью Вагнеров и всех присутствующих с великим событием, имеющим без преувеличения не только национальное, но и мировое значение. Подчеркнув готовность поддерживать и спонсировать не только текущий ремонт «фестивального капища», но и само существование вагнеровского форума, Зеехофер как бы невзначай напомнил о том, что уже сорок лет фестиваль является федеральной собственностью, а не частным проектом, и что забота о сохранении традиций Байройтского фестиваля, как это ни странно звучит, является служебной обязанностью каждого федерального чиновника. Зал встретил это «обреченное» откровение весёлыми овациями.

Но какой бы любопытной ни была финансово-политическая составляющая юбилейных мероприятий, растянувшихся в этом году практически на девять месяцев, для всех поклонников творчества композитора главными были и остаются интерпретаторские тренды, культивируемые на Зелёном холме. И прошедший концерт как нельзя лучше их проиллюстрировал.

Прежде всего, хочется сказать о кастинге. Похоже, что в Байройте скорее реализуются фантастические планы прошлого века по мумификации Фестивального театра в саркофаге и превращения его в музей, чем изменится кастинговая политика, заложенная в основу фестивального администрирования ещё Козимой Вагнер – вдовой покойного гения. Петь сюда приглашают либо только своих, либо тех, кто готов выступать здесь почти бесплатно. Квангчул Юн – прекрасный бас, Йохан Бота – ещё более прекрасный тенор, а Ева-Мария Вестбрук – невероятно интересное сопрано, но, как говорится, сколько уже можно? Но дело тут не в усталости публики и критики от монотонной номенклатуры байройтских певцов, и даже не в тиражировании устоявшегося подхода, а в том, что стилистически и порой интонационно «старая гвардия» никак не вписывается в новый подход к инструментальным прочтениям, всё настойчивее пропагандируемый негласным музыкальным директором фестиваля Кристианом Тилеманом.

Кристиан Тилеман

Сегодня Тилеман дирижировал так, что, даже узнав ноты, вы бы не узнали музыки: «воздушного» пространства в его подаче материала стало ещё больше, знаменитые паузы зазвучали ещё настойчивее, а взаимодействие между группами инструментов поражало своей многомерной дискретностью. Проще говоря, создавалось ощущение хорошо продуманной импровизации, ощущение совершенно фантастическое для человека, выросшего на записях Шолти, Караяна и Фуртвенглера. Ощущение того, что музыка не озвучивается, а создаётся прямо в нашем присутствии! Тилеман пытается дирижировать так, как Вагнер сочинял. И это производит невыразимое впечатление. Возможно, именно это «оттягивание» внимания на оркестр в итоге приведёт к тому, что продвинутым вагнерианцам, в самом деле, станет скоро всё равно, кто поёт, потому что главные художественные события, очевидно, и далее будут развиваться в оркестровой яме.

Как бы то ни было, из вокально любопытного я бы отметил некоторую тембральную усталость («потёртость») Йохана Боты, исполнившего партию Зигмунда в первом акте «Валькирии», фирменную обертоновую насыщенность баса Квангчула Юна, который как никто чувствует вагнеровскую стилистику, озвучивая своим удивительным голосом не столько звуки, сколько смыслы этих звуков (уверен, Вагнер был бы счастлив слышать такого певца – даже несмотря на его совсем неарийское происхождение), и мягкую сфокусированность чуть побрызгивающего металлом на верхних форте сопрано Евы-Марии Вестбрук. Все остальные впечатления подмял под себя оркестр.

Во вступлении к «Тристану» валторны удивительным образом расслаивались, будто создавали сами себе эхо, тающие акценты и головокружительные паузы перед динамическими кульминациями изнуряли психологическим напряжением, а в «Liebestod'е» именно вокал оказался сопровождением абсолютно самодостаточному оркестровому звучанию.

В двух фрагментах из «Гибели богов» нашла отражение вся интерпретаторская стратегия маэстро Тилемана: здесь и эквилибристика темпов, и какой-то неожиданный фейерверк динамических нюансов, и некоторая свобода меди, - всё было непривычно, необычно и свежо, а темповая мозаика вступления к «Нюрнбергским мейстерзингерам» стала настоящим откровением: с точки зрения поклонников традиционных интерпретаций, это было нечто невообразимое. Но именно поэтому по-настоящему интересное, серьёзное и живое.

После концерта, закончившегося, как и следует, оглушительными овациями и топотом недешёвой обуви об антикварный пол, в Городском зале состоялся торжественный ужин-приём, во время которого несколько фрагментов из «Лоэнгрина» и «Мейстерзингеров» в сопровождении рояля исполнил один из лучших вагнеровских теноров современности Клаус-Флориан Фогт, а сам вечер завершился далеко за полночь.

Интересно, что в этот день мне довелось послушать несколько разных немецких радиостанций, и меня поразило, что так или иначе тема вагнеровского юбилея обсуждалась везде, а одна из молодежных музыкальных редакций типа нашего «Love-Радио» провела среди своих слушателей опрос о том, какое место в их жизни занимает музыка Вагнера. Ответы были если и не утешительными, с точки зрения ожидаемого идеалистами «повального увлечения» молодых немцев вагнеровским творчеством, то хотя бы обнадеживающие тем, что никто не спросил, о чём собственно речь: Вагнера немцы если и не обожают без памяти, то хотя бы знают и чтят.

Отмечался ли у нас в России с таким общенациональным масштабом юбилей какого-нибудь русского композитора, вопрос, полагаю, неуместный. А скептикам и сторонникам культурной национальной идентичности соотечественников напомню, что в феврале этого года, когда в Дрездене стартовал «Год Вагнера», в России как-то тихо и незаметно прошло 200-летие Александра Сергеевича Даргомыжского. Разумеется, в масштабе мировой популярности автор «Русалки» и «Каменного гостя» не чета байройтскому гению, но в национальном российском масштабе такой юбилей – событие более чем знаковое, но никак не отмеченное ни столичными театрами, ни центральной прессой.

А между тем вагнеровские торжества в Германии лишь приближаются к своей кульминации: в начале июля состоится своеобразная «преамбула» к основному летнему фестивалю, во время которой будут впервые в Байройте исполнены три ранние оперы композитора – помпезно пророческий «Риенци», легкомысленно искристый «Запрет любви» и «Феи». А главным событием года станет новая постановка «Кольца нибелунга», которая состоится на Зелёном холме в рамках фестивальной программы и которой будет руководить наш соотечественник и по совместительству музыкальный директор Баварской оперы Кирилл Петренко. Так что главные мероприятия юбилейных торжеств ещё впереди.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru