Бум барочной оперы, довольно-таки уже давно наблюдающийся в Европе, все никак не докатится до России: барочную оперу у нас ставят по-прежнему очень редко. Крупные театры не обращаются к этому репертуару практически никогда, редкое явление театральной музыки барокко случается либо в концертных залах (и тут в последние годы сильно преуспела Московская филармония с грандиозными генделевскими полотнами), либо в каком-то уж очень скромном фестивально-камерном формате, где-то в дворянских усадьбах, малыми силами и малыми средствами. Самое естественное место для возрождения интереса к барокко – это Петербург, город, где барочная опера звучала и звучала немало в 18 веке, где европейский дух поселился еще с незапамятных времен и обосновался там прочно, где творили барочные композиторы – что приглашенные из Европы, что взращенные на национальной почве. Однако пока главные театральные площадки Петербурга обходят барочный репертуар стороной и едва ли можно сказать, что там всерьез кто-то этой темой заболел.

Но так – только на первый взгляд. Событие, о котором пойдет речь, хотя и случилось далеко от Питера, но все же имело первоначальный петербургский импульс. Сопрано Мариинского театра Ирина Васильева и концертмейстер того же театра Лариса Габитова воодушевились идеей исследовательских раскопок старинных рукописей и с этой целью провели немало часов в Дрездене, в фондах богатейшей библиотеки саксонских курфюрстов. Результат превзошёл все ожидания: им удалось найти считавшуюся утерянной оперу Джованни Альберто Ристори «Ариадна». Ристори – не просто еще одно барочное имя, композитор, каких в 18 веке было в Италии десятки, если не сотни. Именно с Ристори начинается история оперы в России: его опус «Каландро» прозвучал в 1731 году в Москве на коронационных торжествах императрицы Анны Иоанновны, что явилось первым известным исторической и музыковедческой наукам оперным произведением, прозвучавшем в нашем отечестве. Свою находку мариинские изыскательницы совсем недавно презентовали публично – в октябре 2012 года в Капелле имени Глинки в Петербурге «Ариадна» была дана в концертном исполнении.

А вот воплотить оперу на театральной сцене, сделать ее полноценным спектаклем решились на берегах Волги, в волгоградском театре «Царицынская опера» (художественный руководитель театра – Михаил Романовский). Этот театр совсем молод, только что закончился его девятый сезон, но он полон решимости строить в Волгограде настоящую оперу: здесь уже поставлены такие серьёзные произведения мейнстримного репертуара как «Тоска», «Так поступают все» и другие, учрежден свой фестиваль «Оперный альянс», на пост приглашенного музыкального руководителя приглашен известный американский дирижер Константин Орбелян. И теперь в «Царицынской опере» всерьез намерены развивать и барочную компоненту, тем более, что востребованность этой музыки у сегодняшней публики весьма высока, несомненный интерес имеется, а на регулярной основе этим в России, по сути, никто не занимается. Место, где обитает «Царицынская опера», парадоксально органично барокко: бывший ДК имени Ленина выстроен в помпезном стиле сталинского ампира – после недавно проведенной реставрации его коринфские капители на многочисленных колоннадах смотрятся более чем барочно.

Именно в Волгограде Васильева и Габитова создали российскую сенсацию, да и мировую тоже: ведь это не только российская премьера, но и всего второе исполнение этой оперы вообще – единственный раз она прозвучала в Дрездене в 1736 году и с тех пор на подмостках не появлялась, а после пожара в библиотеке курфюрстов в 1760 году вообще считалась утерянной. Справедливости ради надо сказать, что музыка сохранилась не полностью: отсутствовали танцевальные номера (их заменили инсталлированные фрагменты из музыки композиторов-современников Люлли и Фейе), вместо речитативов-секко звучат разговорные диалоги. Но в целом – это весьма полноценная опера, в которой чувствуется талант ее автора: для стиля Ристори характерно умелое сочетание барочной приторности, чрезмерной виртуозной пышности с весьма простыми и искренними фрагментами, способными по-настоящему затронуть душевные струны. Не побоюсь громкого заявления: опера Ристори оказалась не просто качественной, профессиональной музыкой, но настоящей жемчужиной барочного репертуара, которую мир вновь обрел благодаря энтузиазму Васильевой и Габитовой. В данной постановке дамы-инициаторы выступили в новых для себя ипостасях: Васильева попробовала себя как режиссёр, а Габитова – как дирижёр. И ходки обеих на чужую территорию оказались удачными.

Постановку Васильевой можно смело назвать попыткой реконструкции барочного театра в его первозданности: как и в ту эпоху на сцене – смешение античности с галантным веком. Сцена (художник Георгий Матевосян) представляет собой некое условно-волшебное пространство, в котором чуть-чуть содержатся намеки на античность в виде некоторых элементов реквизита, но более всего на это настраивает общий светлый, пастельный тон декораций, весьма созвучный не перегруженному драматическими событиями варианту мифологического сюжета. Яркие костюмы более определенных, насыщенных и темных тонов (художник Елена Павловская) прекрасно контрастируют со сценическим оформлением и создают с ним гармоничный ансамбль. Костюмы полны изящества и выдумки, они скорее традиционно-реалистические, именно такие ждет широкая публика в представлении оперы «на античный сюжет», но в то же время не буквалистски тяжеловесные, что помогает сохранить атмосферу легкости и света, задаваемую декорациями и освещением. Исключительно удачны танцы (балетмейстер Татьяна Ерохина), воссоздающие хореографию куртуазного века.

Режиссер рассказывает известный миф, не раз становившийся источником вдохновения оперных композиторов, с известной долей иронии, что нельзя не признать крайне удачной находкой: достучаться до современного зрителя в барочной опере иначе и невозможно – кто всерьез может поверить в эти экстравагантные и одновременно весьма наивные сказки минувших времен? Ирония сквозит в позах героев, в их поведении, в танцах, в манере произносить диалоги – словно в старом русском театре, несколько преувеличенно и пафосно. Но спектакль насыщен легкой иронией – не насмешкой, что ценно, поскольку режиссер-музыкант ясно понимает, что сарказм и гротеск здесь не уместны: при всей наивности в опере есть ценность, которую надо суметь подать зрителю-слушателю во всей красе – незаурядная музыка Ристори.

И она была подана на должном уровне: музыкальная сторона дела порадовала. В аутентичность играть не стали, да в волгоградских условиях в нее особо и не поиграешь – не то что старинных скрипок и духовых взять негде, а приходится идти на совсем неочевидные замены, как то вместо мандолин и мандор используются домры. Это последнее, кстати, картины не испортило, а добавило в звучание партитуры некую изюминку. И, несмотря на отсутствие зацикленности на «историческое музицирование», Ларисе Габитовой и ее подопечным удалось главное – передать дух барочной музыки, создать звуковую атмосферу давно ушедшей эпохи, давно минувшей эстетики. Легкость, изящество, стремление к красоте вокальных и инструментальных линий, энергичность бравурных фрагментов, но без выходов за границу эстетической палитры барокко, все это вместе сложилось в сложнейший, но убедительный пазл спектакля-шутки, настоящей барочной безделушки, не слишком серьезной по сути, но выполненной вполне серьезно, качественно. Дирижер-дебютант продемонстрировала большой энтузиазм и ясно выраженную волю в интерпретации музыки, которой еще надо доказывать свою привлекательность, и с полной уверенностью можно сказать, что дебют состоялся и он многообещающий.

В целом порадовали вокалисты. Лишь Юлия Почкалова (травестийная партия Главка) интонировала не всегда точно и в целом ее манеру едва ли можно признать подходящей для изящной музыки барокко: слишком широкий, мощный звук. Но с прочими дела обстояли куда лучше. Достойно исполнила партию Климены Елена Барышева, звонкими верхами порадовала Вера Соловьева (Арион – еще одна травестийная роль). Убедителен оказался приглашенный мариинец Александр Никитин в буффонной партии Силена – и первоклассной игрой, и ярким вокалом.

Пальму же первенства стоит отдать двум дамам, исполнительницам центральных ролей оперы. Надежда Сердюк (вновь из Мариинки) превосходно справилась с контральтовой партией Вакха, пленяя ровнейшей кантиленой и ловко справляясь с колоратурными пассажами. Кроме того, в ее тембре было много уместных для роли решительных, «мужских» интонаций. Еще в большей степени порадовала Анна Девяткина (солистка «Царицынской оперы», выпускница Центра Вишневской в Москве) – Ариадна: столь утонченное, грациозное, абсолютно стилистически достоверное пение не всегда услышишь не то что в российских столицах, но и на европейских фестивалях. Трудно даже определиться, за что хвалить Девяткину больше: за изящество колоратур, за мягкость звукоподачи, за нежнейшие пиано или пластичное легато – словом, это было самое что ни на есть первоклассное исполнение.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru