Практически во всем зарубежном мире летние фестивали классической музыки – разнообразные по форме, жанрам и стилям – являются неотъемлемой частью общей академической культуры. Вполне понятно, что устойчивая популярность самых «крутых» из них давно уже воспринимается как данность, а посему недостатка в публике год от года они не испытывают. И, пожалуй, наибольшей популярностью, в силу своей визуально-вербальной составляющей, пользуются фестивали оперные, в том числе – из категории open air. Между тем, летние музыкальные фестивали в нашей стране если время от времени и устраиваются, то проходят они явно спонтанно, а их тематическая и масштабно-территориальная локализация, как правило, не претендует на статус национального достояния. До недавнего времени несомненным исключением из этого правила и важным музыкально-политическим событием в жизни России оставался Фестиваль симфонических оркестров мира, ежегодно проходивший в первой декаде июня на сцене Колонного зала Дома союзов и фактически вернувший эту уникальную площадку слушателям, но, увы, в этом году запланированный восьмой фестиваль из-за проблем с федеральным финансированием так и не состоялся…

Летние «музыкальные сессии» в России пока всё еще находятся за пределами «общенародного» культурного мейнстрима: они либо несистематичны, либо узко специальны по музыкальному охвату, либо проходят на тех же самых площадках, на которых публика собирается в основной сезон. В родном отечестве самый яркий пример музыкального смотра последнего типа – фестиваль-марафон под названием «Звезды Белых Ночей» в Петербурге, проходящий в мае-июле. Однако вся изюминка действительно эксклюзивного фестиваля в том и заключается, что он предполагает приуроченность к уникальному месту и неповторяемость в сотый раз того, что и так было доступно публике в течение сезона (в данном случае в отношении фестивального предложения речь идет не о конкретно-частных, а о принципиальных моментах новизны восприятия). По сути дела, летние фестивали как раз и хороши возможностью соприкосновения с тем, что в основной сезон обрести просто нельзя. И в этом смысле летний Международный фестиваль искусств «Подмосковные вечера с Чайковским», не так давно впервые прошедший на территории усадьбы Архангельское, можно назвать явным попаданием в точку: уникальность места и «внесезонного» времени его проведения были выдержаны по всем правилам «классического» фестивального дела.

Уточним, что два фестивальных open air вечера в Архангельском имели статус открытия музыкального смотра, объединяющего культурные акции в разных городах Подмосковья. 22 июня было представлено концертное исполнение оперы Чайковского «Евгений Онегин» в сценической версии Юрия Башмета, вобравшей наиболее популярные фрагменты из нее и дополненной звучанием пушкинских строф из поэмы-первоисточника. На сей раз Государственный симфонический оркестр «Новая Россия» был попеременно ведóм двумя музыкантами – маститым Юрием Башметом (художественным руководителем и главным дирижером) и молодым талантливым дирижером этого коллектива Денисом Власенко. В исполнении приняли участие артисты Молодежной оперной программы Большого театра и солисты московских музыкальных театров, драматические актеры Константин Хабенский и Янина Колесниченко, а также Филармоническая хоровая капелла «Ярославия» (художественный руководитель и главный дирижер – Владимир Контарев).

23 июня за пульт Симфонического оркестра Москвы «Русская филармония» встал его художественный руководитель и главный дирижер Дмитрий Юровский (младший представитель знаменитой дирижерской династии Юровских), а в качестве солиста выступил Александр Гиндин. В программе вечера прозвучали такие известные «шлягеры» Чайковского, как Сюита из балета «Щелкунчик», Концерт для фортепиано с оркестром № 1 и «Итальянское каприччио». Среди других анонсированных событий фестиваля – концерт солистов Молодежной оперной программы Большого театра в Клину, программу которого составят романсы Чайковского (13 июля), а также выступления Хора Троице-Сергиевой Лавры и Патриаршего хора Храма Христа Спасителя в Сергиевом Посаде (18 июля). Выбор имени Чайковского никаких вопросов не вызывает. Вопрос только один: почему фестиваль заявлен как международный, если в первый год его проведения в нем были задействованы исключительно отечественные исполнительские силы? Неужели только из-за того, что в этом году новый российский фестиваль, проводимый в рамках Губернаторской программы «Наше Подмосковье», был презентован в Германии в рамках прошедших в Баден-Бадене Дней российской культуры?..

Возможно, определение «международный» надо понимать всего лишь как заявку на будущее. Но заманить зарубежных звезд на пленэр в Архангельское, понятно, непросто. А может быть, этого и не надо, ведь речь идет о музыке Чайковского – и здесь, как говорится, нам самим все карты в руки! Но вот что касается информационной поддержки этого фестиваля, то, можно сказать, ее не было и вовсе. На официальном сайте музея-усадьбы Архангельское информация появилась буквально за пару дней! Ваш покорный слуга узнал о фестивале совершенно случайно и, чтобы посетить его, конечно же, не преминул воспользоваться своим журналистским шансом. И то, что этот шанс всё-таки не был упущен, ни на мгновение не заставило усомниться в правильности решения влиться в число фестивальной публики. И хотя исполнение классического репертуара на пленэре по естественным причинам невозможно без использования звукоусилительной аппаратуры, восприятие музыки на свежем воздухе в пространстве двора-колоннады главного дворца усадьбы Архангельское, где была возведена сцена и расположились зрительские ряды, доставило массу приятных впечатлений – не только музыкальных, но и эстетически визуальных.

Всё дальнейшее внимание уделим «Евгению Онегину» и сразу же скажем, что, несмотря на концертное исполнение и отсутствие костюмированного действа, некие элементы сценической режиссуры всё же присутствовали (режиссер – Илья Ильин). Речи о полноценном спектакле, понятно, просто и быть не могло, но ряд незатейливых режиссерских придумок ко всему происходящему всё же помог проникнуться доверительным, позитивным отношением: виртуальное ощущение эпохи XIX века в окружении классически строгого архитектурного ансамбля определенно создавало требуемое романтическое настроение. Оркестр с дирижером (в данном случае – с двумя дирижерами), естественно, расположились на сцене, а певцы иногда спускались и в «партер». Помимо этого пространство дворцовой колоннады вполне успешно обжили и хористы, и чтецы. На этом исполнении Ленский с Онегиным приезжали к Лариным… в имение Архангельское в повозке, запряженной лошадью. В другой раз эта же повозка увозила Ленского, убитого на дуэли Онегиным, и самого Онегина, стенавшего над ним…

Юрий Башмет задумывал эту музыкально-поэтическую композицию по опере и роману «Евгений Онегин» именно для популяризации оперного жанра – в расчете на тех, кто, возможно, первый раз придет в оперу, привлеченный, к примеру, именем популярного артиста Константина Хабенского. А почему бы и нет? Ведь среднестатистическая широкая публика оперный театр жалует своим посещением весьма нечасто… Конечно, в условиях пленэра, опять же, по совершенно объективным причинам, получить чисто музыкальное наслаждение в той мере, как это позволяет стационарная крытая площадка, невозможно. И в данном случае дело вовсе не в певцах, оркестре и дирижере (дирижерах), а в диктуемых пленэром правилах технико-акустического обеспечения. Творческая отдача исполнителей, понятно, уменьшиться не может, а вот степень «художественности» специфического микрофонного восприятия для каждого слушателя оказывается абсолютно индивидуальной. Для завсегдатаев эстрадных концертов, вдруг попавших в оперу на пленэр, эффект специфичности воспринимается намного безболезненнее, но и ваш покорный слуга, являющийся завсегдатаем оперного театра, с большим удовлетворением отметил для себя, что в этот вечер в Архангельском было что и кого послушать.

В первую очередь хочется сказать о великолепном мужском ансамбле солистов. В цехе низких голосов блистали артисты Молодежной оперной программы – баритон Андрей Жилиховский (Онегин) и бас Олег Цыбулько (Гремин). Даже при очевидных купюрах партия Онегина выглядела в этом проекте весьма представительно. Обладатель мягкого, выразительного и пластически чувственного голоса, Андрей Жилиховский однозначно стал тем центром, вокруг которого выстраивалась вся драматургия представленной композиции: его пение доставляло истинное удовольствие и даже воскрешало в памяти искусство старых мастеров Большого театра, хотя на сегодняшнем этапе карьеры этому исполнителю хотелось бы пожелать большего вокального благородства и большей интонационной царственности: его Онегин великолепен, но всё же как-то однокрасочно прост и стереотипен – исполнителем пока еще не найдено то, что могло бы поведать о его яркой артистической индивидуальности. Концерт в Архангельском убедил, что все необходимые предпосылки для этого у певца есть.

Лишь всего одна хрестоматийная ария была в распоряжении Олега Цыбулько для того, чтобы завоевать на свою сторону публику – и он сумел спеть ее так, что его интерпретация расположила к исполнителю без каких-либо вопросов: в ней сочетались выразительная мощь и кантилена, философское раздумье и лирическая грусть. Замечательным Ленским – в этом проекте, фактически, героем, опять же, одной арии – предстал Сергей Романовский. И особенно жаль было купированной сцены ссоры Онегина и Ленского, но, как говорится, тут уж ничего не попишешь… Ленский, конечно же, был с нами не только в сцене дуэли: как мы помним, в усадьбу Лариных (то есть в Архангельское) в начале оперы он приезжал вместе с Онегиным в открытой повозке. Однако знаменитая ария Ленского ожидаемо и стала главной романтической квинтэссенцией образа: его верно найденные вокальные краски с оттенками меланхолии и лирики заставили раствориться в музыкальном портрете этого персонажа окончательно и бесповоротно. Звучание лирического тенора Сергея Романовского отличалось благородно притягательной окраской с легким «привкусом» оттеняющей спинтовости, и в его интерпретации романтик Ленский предстал не слащаво-конфетным персонажем, а вполне реальным, живым, порывисто впечатлительно воспринимающим застывшую маску иронии и лицемерия окружающей его светской действительности.

Интерпретацию партии Татьяны артисткой Молодежной оперной программы Большого театра Ангелиной Никитченко можно было пока лишь принять, что называется, к сведению. И если в сцене письма она была достаточно убедительна, то заключительная сцена оперы, требующая от исполнительницы нешуточного вокального драматизма, предстала трафаретно эскизной и музыкально не убедительной. Даже в условиях микрофонного восприятия ощущалось, что естественная вокальная линия певицы довольно жестка, номинально напориста, но в вокально-драматическом отношении по сути дела абсолютно выхолощена: эрзац воплощения роли пока еще не в состоянии подняться до уровня подлинной интерпретации. В остальных партиях были заняты солистка Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко Елена Максимова (Ольга), а также солисты «Новой Оперы» Анастасия Бибичева (Ларина) и Эмма Саркисян (Няня). Констатацией названных имен, пожалуй, и ограничимся, но в завершении этих заметок всё же хочется сказать пару слов об оркестре, звучание которого в этот несомненно памятный вечер, который, хочется думать, всё же заложил основы новой фестивальной традиции, было изящно, легко и романтично в точном соответствии с определением «лирические сцены», данным своему оперному шедевру Чайковским.

Фото: ИЗВЕСТИЯ / Владимир Суворов

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru