Пушкинские слова о Россини «вечно тот же, вечно новый» хорошо подходят и летнему фестивалю в Арена ди Верона. Самый знаменитый театр под открытым небом по традиции представляет очень ограниченное количество названий: в основном оперы Верди и Пуччини, да еще «Кармен» Бизе; в последние годы утвердилась опера Гуно «Ромео и Джульетта». Завлекать публику произведениями Вагнера значило бы заведомо провалиться, народ бы не пошел! Так что великий немец временно обитает в расположенном на той же пьяцце Бра Palazzo Gran Guardiа, где ему, наряду с великим итальянским современником, посвящена выставка под названием «Werdi Vagner», в то время как Верди занял еще и Арену. Оба гения отмечают в 2013 году двухсотлетие со дня рождения, но отпраздновать его в Вероне паритетным образом никак не получается.

Автор почему-то полагала, что Гала Верди - это концерт. Под этим названием, однако, скрывалось нечто иное, а именно демонстрируемые в течение одного вечера три акта из трех знаменитых опер великого уроженца крошечного городка Буссето: естественно, речь шла о «Риголетто», «Травиате» и «Трубадуре». В программе они стояли следующим образом: первый акт «Травиаты», второй «Риголетто» и четвертый «Трубадура». Логика такого выбора была очевидна: публика, состоящая из меломанов и туристов, должна была, подобно бабочкам, полететь на яркий огонь «Застольной» и знаменитой первой арии Виолетты, с затаенным дыханием ожидать сверхвысокого «ре» в кабалетте Герцога и сумасшедшим образом аплодировать кабалетте дуэта Джильды и Риголетто «Si, vendetta, tremenda vendetta» и, закрыв глаза, наслаждаться тончайшими филировками сопрано в арии «L’amor sull’ali rosee» и испытывать сердцебиение при слушании драматического финала «Трубадура».

Вечер в целом, удался, хотя театральная сторона зрелища была ниже всякой критики. На свет были вытащены все возможные и всем хорошо знакомые штампы. Элементы декораций, похоже, извлекли со склада, где они пылились годами, добавив несколько деталей, провоцирующих на улыбку. В первом действии «Травиаты» присутствовали веками виданные двери, балюстрады, диваны и пальмы, во втором акте «Риголетто» нечто подобное ренессансному интерьеру, который «оживлял» огромный пес. Четвертый акт «Трубадура» был торжеством оперной вампуки: зав. режиссерским управлением Арена ди Верона Стефано Треспиди соорудил на авансцене груды из поверженных воителей, сторонников Манрико и Графа ди Луна, погибших при взятии замка Кастеллор (можно было только посочувствовать артистам миманса, которым пришлось «проваляться» довольно долго, на протяжении арии Леоноры, «Miserere» и кабалетты). Как только хор, одетый в длинные темные одеяния и остроконечные колпаки с прорезями для глаз, выстроился вдоль рампы и затянул «Miserere», все эти «мертвые» встали и пошли восвояси! То ли плакать надо было, то ли смеяться...

С музыкальной точки зрения Гала Верди в Арена ди Верона явил собой правдивый и поразительный портрет современного состояния вокального искусства.

В первом акте «Травиаты» слушатель мог вздохнуть спокойно, да и попросту «оттянуться», слушая пение Франческо Мели – Альфреда. Генуэзский тенор, как всегда был на высоте, подкупив красотою тембра, звонкостью, мягкостью звукоизвлечения и тончайшей фразировкой. Вредит Мели только одно, но весьма немаловажное качество – отсутствие яркой актерской индивидуальности. Рядом с ним меркла Виолетта в исполнении польской певицы Александры Курзак: почти все ноты были на месте, включая сверхвысокий ми-бемоль (хотя певицу можно было упрекнуть в погрешностях в интонации), но персонаж, столь изумительно выписанный Верди, «красивый какой-то особой прозрачной красотой», по выражению Густаво Маркези, никак не вытанцовывался. Артистка оказалась неспособной проникнуть в суть изображаемого персонажа. Нет в Александре Курзак и неотразимой женственности, утонченности чувств, она откровенно простовата. La classe non è acqua, и юная провинциалка Альфонсин Плесси, ставшая одной из самых известных и элегантных женщин Парижа, которую обессмертил сначала Александр Дюма-сын в романе, а затем Верди в опере, уж точно не напоминала продавщицу.

Во втором акте «Риголетто» Витторио Григоло (роль Герцога Мантуанского – его любимый конек) оказался способен завоевать симпатии публики горячностью, искренностью и спонтанностью, со всеоружии которых он ринулся в бой с арией «Parmi veder le lacrime» и в особенности с трудной кабалеттой. Но и в этом случае проблема, именуемая La classe non è acqua, встала во всей своей серьезности. Григоло напоминал молодого петушка, задачей которого было покорить сердца как можно большего количества молодых курочек. Где мягкость звукоизвлечения, гладкость вокальной линии, тонкость нюансов, элегантность акцентов? Их не было и в помине, зато призраки знаменитых теноров предыдущих поколений с укоряющим выражением бродили по проходам между креслами; уж их-то никак нельзя было упрекнуть в отсутствии высокого класса.

Объявленное в афише «священное чудовище» Лео Нуччи был заменен на Марко Вратонью; на афишах итальянских театров, слава Богу, полно имен отличных баритонов, и Вратонья один из них. В роли Джильды выступила молодая болгарская певица Соня Йончева, корректно озвучившая ноты. Печальная неспособность проникнуть в суть изображаемого персонажа объединила ее с Александрой Курзак.

В четвертом акте «Трубадура» триумф заслуженно справила китайское сопрано Гуй Ге (Hui He), порадовав меломанов голосом крепким, здоровым и звонким, до мелочей продуманной фразировкой и красивыми филировками (первая картина воистину нелегкое испытание для исполнительниц партии Леоноры). Даниэла Барчеллона в роли Азучены в очередной раз подвердила свою высокую репутацию истинного художника вокала, несмотря на то, что в Гала Верди публика имела счастье послушать ее всего лишь в нескольких фразах. Мужская половина состава, как это часто случается в последние годы, уступила женской. Ах, ноты, ноты, написанные Верди! Все вы были спеты, обмана не было. Озвучены уругвайским тенором Карло Вентре (Манрико) и польским баритоном Артуром Ручинским (Граф ди Луна). А вот музыка и театр сделали «чао» ручкой. В полезном театрам, но заурядном Вентре не было ни нежности, ни героического духа, в корректном Ручинском не хватало пылкости, одержимости, жестокости.

Три дирижера – Андреа Баттистони в первом акте «Травиаты», Риккардо Фрицца во втором акте «Риголетто» и Джулиано Карелла в четвертом акте «Трубадура» – показали лучшее, на что были способны, Баттистони пленил одному ему свойственной восхитительной легкостью и сверкающим разнообразием нюансов, за Фриццей нельзя не признать точность и великолепное знание партитуры, несколько суховатому Карелле оказалась подвластна вся богатая палитра красок заключительного акта «Трубадура».

Вернемся к портрету современного вокального искусства, который вырисовался со всей ясностью благодаря Гала Верди в Арене. Абсолютное большинство артистов делает удачную международную карьеру, выступает на самых престижных оперных площадках мира, часто выпевая все положенные по роли ноты, но не обладая яркой творческой индивидуальностью. По окончании спектакля знаешь, что ноты были спеты, но тембр того, кто их спел, индивидуальную интерпретацию вспомнить решительно невозможно. Не говоря уже о характеристике персонажа: как отличить Джильду от Виолетты, а Манрико от Графа Ди Луны?

Впрочем, обвинять в этом господ А, Б или В было бы несправедливым. Если яркие индивидуальности и выдающиеся голоса не появляются на свет, это значит, что в обществе они не востребованы.

Но вечер в целом удался...

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru