Ричард Такер — кумир Америки

Евгений Цодоков

Основатель проекта

30 августа 2013

3733

К 100-летию великого певца

28 августа 2013 года был объявлен в Нью-Йорке Днем Ричарда Такера. В этот день в его родном городе проходили многочисленные торжественные мероприятия, посвященные 100-летнему юбилею замечательного американского тенора.

Среди главных событий – вечер-встреча в Джульярдской школе, где в числе почетных гостей присутствовали выдающиеся артисты Рене Флеминг, Нил Шикофф, член Верховного суда США и большая поклонница певца Джоан Рут Бейдер Гинзбург и другие знаменитости, а также большой праздничный концерт на открытой оркестровой эстраде «Раковина Наумбурга» Центрального парка Нью-Йорка с участием лауреатов Музыкального фонда Ричарда Такера, основанного в 1975 году. Все мероприятия были бесплатными со свободным входом. Так американская общественность отметила эту славную юбилейную дату.

Ричард Такер

А 17 ноября грандиозный Такер–Гала пройдет в нью-йоркском Эвери Фишер-холле Линкольн-центра, где будут выступать Джойс ДиДонато, Рене Флеминг, Стефани Блит, Стивен Костелло, Анжела Меде, Айлин Перес, Мэтью Поленцани, Патрисия Расетт, Изабель Леонард и ряд других известнейших вокалистов, получивших в свое время гранты Фонда Такера.

* * *

Его голос был не только красивым – мерцающим, серебристым,
но очень мощным и невероятно прочным!
Лучано Паваротти.
(Из предисловия к книге Дж. А. Дрейка «Ричард Такер». Нью-Йорк, 1984).

Уроженец Бруклина, Ричард Такер (наст. имя Рубин Тикер) появился на свет в многодетной еврейской семье выходцев из Бессарабии, живших в прикарпатском местечке Сокиряны (ныне – Украина) и перебравшихся в США в 1911 году. У мальчика рано проявились музыкальные способности, он с детства пел в синагоге, позднее был кантором Бруклинского еврейского центра. Однако к профессиональной певческой карьере пришел не сразу, увлекался легкой атлетикой, работал продавцом одежды, пробовал себя в бизнесе. В 1936 году Такер женился на Саре Перельмут, младшей сестре Якова Перельмута, в будущем также знаменитого тенора Яна (Жана) Пирса. Пирс, оперная карьера которого началась в 1938 году, поначалу не очень поддерживал стремление Ричарда стать оперным певцом, но в вскоре изменил свое мнение и начал помогать ему. Важную роль в судьбе Такера сыграли его занятия вокалом с крупнейшим педагогом того времени, тенором Полом Олтхаузом, первым исполнителем на американской сцене партий Самозванца и Тристана, среди учеников которого были А.Варни (Варнай), Э.Стибер, Л.Симоно.

Неудачей закончилась попытка Ричарда пройти прослушивание в Метрополитен-опера в 1941 году. Его первое выступление на оперной сцене состоялось лишь два года спустя в частной бруклинской Оперной компании Сальмаджи, где он спел Альфреда. Еще через два года Такер благодаря усилиям Олтхауза, пригласившего тогдашнего директора Метрополитен-опера Эдуарда Джонсона послушать своего ученика в еврейском центре, получает, наконец, приглашение на главную американскую оперную сцену, где успешно дебютирует 25 января 1945 года, исполнив партию Энцо в «Джоконде» под управлением Эмиля Купера. Его партнерами в том памятном спектакле были Стелла Роман, Бруна Кастанья, Ричард Бонелли и Никола Москона. Рецензенты отмечают, что «дебютант был восторженно встречен публикой», а его уверенное исполнение отличалось «интонационным богатством, теплотой и выразительностью».

Дальнейшая творческая биография Такера хорошо известна, да и не так уж много было в ней неожиданных поворотов и сложных перипетий. Практически вся карьера артиста была связана с Мет., где он прослужил без малого 30 лет. Именно здесь за месяц до скоропостижной кончины состоялось его последнее выступление на театральной сцене.

Всего в Мет. Такер выступил 738 раз в 30 партиях. Среди его ролей здесь (в хронологическом порядке) Энцо, Альфред, Самозванец, Пинкертон, Ричард, Рудольф («Богема»), Туридду, Эдгар, Габриэль Адорно, Герцог, Де Грие («Манон Леско»), Каварадосси, Тамино, Дон Карлос, Фауст, Альфред («Летучая мышь»), Феррандо, Хозе, Альваро, Андре Шенье, Гофман, Ленский, Лионель, Дик Джонсон, Калаф, Манрико, Радамес, Рудольф («Луиза Миллер»), Канио, Самсон.

Важной вехой в карьере певца стал европейский дебют на фестивале Арена ди Верона в 1947 году, где он пел в «Джоконде» под управлением Туллио Серафина с участием Каллас, Николаи, Тальябуэ и Росси-Лемени и имел прекрасный прием у публики, аплодировавшей ему больше чем другой дебютантке Вероны – Марии Каллас. Об этом обстоятельстве, также как и том, что прекрасная гречанка была сильно уязвлена, упоминают все, кто пишет о Такере. Справедливости ради нужно напомнить, что это была еще «дореформенная» Каллас, да к тому же с травмированной накануне генеральной репетиции ногой. Спустя 25 лет Такер вернулся в Верону, где в 1972 исполнил партии Ричарда и Радамеса.

Январь 1958 года. Два знаменательных дебюта певца – в Ковент-Гардене и Венской опере. И оба в партии Каварадосси. В Вене к этой партии добавился еще пуччиниевский Рудольф.

Еще один дебют Такера был восславлен его восторженным поклонником Лучано Паваротти. Это произошло 20 мая 1969 года в Ла Скала, где спустя многие десятилетия забвения дирижером Ф.Молинари-Праделли была исполнена вердиевская «Луиза Миллер». Великий итальянский певец присутствовал на спектакле и вспоминал, что публика с восхищением внимала пению Такера, а после знаменитой арии Quando le sere «зал взорвался бешеными аплодисментами».

Однако столь яркие дебюты на ведущих европейских сценах не нашли продолжения, оставшись единичными эпизодами в творческой биографии Такера. Конечно, этими театрами его европейские гастроли не ограничивались. Он несколько раз выступал во Флоренции, в том числе на фестивале «Флорентийский музыкальный май», пел в Риме, Парме, Барселоне, участвовал в исполнении «Жидовки» Галеви в лондонском Королевском Фестиваль-холле (1973) и др.

И все-таки можно констатировать, что полноценного и повсеместного развития, достойного его ярчайшего таланта, европейская карьера Такера, в отличие от американской, не получила. Зато в Америке он был подлинным кумиром, выступая наряду с Нью-Йорком повсюду – в Вашингтоне, Филадельфии, Чикаго, Сан-Франциско и других городах, на южноамериканских сценах (театр «Колон», Каракас и др.).

Трудно дать точный ответ о причинах такого положения вещей. Наверное, тут имели место и какие-то жизненные обстоятельства. Но были и художественные. И коренятся они в особенностях голоса певца и своеобразии его творческой манеры. Её нельзя назвать совершенно противоречивой – мера таланта и мастерства Такера не позволяет применить такую характеристику к столь масштабной творческой личности. Правильнее было бы говорить о своеобразном и удивительном сочетании некоторых качеств вокала Такера, которые в столь субъективной области, как пение, приводят к противоположным ощущениям у слушателей.

Прежде чем пояснить эту удивительность, следует вернуться к его метрополитеновскому дебюту. Некоторые рецензенты, весьма благосклонно оценив выступление певца в партии Энцо, тем не менее, пускай и осторожно, высказывали сомнения, что (цитирую буквально) «певец имел несчастье выбрать для своего дебюта слишком тяжелую для лирической природы своего голоса партию»! Сейчас, слушая Такера в этой постановке (запись спектакля 16 марта 1946 года по трансляции) и зная его будущие свершения, можно только недоумевать по поводу такой оценки критиков. Но на самом деле ничего странного в этом нет. Каждый слышит у Такера свое, кто-то лирическое начало, а кто-то спинтово-драматическое, ибо в искусстве замечательного американского тенора лирическая стихия и энергия сверкающего драматического полнозвучия соединяются не только счастливо, но и беспримесно, не поглощая друг друга! Здесь сказалась, как мне кажется, его многолетняя школа канторского пения, привившая певцу тягу к своего рода вокальному перфекционизму, выражающемуся, по крайней мере на раннем этапе его творческого пути, в стремлении к предельной точности интонирования, желанию избегать портаменто и иных намеков на вальяжные технические певческие вольности. Для того, чтобы это понять наиболее отчетливо, достаточно послушать запись тосканиниевской «Аиды» 1949 года, например, то, как четко и дискретно вопреки довольно распространенной традиции Такер выпевает восходящие ноты в Celeste Aida (на слове A-i-da).

Но этого мало. Впечатляющим свойством уже упомянутого полнозвучия и мощи его голоса, не позволяющим ему поглотить лиричность и «скатиться» к брутальности, является необычайная одухотворенность. И это также можно считать следствием канторского опыта.

Но все имеет свою оборотную сторону. Я неоднократно встречал среди знатоков оперы довольно разноречивые суждения о Такере, более того, диаметрально противоположные, что при всей субъективности восприятия пения все же не может считаться обычным для певца такого уровня. Почему?

И тут надо заметить, что пресловутый интонационный перфекционизм Такера имел одно опасное свойство – в отрыве от единой непрерывной динамики звуковой и речевой материи, да еще и в парадоксальном сочетании с местами присущей певцу аффектированной подачей звука (подчеркиваемой такими штрихами, как marcato или sforzando) он приводил, подчас, к снижению общей пластичности звукоизвлечения и иллюзии отсутствия широкого дыхания. А если добавить, что такеровская одухотворенность принимала иногда характер чуть ли не религиозного служения музе в большей степени, чем того требует оперный вокал, особенно теноровый, в котором элемент наслаждения и свободной чувственно-эротической стихии имеет огромное значение, то становится совершенно понятным, чего иным слушателям могло недоставать в его пении. Позднее в 60-е гг. вокал Такера претерпел некоторую эволюцию, в его голосе появилась какая-то новая органика, горячая свежесть и раскованность, позволившие ему, кстати, успешно противостоять возрастным явлениям.

Голос артиста не увядал до последних дней его жизни, явив нам яркого Канио, которого он впервые спел в 1970 году все в той же Метрополитен-опера и которым завершил свою сценическую карьеру 3 декабря 1974 года.

Как видно из простого перечня партий Такера, диапазон его репертуара простирался от Фауста и Герцога до Манрико и Калафа, пел он даже моцартовских Тамино и Феррандо (!). Я знаю любителей оперы, которым нравятся его Альфред или пуччиниевский Рудольф. Но для меня он, прежде всего, Альваро, Шенье, Каварадосси, Канио. Именно в этих ролях все его качества и даже причуды расцветали наиболее органично и убедительно. В их интерпретацию он вносил что-то совершенно свое, неподражаемое, что делало его искусство столь нужным и незаменимым, несмотря на то, что пик творчества певца пришелся на великие годы, когда в аналогичном репертуаре блистали Бьёрлинг и Корелли, Бергонци и Ди Стефано, Пирс и Гедда…

8 января 1975 года во время своего совместного с Робертом Мерриллом концертного тура по Америке Ричард Такер скоропостижно скончался от инфаркта в отеле города Каламазу штата Мичиган.