Премьера «Золушки» Россини в Штутгартской опере состоялась 30 июня. Это пятый по счёту спектакль, поставленный Андреа Мозес с тех пор, как два года назад она стала главным режиссёром театра. «Золушке» предшествовали «Воццек» Берга, «Ифигения в Авлиде» Глюка, «Дон Жуан» Моцарта и зрелищное «Осуждение Фауста» Берлиоза.

Штутгартская постановка «Золушки» собрала множество восторженных отзывов в немецкой прессе, и теперь, спустя три месяца после премьеры, ничего не остаётся, как прибавить к ним ещё один. Основания для этого дают как высокий уровень исполнения, так и внятная и умная концепция спектакля. Не могут не понравиться тщательно проработанные до мельчайших подробностей мизансцены, органично связанные с музыкой Россини; смех и радость дарят многочисленные по-настоящему остроумные находки режиссёра.

Все участники спектакля, включая хористов, продемонстрировали незаурядное актёрское мастерство. Артисты постоянно совершали на сцене большое количество самых разнообразных действий, так, что «Золушка» смотрелась бы как полноценный спектакль и без музыки. Но избыток действия, который, возможно, мешал бы слушать пение и раздражал бы в постановке драматической оперы, смотрелся вполне уместно в опере комической.

Действие «Золушки» перенесено в настоящее время и разворачивается в двух пространствах: это пространство дома и пространство офиса. Принц превратился в наследника крупного семейного бизнеса, который вёл беззаботную жизнь до тех пор, пока не назрела необходимость срочно жениться для того, чтобы не потерять права на наследство и возглавить корпорацию. Холодный циничный мир офиса, где под внешней респектабельностью скрываются грубые пороки – это пространство, в котором живёт дон Рамиро. Пространство Золушки – это малометражная забитая старьём квартира, в которой царит мещанская атмосфера.

Ещё до того, как зазвучала увертюра, на сцене появилась молодая девушка, которая старательно протирала офисные стулья. Можно было легко догадаться, что увертюра будет исполняться при открытом занавесе и будет наполнена действием. Так и случилось. В офисе собрались солидные дамы и господа в строгих серых костюмах, началось заседание совета директоров. На экран проецировались короткие реплики персонажей на немецком языке, делающие понятным происходящее на сцене. Дону Рамиро напомнили о необходимости жениться и при участии Алидоро разработали план действий. Дандини за деньги согласился побыть некоторое время богатым наследником, и каждый участник интриги получил свой особенный пакет с вещами, чтобы преобразиться. В пакете у дона Рамиро – непритязательные джинсы и короткая куртка, он натянул белые перчатки слуги; Дандини, соответственно, получил дорогой костюм и плащ, ну а Алидоро – грязное пальто бродяги, ночующего на улице.

Молодой дирижёр из Венесуэлы Хосе Луис Гомеc, несмотря на свои латиноамериканские корни, представил увертюру в соответствии со стереотипными представлениями о немецком стиле исполнения. Россини звучал довольно резко и несколько тяжеловесно, так, что немного напоминал Бетховена. Увертюре не хватало воздушности и сумасшедшей весёлости, которую всегда ждёшь от музыки Россини. Затем дирижёр увёл оркестр на второй план и сделал практически незаметным, чтобы вывести на первый план солистов.

Далее действие переносится в тесную квартирку, где живут Золушка, её приёмный отец и сводные сёстры. На примере Золушки из штутгартского спектакля отчётливо видно, какие изменения претерпевает в современной культуре образ идеальной женщины. Золушка обладает другими качествами, нежели традиционные красота, трудолюбие, доброта и кротость. Хотя и в этих чертах режиссёр не отказывает Золушке, на первый план выходят другие достоинства, среди которых не последнее место занимает ум. Как говорит Диана Халлер, исполнительница главной партии, в интервью немецкому изданию «Das Journal» о своей героине: «Конечно же, Золушка – застенчивая девушка, у которой нет опыта в любовных делах, но она – умная. Это есть и в музыке Россини – я думаю, что его Золушка не только много убрала, но и немало прочитала».

На протяжении спектакля Золушка практически не занимается домашними делами. Когда мы видим её впервые, она смотрит фильм «Три орешка для Золушки». С хозяйством у Золушки, скорее, не всё гладко. Дон Рамиро и другие посетители квартиры дона Маньифико неоднократно демонстративно проводят пальцем по какой-нибудь поверхности, чтобы показать – в квартире пыльно. Уборкой в спектакле занимаются исключительно сотрудницы офиса, которые внешне представляют собой нечто среднее между секретаршами, уборщицами, официантками и стриптизёршами. Они работают в коротких юбках и на каблуках, и готовы удовлетворить любые желания своих работодателей. Готовит Золушка, кажется, тоже неважно – она угощает принца печеньем, которое оказывается жутко невкусным.

В штутгартском спектакле Золушка предстаёт в образе если не интеллектуалки, то, по крайней мере, женщины внутренне свободной. Этой внутренней свободой обладает она одна из всех карикатурных персонажей спектакля. Золушка не стремится нарядиться, чтобы выйти замуж, в отличие от своих сестёр, не имеющих других интересов, кроме одежды и еды. Даже переодеться на бал – сменить джинсы и футболку на красное вечернее платье – Золушку заставляют едва ли не силой.

Впрочем, Золушка пребывает не на бал во дворец, а на корпоративную вечеринку в офис: члены совета директоров напились в винном погребе и начали сбрасывать свои строгие серые костюмы, началась оргия с участием секретарш на большом круглом офисном столе. В этой сцене мир принца показывает своё подлинное лицо. И, разумеется, этот мир не прельщает Золушку, как, впрочем, и брак в традиционном смысле. Фату и свадебное платье, которое ей в конце неоднократно протягивают слуги принца, она выразительным жестом отодвигает в сторону, показывая, что свадьба для неё не так важна, как искренние человеческие отношения с доном Рамиро.

В конце спектакля Золушка, прихватив с собой принца, покидает оба нелепых и неполноценных мира: она отрывается от дома, но и не присоединяется к миру офиса. Золушка убегает, сбросив обе туфли на каблуках – то есть, отказывается ради свободы от одного из современных символов женственности. Куда именно бежит Золушка за руку с принцем, к сожалению, неизвестно. Может быть, в мир творчества, в мир искусства?

Главное музыкальное впечатление от «Золушки» – чарующее и безупречное пение Дианы Халлер. Её голос – это кристально чистый, сильный и насыщенный на всём протяжении диапазона звук, который завораживает с первых мгновений. Халлер, меццо-сопрано родом из Хорватии, дебютировала на сцене Штутгартской оперы четыре года назад в небольшой партии в «Парсифале». В 2010 году она вошла в труппу театра, став в 23 года там самой молодой артисткой. На её счету партии Керубино в «Свадьбе Фигаро», Глаши в «Кате Кабановой», Лауры в «Луизе Миллер», Фенены в «Набукко» и др. После спектакля публике объявили: за роль Золушки Халлер удостоилась титула лучшей молодой певицы 2013 года по версии журнала «Opernwelt».

Голоса остальных исполнителей не были такими яркими и не произвели такого сильного впечатления, оставив ощущение профессионализма, но не искрящегося таланта.

В партии дона Рамиро выступал Богдан Михай, тенор из Бухареста. Михай небезызвестен российскому зрителю: два года назад он пел Неморино в Михайловском театре. В этом сезоне ожидается выступление Михая с Анжелой Георгиу на гала-концерте в Кремле. С одной стороны, его персонажа можно критиковать за очевидное несоответствие музыкального и внешнего образа. Образ разбалованного, несколько эгоистичного и пресыщенного жизнью молодого человека диссонирует с музыкой Россини, в которой принц предстаёт восторженным, немного робким и романтическим юношей. С другой стороны, это несоответствие делает образ многослойным: не всегда можно справедливо судить о людях по их внешности; возможно, при встрече с Золушкой открылись новые грани характера дона Рамиро, и он внутренне преобразился.

Дон Рамиро и Дандини, партию которого исполнял немецкий баритон Андре Морш, являли собой уморительную парочку двух очень симпатичных, но немного придурковатых парней, каждый из которых смертельно боится, что его могут женить на страшненькой дурочке.

Пара Клоринда – Катриона Смит и Тизбе – Кора Павелич оказалась не такой забавной, может быть, потому что была в большей степени пародийной и искусственной, в то время как с молодыми людьми, подобными Дону Рамиро и Дандини, можно легко встретиться в повседневной жизни.

О скором появлении на сцене Дона Маньифико предупредил рёв воды, спускаемой в унитаз. В партии самодовольного папаши Энцо Капуано был наглядным примером того, как зло иногда может проистекать от непроходимой тупости. Дон Маньифико в спектакле – человек довольно весёлый. Например, в какой-то момент он забывает, что в металлической кастрюле якобы хранится прах его третьей дочери, и начинает стучать по крышке, как по африканскому барабану.

Наиболее блёклым во всех отношениях получился образ Алидоро у Мотти Кастона. Алидоро был практически лишён юмористических черт, но, в то же время не приобрёл атрибутов интеллектуала или волшебника, которые могли бы выделить его из остальных членов совета директоров. Получился обычный, ничем не примечательный мужчина в сером костюме. Его арию было бы даже скучно слушать, если бы она не была плотно наполнена событиями, связанными с тем, что Золушка покидает свой прежний мир – мир дома. А так, пока Алидоро поёт, маленькая квартира уезжает со сцены, в то время как Золушка отчаянно пытается её задержать или за неё зацепиться; затем Золушку уговаривают переодеться, и тому подобное.

В завершение остаётся добавить, что на спектакль «Золушка» в Штутгартской опере хочется сходить снова, чтобы от души посмеяться и насладиться пением Дианы Халлер. К тому же, скорее всего, немало забавных и интересных деталей при первом просмотре было упущено.

Автор фото — A. T. Schaefer

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru