Похоже, природа решила вовсе не баловать даже робкой улыбкой жителей Паданской равнины, на которой, как известно, расположены такие знаменитые города, как Милан, Верона, Виченца, Падуя, Феррара, Парма и иже с ними. Осень вступила в свои права, а переносить ее в упомянутых краях ох как нелегко! Климат Паданской равнины очень влажный, и даже родившиеся в Ломбардии в Венето люди беспрестанно жалуются на эту неприятную особенность. Под знаком влажности проходит в Парме Фестиваль, посвященный Верди, который очень хорошо знал, что такое житье на Паданской равнине, не говоря уже о том, какое недовольство вызывала эта особенность климата у его бесконечно терпеливой жены Пеппины...

Вот и «Разбойники» в Театре Реджо в Парме оказались «мокрыми», более того, промокшими насквозь. Улицы Пармы были пустыми и только преданные опере бежали трусцой под зонтиками, юркали в здание театра и стряхивали с себя капли воды в фойе. В, общем, мучение, да еще для рожденных в Италии, к которой во всем мире прилеплена этикетка «солнечная».

Стоила ли всех этих неудобств ранняя опера Верди «Разбойники»? Кто знает оперу «Разбойники»? Разве специалисты по творчеству Верди да десяток одержимых меломанов... второе утверждение надо бы проверить! Но если в тот вечер обстоятельства или любовь к Верди привели вас в Театр Реджо на оперу «Разбойники», ваше время было потрачено с толком. Мучение вследствие мокрой погоды обратилось в наслаждение вследствие слушания отнюдь не лучшей оперы Маэстро из Буссето.

Ранний Верди... автор хочет избежать моря чернил, пролитого по случаю анализа этого периода его творчества. Верди, рожденный в нищете и варварстве, Верди вынужденный завоевывать то, что другим было подарено от рождения. Один раз схватив за хвост птицу счастья, сочинив «Набукко», Верди пустился во все тяжкие, сочиняя оперу за оперой, всегда в высоких темпах, приспосабливаясь к капризам ангажированных на данное название певцов, прибегая к формулам, завоевавшим успех, опасаясь нищеты и гоняясь за деньгами.

Таковы «Разбойники» на сюжет одноименной драмы Шиллера, опера, сочиненная молодым Верди в 1847 году для лондонского Театра Её Величества по заказу известного импресарио Бенджамина Ламлея на либретто известного поэта и переводчика Андреа Маффеи, «по совместительству» мужа большого друга Верди Клары. Немаловажен тот факт, что партия Амалии написана с учетом вокальных возможностей Женни Линд, «шведского соловья». Музыку «Разбойников» так и тянет назвать «музычкой»: галопирующие мелодии, простые гармонии, немудреная оркестровка. Ранний Верди, Верди периода «каторжных работ», варварский, пылкий без удержу, грубоватый, лапидарный, без намека на утонченность и ... удивительно сильно действующий! Неудивительно: сила и увлекательность музыки Верди подобны силам самой природы, урагану, наводнению или снегопаду.

Спектакль в постановке Лео Мускати безоговорочно завоевывает публику Театра Реджо, среди которой много иностранцев; в партере итальянскую речь перекрывает английская, французская и немецкая. Во многом традиционный, но ладно сбитый и хорошо функционирующий спектакль. Его основной секрет – ставка на должное равновесие всех компонентов, эффектность сцен с участием банды разбойников, которой предводительствует Карл, отлично контрастирует с тонким психологизмом сольных эпизодов и дуэтов главных героев. Артисты хора Театра Реджо не только поют самым превосходным образом, но каждый из них способен сосздать запоминающееся лицо, и умная работа с режиссером чувствуется у всех солистов.

Оправа пармских «Разбойников», выполненная двумя представительницами прекрасного пола (сценография Франчески Паролини, костюмы Сильвии Аймонино) может быть причислена к категории минималистских, но никак не бедных. Необработанное, шершавое дерево вторгается на сцену «королевского» театра, чуть наклонный помост из грубых досок, редкие стволы деревьев, крест и дверь, ведущая в убежище старого Моора. Считанные предметы мебели и аксессуары на почти пустой сцене: кресло, в котором Франц замышляет свои дьявольские планы, кровать, на которой лежит старый Моор, вешалка, на которой висит парадный мундир того же Моора, предмет вожделений сына-монстра.

Состав певцов завоевывает публику немедленно, и не только благодаря качеству голосов и вокальной технике. Певцы находят дорогу к сердцам сидящих в зале. Начиная с Роберто Ароники, очень профессионального тенора, не отличающего героической внешностью и не могущего похвалиться личной харизмой... партия Карла подходит ему так же хорошо, как сидит отлично сшитый фрак на стройной фигуре! Голос Ароники звучит уверенно и ровно на всем диапазоне, его звонкость доставляет немалое наслаждение, кантилена мягка и сладостна. Но, главное, в пении передан героический дух, дух юношеского антиконформизма.

Великолепный образ Франца являет польский баритон Артур Ручинский, которого лично автор слышала в Арена ди Верона в партиях Меркуцио в «Ромео и Джульетте» и графа ди Луна в «Трубадуре» и который как артист не произвел на нее сильного впечатления... похоже, придется попросить у певца извинения! Голос красивого тембра, очень мягкий и с каким-то обволакивающим и вкрадчивым оттенком, отличная вокальная декламация: эти качества делают партию Франца в интерпретации Ручинского такой убедительной. Ручинский, по-видимому, увлечен доставшейся ему ролью «монстра»: яростная жестокость, влечение к Амалии, муки совести и невыразимый страх... в его исполнении всему веришь и все захватывает.

Румынское сопрано Аурелия Флориан, похоже, любимица публики Театра Реджо, она завоевала ее еще в минувшем году своей интерпретацией роли Лиды в «Битве при Леньяно». Флориан прекрасна в партии Амалии, как была прекрасна в партии Лиды: внешность, голос, актерская индивидуальность певицы кажутся созданными для вердиевских «ангелов». Амалия обладает и подлинно бойцовским духом; достаточно вспомнить ее дуэт с Францем, во время которого она угрожает ему пистолетом! Вся многогранность персонажа подвластна таланту Аурелии Флориан, и вердиевское письмо, адресованное «соловью» Женни Линд для нее не проблема. Мягкость звукоизвлечения, ровность звучания на всем диапазоне, точность в фиоритурах... Флориан можно адресовать один небольшой упрек: ее голос чуть хрупок, чуть тонок.

Заслуженный успех имеет финский бас Мика Карес в роли Максимилиана Моора. Молодой певец полностью убедителен в роли старого отца, типичной фигуры вердиевского театра; это еще и превосходный, трогательный драматический артист. Его красивый бас полнозвучен, мягок, его декламация выразительна, его акценты благородны.

Необходимо воздать по заслугам совершенно великолепным компримарио: Антонио Корианò (Арминио), Армандо Коссутте (Ролла, товарищ Карла), Джованни Баттиста Пароди (пастор Мозер).

Франческо Иван Чампа уверенной рукой ведет за собой Филармонический оркестр им. Артуро Тосканини. Открывающая оперу красивая небольшая Прелюдия с солирующей виолончелью сыграна превосходно и вызывает восторженный отклик в зале. Вердиевская партитура звучит у Чампы крайне темпераментно, динамично, но дирижер захватывает и богатством психологических оттенков.

Вечер мокрый, туманный и грустный за пределами театра, но подлинно ударный и блестящий внутри него! Настоящие овации по выходе всех певцов на поклоны, включая нескончаемые крики bravo! brava! bravi! и ритмичные «Артур! Артур! Артур!»: в Парму приехали поклонники польского баритона. Отдельная овация артистам хора пармского Театра Реджо. Никто не убегает сразу по окончании спектакля, как часто случается в Bel Paese. VERDI FOREVER, еще раз VERDI FOREVER! ВЕРДИ НАВСЕГДА, даже когда речь идет о мало кому известных «Разбойниках»!

Одна печаль: Владычица Опера, как именовал ее верный рыцарь Франц Верфель, со всей очевидностью превращается в служанку. Милую и очень любимую служанку очень и очень пожилых людей. Почти члена семьи. Ни одного молодого человека в театре, при таком раскладе сорокалетнего можно считать младенцем, пятидесятилетнего – тинэйджером, ну, а семидесятилетних и старше – людьми в расцвете сил. Если так пойдет дальше, залы оперных театров обратятся в филиалы гериатрических отделений больниц. Публику надо растить.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru