Году Верди по всему миру посвящено огромное количество разнообразных мероприятий. Старается не отстать и Россия: множество оперных премьер, концертов, как в столицах, так и в провинции. В особенности много последних, что вполне объяснимо и оправданно прежде всего экономическими соображениями: полноценные театральные постановки сегодня ох как дороги.

Большой театр России в последние десятилетия уделял Верди не так много внимания, как хотелось бы: периодически, конечно, что-то ставилось, но, увы, весьма досадно, что в театре такого уровня, каким по статусу является Большой, антологии опер первого оперного композитора мира не наблюдается. То, что естественно для таких сцен как «Метрополитен» или Венская Штаатсопер – богатая подборка вердиевских творений в активном репертуаре – для Большого уже давно не норма. «Аида», «Бал-маскарад», «Трубадур», «Риголетто», «Отелло» и другие бесспорные шедевры давно уже выпали из его афиши, а что-то более редкое – например, «Сицилийская вечерня» или «Симон Бокканегра» - не ставились здесь никогда.

Под занавес вердиевского года Большой готовит, наконец, своё полноценное приношение: премьеру «Дона Карлоса», грандиозной фрески, которая много лет украшала его афишу, но из которой исчезла уже также достаточно давно. Что ж, отрадно, что эта опера вернётся в Большой и жаль, что лишь только она одна: всем московским меломанам искренне хотелось бы, чтоб вердиевская составляющая в первом театре страны стала более богатой…

Реквием великого композитора эстетически близко примыкает к его оперным шедеврам зрелого периода творчества: некоторые исследователи даже полагают, что это духовное произведение формально кантатно-ораториального жанра содержит в себе своего рода квинтэссенцию, код оперного стиля композитора периода наивысшего расцвета его таланта. И в отличие от ряда опер, никогда не звучавших со сцены Большого или бытовавших в его репертуаре крайне редко, Реквием исполняется в здесь достаточно часто, поэтому вполне можно говорить об определенной традиции. Поэтому вполне естественно, что юбилейный год не мог обойтись без очередного такого приношения, правда, в этот раз довольствовались не только собственными силами – вместо хора Большого театра пригласили Русский хор имени Свешникова.

В итоге были подобраны в целом неплохие творческие силы и исполнение, казалось бы, могло стать заметным культурным событием на московском концертном небосклоне. Но назвать его таковым, боюсь, будет большим преувеличением. Причин здесь несколько, но главная, конечно – в качестве музыкальной интерпретации.

Увы, данные концерт ясно показал явную ограниченность лидерских и музыкантских возможностей нынешнего главного дирижёра театра Василия Синайского. В отличие от национального репертуара, в котором маэстро имеет определенный опыт, или относительно малознакомого рафинированного западного (типа того же «Кавалера розы»), где традиций у нас мало и потому многое проходит на ура, а недостатки остаются незамеченными, Реквием хорошо известен, исполняется часто, более того, Москва вживую знакома со многими по-настоящему выдающимися интерпретациями этого произведения. Именно поэтому то, что было явлено ноябрьским вечером со сцены Большого, едва ли эту сцену сильно украсило.

Формально всё сыграно было ладно. Мельчайшие помарки погоды особой не делали – оркестр Большого в целом играл профессионально, а Свешниковский хор предстал в лучшей форме, чем то, что он демонстрировал ещё несколько сезонов назад, поэтому его присутствие на сцене Большого не вызывало вопросов. Но музицированию решительно не хватало цельности формы, единства замысла, какой-то прицельной воли, которая бы исходила от музыкального лидера и делала этот опус не набором оперных красивостей, а стройным, единым, спаянным произведением, именно тем, что позволяет исследователям уже в течение долгого времени сравнивать его по силе воздействия с ренессансными фресками Микеланджело. Увы, ничего этого не прослушивалось: Реквием откровенно рассыпался на составные части, был на редкость рыхлым и аморфным, и особой энергетики в исполнении не наблюдалось.

Это тут же передалось залу: какая бы неподготовленная (на что так любят обычно жаловаться) ни была публика в Большом – известно, что там всегда очень много случайных людей, грубо говоря, пришедших поглазеть на люстру – а всё-таки и такую публику можно было бы увлечь исполнением, если бы оно было необходимого эмоционального накала. Но этого не случилось. Посему мы имеем редкий в своем безобразии случай – заупокойная месса не раз прерывалась аплодисментами, её постоянно «украшали» трели мобильных телефонов, топот каблуков по паркету входящих-выходящих слушателей, громогласное двиганье стульями в ложах и пр. Публика, конечно, «дура» – в особенности специфическая публика Большого – но не только в ней дело. Сумей музыканты во главе с Синайским захватить её внимание действительно проникновенным, вихревым по энергетике исполнением – и такая неотёсанная публика бы присмирела… А так – стыд, позор и сплошная неловкость за главным храм российского искусства.

Квартет солистов, к сожалению, оказался на поверку тоже неровным. Не вполне за свою партию взялась Динара Алиева – ее красивое, хорошо выделанное сопрано не обладает, тем не менее, крепкими низами и необходимой для этого произведения плотностью и сочностью звука: в верхнем и отчасти среднем регистре певицу было слушать приятно, равно как и на умеренной динамике оркестрового и хорового сопровождения, но в наиболее драматически ответственных местах ее откровенно не хватало. Безусловно, Верди – её территория, но, пожалуй, всё-таки не всякое его произведение.

Елена Манистина была также не в лучшей форме: ее красивое меццо как-то совсем не радовало драматическими красками, каковые обычно присущи певице, звучало по-сопрановому мелковато, а вибрато, порой, было уж слишком широким.

Михаил Губский начал теноровую партию ярко и уверенно, но позже в некоторых фрагментах появились едва заметные элементы детонации, не всегда удачно взятые верхние ноты, пение с усилием и напряжением.

Пожалуй, лучше всех прозвучал Дмитрий Белосельский, чей яркий и культурный бас как нельзя в пору пришёлся стилю вердиевского шедевра – была в нем и мощь, и глубина, но одновременно, и нежность, и аккуратность, и точность пропеваемых фраз.

К сожалению, исполнение Реквиема вышло в этот раз в Большом достаточно проходным – неярким, совсем не захватывающим. В былые годы с этой сцены данное произведение можно было услышать куда в более интересном исполнении – и не только от гастролеров типа «Ла Скала», но и от собственных звёздных составов исполнителей, многие из которых (певавшие в 80-90-е годы) нам ещё всем хорошо памятны.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru