В Амстердаме показали последнюю часть вагнеровской тетралогии

На днях в Нидерландской опере состоялась премьера «Гибели богов» Пьера Оди в инсталляционном оформлении Георгия Цыпина. Сказать, что это одна из самых безупречных постановок грандиозного финала вагнеровской эпопеи, - значит не сказать ничего: гармоничность сценографии, органично впитавшей в себя «цитаты» из наиболее знаковых постановок «Гибели» XX века, эстетически умный дизайн костюмов и пластическая динамичность обрамления грандиозных ансамблей сложились в картинку, от которой оторваться невозможно на протяжении всех пяти с половиной часов. И даже то, что живой огонь неожиданно опоясывает грандиозный «зиккурат» в финале второго акта, а не третьего, хоть и вызывает лёгкую досаду (ведь хочется, чтобы полыхнуло именно в финале финала, а не в его середине), но всё-таки вызывает уважение последовательностью применяемых постановщиками спецэффектов.

В финале будет копьё, пронзающее зиккурат. Копьё как символ Власти, структурирующей, омертвляющей и разрушающей всё живое. Просто. Тонко. По существу. С Вагнером вообще всегда нужно по существу. Тогда Вагнер лёгок и податлив. Тогда и только тогда его грандиозные опусы вступают в метафизический диалог-сотрудничество, и начинают помогать умному интерпретатору. Именно это, на мой взгляд, произошло с «Гибелью» в Амстердаме. После этого спектакля захотелось посмотреть весь цикл, который будет дважды показан в январе-феврале будущего года. Посмотреть и послушать.

Вагнер – это оркестр. И работа Нидерландского филармонического оркестра под управлением Хартмута Хенхена меня покорила. Сходу сложно подобрать определение тому ощущению невероятного покоя и красоты, в которую погружали слушателей оркестранты. Некоторая сглаженность кульминаций, доводимых иными дирижёрами до истерического грохота, оставляла ощущение напряженной медитации, вдумчивого разглядывания, осторожного, но грамотного перелистывания священного фолианта. Здесь не было резких акцентов. Не было эффектных откровений. Звучание оркестра словно озарялось самодостаточным совершенством, и даже в тех местах, где хотелось бы побольше драйва, дирижёр уводил звуковой поток от чрезмерной экзальтации в русло гармоничного созерцания к просветлению. Отдельный восторг вызвал ансамбль солистов. Наверное, сегодня это самый слаженный, самый беспроблемный состав, который можно вообразить для вагнеровской эпопеи.

Стефан Гульд, на сегодня один из двух лучших Зигфридов (а если учесть, что вторая фигура в этой обойме – Ланс Райана – не всегда выдаёт нужный уровень, то Гульд – попросту единственный достойный исполнитель этой партии на сей день), предсказуемо качественно, точно и драматически выпукло сделал главную партию спектакля.

Совершенно неожиданно для меня прозвучала в партии Брунгильды Катарина Фостер: даже при отсутствии ярко раскрывающихся на форте верхушек, основной диапазон партии певица держит с такой экстатической уверенностью, что местами затмевает божественную Нину Стемме.

Партия Гунтера всегда казалась мне такой же «второстепенной», как и роль Гутруны, но Алехандро Марко-Бурместер и Астрид Вебер наделяют именно вокальную сторону своих героев такой «электрической» остротой, что понимаешь, насколько важны музыкальные компоненты, которыми напитаны эти небольшие партии, для общего мелодраматического полотна спектакля.

Невозможно переоценить значение, которое сыграла в общем успехе постановки работа Курта Ридля, выступившего в партии Хагена. Это фантастическая смесь одновременно строгого и характерного вокала, пластической экспрессии и феноменальной энергетики, которую передать словами абсолютно невозможно. Это осевая роль постановки, и, на мой взгляд, без такого Хагена спектакль вряд ли бы приобрёл столь мрачно-эсхатологическое звучание.

Бельгийский бас-баритон Вернер Ван Мехелен великолепно выступил в партии Альбериха, а Михаэла Шустер своим специфическим тембром и инсталляционной пластикой создала уникальный трагикомический образ сестры главной героини – валькирии Вальтрауты.

Но и за рамками столь качественного ансамбля не хотелось бы оставлять исполнителей партий норн (Барбара Сенатор, которая также исполнила партию Вельгунды, Николь Пикколомини, третью норну исполняла та же Астрид Вебер) и дочерей Рейна (Махтельд Бауманс и Беттина Ранч). Великолепен был и хор Нидерландской оперы.

От всего этого гармоничного сочетания режиссёрского прочтения с вокально-инструментальной интерпретацией, у меня осталось чувство глубочайшего просветления, соприкосновения с чем-то подлинным и фундаментально значимым, которое я сохраняю в себе до сих пор…

Автор фото — Marco Borggreve

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru