В Большом зале Московской консерватории 16-го марта, в рамках международного фестиваля «Опера Априори», состоится мировая премьера концертного исполнения оперы «Черный монах» композитора Алексея Курбатова. Накануне столь важного для него события с автором побеседовал Юрий Алябов.

Имя молодого московского композитора и пианиста Алексея Курбатова в последнее время все чаще можно видеть на афишах самых престижных концертных залов. Его симфоническую, камерную и фортепианную музыку играют в Германии, Америке, Швеции, Японии, Китае и многих других странах.

Ю.А. – Как возникла идея оперы? Это был чей-то заказ или, так сказать, собственная творческая инициатива?

А.К. – Поначалу это была абсолютная работа «в стол». Начало ей положило одно из последних интервью Шостаковича, где он говорит о том, что мечтает создать оперу по рассказу Чехова «Черный монах». А я в это время как раз был озабочен поиском драматургического материала для оперы, которую хотел написать. Дело в том, что мне, как композитору, удается передать не так уж много состояний. И вот одно из них как раз замечательно описано в этом рассказе Чехова, который я, конечно же, читал в юности, и о котором совершенно забыл. То, что собирался делать Шостакович, меня как-то вдохновило, я быстро перечитал рассказ – там где-то страниц сорок – и в тот же день сел за написание музыки. Написалось все очень быстро – где-то в течение трех месяцев…

– Либретто тоже писали сами?

– Ну, это трудно назвать либретто. Там есть какие-то диалоги в тексте, часть из которых я подсократил, а по сути – это просто озвучивание текста рассказа. Только в конце я позволил себе некоторые сюжетные изменения. Это было необходимо для более цельной передачи формы, но, в конце концов, все заканчивается также, как у Чехова.

– И каково было дальнейшее развитие событий?

– (Улыбается.) Я поставил галочку, написав произведение, и успокоился.

– И это осталось в партитуре или ее нужно было оркестровать с клавира?

– Нет, я сразу пишу партитуру. Правда, поскольку я рассчитывал, что это будет камерная опера, соответственно и партитура была камерная. Предполагался одинарный состав духовых, струнные и четыре солиста. А так как в то время я был завален другой работой – какими-то заказами, оперу я писал, в основном, по ночам, работая для себя. Ну, закончил – и закончил… А потом, на одном из концертов - как сейчас помню, это была премьера моего тройного концерта для скрипки, виолончели и фортепиано с оркестром, ко мне подошли представители агентства «Арт-Брэнд», как-то очень тепло меня восприняли и с тех пор много мне помогают. Я уже около трех лет являюсь артистом этого агентства, причем сначала как композитор, а позже и как исполнитель. Благодаря им состоялось много очень хороших, я бы сказал, знаковых, концертов.

– Судя по тому, что премьера «Черного монаха» будет в Большом зале консерватории, это дорогого стоит?

– Да, и это не в первый раз. Здесь же проходила премьера концерта для двух виолончелей, который мне заказала Ольга Суворова, которой, к сожалению, уже с нами нет. Она была радио-ведущей, филантропом, журналисткой, писателем и продюсером агентства «Арт-Брэнд». Но ее дело продолжают, и Елена Харакидзян, один из продюсеров агентства, года два назад, узнав о существовании моей оперы, как-то очень заинтересовалась и со временем нашла возможность осуществить ее постановку в рамках своего фестиваля «Опера Априори».

– А как проходил поиск исполнителей – солистов, оркестра?

– Это все организаторы взяли на себя. От меня требовалась только партитура. Единственно, так как у нас будут две оперы в один день, и в первой части прозвучит «Замок герцога Синяя борода» Бартока, где задействован большой оркестр, хор и орган, мне было предложено воспользоваться этим составом оркестра. Я согласился и переоркестровал все на большой состав. И, поскольку прошло какое-то время, часть музыки я тоже переделал уже с позиций сегодняшнего дня. В основном это касается вокальной части, но и в оркестре кое-что пришлось поменять. Так что сегодня опера существует в двух вариантах – камерном, более простом для исполнения и большом симфоническом.

– А нет опасности, что прослушав такую непростую музыку, как опера Бартока, у зрителей просто не останется сил на вторую оперу?

– Думаю, нет. Во-первых, опера Бартока не такая уж и большая – она идет около часа. А во-вторых, там будут прекрасные венгерские исполнители, поющие на языке оригинала, отличные музыканты в оркестре… Нет, думаю, все будет хорошо.

– А кандидатуры исполнителей согласовывались с Вами?

– Да, конечно, со мной Елена советовалась. У нее прекрасные организационные способности, и каким-то непостижимым образом ей все удается. Наверное, в этом и состоит настоящий талант продюсера и театрального агента. Уже прошла первая оркестровая репетиция, хотя, честно говоря, я сильно затянул с написанием партитуры и еле-еле успел к февралю, то есть, практически, за полтора месяца до премьеры. Для работы с вокалистами и хором пришлось делать клавир, в чем мне сильно помог мой друг, замечательный пианист Рэм Урасин – написание клавира во многом его заслуга. Сейчас все по отдельности вроде всё выучили – осталось только собрать картину в целом.

– То есть, у музыкантов получается достаточно времени для подготовки? Это не так, как в «звездных» составах – собрались и прямо с листа все «отчесали»?

– Признаться откровенно, я был потрясен уровнем оркестра. Достаточно сказать, что они на первой же репетиции за полтора часа музыки останавливались всего три раза. И это при том, что материал не самый простой по технологии – возможности инструментов там используются на полную катушку. Поэтому в этом составе я уверен.

– А есть уже какие-то отзывы у оркестрантов и солистов – до Вас что-то доходило?

– По, крайней мере, меня не ругают, в основном хорошие отзывы. В любом случае, обычно мне с исполнителями везет. Надеюсь, и тут не будет исключения…

Беседовал Юрий Алябов

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru