Бельканто – территория, настолько ревностно оберегаемая пуристами от академического вокала, что любое посягательство на предсказуемость нотного рисунка той или иной партии Беллини или Доницетти вызывает бурю негодования, несмотря на то, что многие каденции даже в их классическом виде целиком и полностью построены на волюнтаристской отсебятине того или иного исполнителя. Я не хочу сейчас затрагивать тему допустимости импровизации в рамках устоявшейся «нотной традиции» (эта тема масштабна, безумно интересна и нуждается в разностороннем освещении!), но в связи с дебютом Ольги Перетятько на сцене Метрополитен-оперы тему исполнительского соавторства обойти вряд ли возможно.

Я бы не взял на себя смелость в деталях разобрать весь объем привнесенного певицей в твердокаменную традиционность постановки Сандро Секуи, в которой в разные годы звучали бриллиантовые голоса Джоан Сазерленд и Лучано Паваротти. Но в спектакле, записанном в 2006 году на DVD с участием Анны Нетребко можно увидеть, как всемирно популярная примадонна, не всегда корректно озвучивая нотный рисунок партии, пытается оживить этот костюмированный концерт исполнением части сцены сумасшествия со свешенной в оркестровую яму причёской. К сожалению, мизансценическая незатейливость режиссуры и прямолинейная простота сценографии никак не соотносятся с мелодийной неповторимостью последней оперы Беллини.

В «Пуританах», в отличие от «Нормы» и даже «Сомнамбулы», практически нет «проходных» номеров: каждая ария, каждый дуэт, ансамбль – запоминающийся бриллиант неземной красоты. И мне думается, не случайно великий Россини не мог смириться не только с лейтмотивной мозаикой вагнеровских монолитов, но и ревностно оценивал музыкальную роскошь шедевров Беллини: на мой взгляд, «Пуритане» настолько плотно закрыли пространство бельканто, что после этой оперы в этом стиле сказать что-то новое стало просто невозможно.

Иллюстративность постановки, которая пережила за последние почти сорок лет три реинкарнации, налагает колоссальную ответственность за драматическую убедительность происходящего на сцене на исполнителей, и то, как с этой задачей справилась Ольга Перетятько в соавторстве с ансамблем таких блестящих солистов, как Лоуренс Браунли, Мариуш Квечень и Микеле Пертузи, заслуживает восхищения.

Перетятько относится к тем певицам, которым не нужно опускать голову в оркестровую яму, чтобы произвести на аудиторию неизгладимое впечатление. Её подход к соавторству с первоисточником тоньше и глубже. Если называть вещи своими именами, то певица многое позволяет себе по отношению к нотному материалу, но не огрубляет, не опрощает его, а, наоборот, украшает и расцвечивает новыми драматическими красками. Обладая незаурядными актерскими способностями, Перетятько никогда не позволяет драматическому надрыву подминать вокальную технику: мы можем услышать нюансы и оттенки в звуковедении, но мы никогда не услышим «химической» имитации тесситурных сложностей или даже отдельных звуков. Напротив, очень часто (а Перетятько всегда поёт по-разному, отчего на её выступления в одной и той же партии интересно ходить по нескольку раз – каждый раз это будет едва ли не совершенно оригинальное прочтение!) у опытного слушателя создаётся ощущение, что вокальные возможности певицы намного обширнее требуемых для исполнения той или иной партии. Эта способность вести исполнительский диалог с первоисточником – зона невероятной ответственности и высочайшего риска. Но результат, каждый раз предъявляемый певицей, доказывает оправданность этих экспериментов. Ольга оживляет давно заученные фиоритуры свежими эмоциональными переливами, её фразировка внутренне импульсивна в психиатрических кульминациях, но всегда отличается изысканной, почти скульптурной завершенностью. Её голосу веришь так же, как её жестам, и остаётся лишь пожалеть, что в планы видеотрансляций из Метрополитен-оперы не были включены «Пуритане» с участием Перетятько: уверен, для многих это прочтение стало бы открытием, если не откровением.

Вокальным протагонистом Перетятько стал исполнитель партии Артура – Лоуренс Браунли. Обладающий всеми заоблачными нотами, этот певец отличается феноменальной сценической харизмой: буквально через несколько мгновений после своего появления на сцене афроамериканец Браунли заставляет забыть о цвете своей кожи. Его обаяние, ослепительная улыбка, темперамент и актёрская интуиция, помноженные на изысканной красоты тембр и отменную технику, производят неизменный фурор.

Мариуш Квечень по болезни даже отменил одно из своих выступлений в данной серии представлений, но в тех спектаклях, которые я слушал, певец, превозмогая непослушность больного горла, сумел достойно озвучить партию Ричарда, хотя сценически был намного более убедителен, чем вокально. Дело в том, что я слышал Квеченя в этой партии в состоянии абсолютно здоровом, и мне не показалось, что эта партия идеально вписывается в сферу его вокально-драматических интересов.

Микеле Пертузи, исполнивший партию эльвириного дяди сэра Джорджа, звучал неровно, но убедительно: местами что-то проговаривалось, а не пропевалось, очень часто певец убирал звук, чтобы не сорваться с нотного контура, а в знаменитом дуэте с Ричардом Пертузи почти не было слышно.

Некоторых снисхождений заслуживает исполнительница небольшой, но безумно красивой партии королевы Генриетты – Елизабет Бишоп: мне сложно назвать это пение серьёзным вокалом, но из уважения к нелёгкому труду бессменной героини второго плана (певица, по-моему, исполняет эту роль уже лет десять, если не больше) детально разбирать это не буду, хотя замечу, что именно пленной королеве Беллини подарил одну из самых животрепещущих мелодий белькантового наследия!

Остались вопросы и к хору Метрополитен-оперы. С хором здесь пора что-то делать. Не скажу, что качество неизменно падает, но стабильное «три с минусом» — это не уровень главного театра Северной Америки.

В завершении хочу отметить работу оркестра. Несмотря на немалое количество «шероховатостей» (а я слушал три спектакля, отчего мои впечатления сложно счесть субъективно предвзятыми) оркестранты под управлением Микеле Мариотти бережно вели солистов, изысканно преподносили инструментальные антракты и качественно нагнетали там, где положено было нагнетать. В нескольких местах мне не хватало драматического надрыва, но в целом это была высококачественная работа.

Во время разговора с Ольгой Перетятько и её супругом Микеле Мариотти на следующий день после одного из самых удачных спектаклей серии я поинтересовался, что же является определяющим в успехе артистов в современном мире, кто оказывает решающее влияние на карьерный взлёт певцов, музыкантов, дирижеров. Маэстро Мариотти остроумно ответил, что если у артиста мало работы – это вина его менеджера, а если много, — то это заслуга самого артиста. Эту оригинальную формулу косвенно поддержала Ольга, ответив на мой вопрос о глубине планирования графика выступлений певицы: «До середины 2018 года у меня всё расписано…»

Хорошо, что в этот плотный график включено концертное исполнение оперы «Танкред», которое состоится 12 сентября в Москве в Концертном зале Чайковского: новая роль, новое прочтение, новый фейерверк таланта, мастерства и стиля.

Автор фото — Ken Howard / Metropolitan Opera

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru