Как часто мы возвращаемся к основополагающим текстам западной цивилизации — к захватывающим пьесам Софокла: «Царь Эдип», «Антигона», «Эдип в Колоне», где с потрясающей откровенностью вскрываются проблемы, актуальные и ныне?

Например, когда государства и правительства, не признающие прав совести, ведут людей к гибельному результату, что семейные привязанности должны уважаться государством («Антигона»). Или же – как в «Царе Эдипе» – напоминает нам об ограниченности человеческого ума, о близорукости его соображений, о непрочности счастья. И, наконец, о том, как удрученный и отягощенный бедствиями прожитой жизни человек находит в другой жизни вознаграждение за свои незаслуженные страдания («Эдип в Колоне»). Это подтвердил в конце девятнадцатого века наш великий писатель, вложив в уста своей героини потрясающие слова: «Мы услышим ангелов, мы увидим все небо в алмазах, мы увидим, как все зло земное, все наши страдания потонут в милосердии, которое наполнит собою весь мир…».

Премьера оперы Джулиана Андерсона на либретто Франка МакГиннесса идет в Лондоне в Английской Национальной опере – при полупустых залах!

Три пьесы Софокла – это три акта оперы под названием “Thebans” – «Фиванцы». Автор либретто нарушает оригинальный хронологический порядок, вначале в течение пятидесяти минут показано «Падение Эдипа» («Царь Эдип») – Прошлое. Затем – «Антигона», трагедия которой умещается всего лишь в двадцати минутах второго акта – Будущее. И, наконец, «Смерть Эдипа» («Эдип в Колоне»), на что уходит полчаса третьего акта. Это – настоящее.

Режиссер постановки Пьер Ауди, сценограф Том Пай и художник по костюмам Кристоф Хэтзер лишили оперу определенности, разместив в безвременье. Наилучшего эффекта создатели добились во втором акте, контрастируя на черных гестаповских костюмах и белых одеяниях массовки. Пьер Ауди придает хору замечательное единство, его солисты существуют в мире символов, используя язык жеста и движения.

Музыкальная характеристика оперы – неоднозначна: сладкозвучность, контрастность, выраженная струнными и низкими кларнетами. Интересны высокие шумы деревянных духовых и струнных инструментов. Создана превосходная партитура для вездесущего хора, но вокальные линии оставляют желать лучшего. Оркестр и дирижер, он же – музыкальный директор театра Эдвард Гарднер, выкладываются максимально, энергетика струится из оркестровой ямы, но музыка – не трогает, душа остается равнодушной, сердце не бьется взволнованно. Все происходящее на сцене фиксируется только разумом.

О пении. Питер Хор исключителен как Креон, Роланд Вуд (Эдип) — жесткий, без признаков слабости, но вокал его было теплым, насыщенным; Антигону исполняла шведское сопрано Юлия Спорсен, ее пение было яростным, отчаянным и красивым. Обладатель великолепного мягкого баса Мэтью Бест (Тиресий) также продемонстрировал выдающиеся исполнение. Запомнились красивый тенор Энтони Грегори (Пришелец из Коринфа) в первом акте, а также перспективный молодой баритон Джонатан Макговерн (Полиник) — во втором.

Но драматические темпы постановки — безжалостны, и от этого беглый пересказ создателями известнейших мифов (а они не проживают эти истории, а как бы говорят нам о них), теряет свою привлекательность для зрителя, а неблагозвучная, с бойкими танцевальными ритмами, иногда рваная, резкая, бесчувственная (ее трудно воспринимать душой, сердцем), музыкальная ткань музыки Андерсона не добавила ей популярности, о чем нетрудно было догадаться, только подойдя к театру. Вестибюль, в котором обычно не протолкнуться за полчаса до спектакля, был пуст, но партер, как и первые ряды балкона все-таки заполнились зрителями.

— «It will be challenge!” – сказал мне мой друг, и это его предупреждение можно перевести как: будь готова, это опера — вызов! Не традиционная и привычная, а, скажем так – нечто необычное. Труднопонимаемое, трудно воспринимаемое. И правда — Андерсон и МакГиннесс совершенно сбили нас с толку. Трудно предопределить, насколько эстетически были удовлетворены зрители, с одной стороны, сетуя на занудливость, утомительность, в то время как другая сторона жаловалась на скоропалительность «Антигоны» и «Эдипа в Колоне», что совершенно не позволило аудитории углубиться в действо, при этом — ни один из характеров не был подан в развитии.

«Андерсон не вложил в эту постановку абсолютно никакого смысла». «Андерсон вновь обращается к знакомым сказкам, чтобы обогатить их, и эффект этот приносит удовлетворение. Это серьезный кусок музыкальной драмы, заслуживающей долгой театральной жизни». Такова полярность мнений.

Но это был все-таки любопытный опыт, позволивший лично мне вернуться к подзабытому, совершенно замечательному материалу, оживив, восстановив его снова в памяти. При том, что душа моя безраздельно отдана опере, в какую-то минуту я подумала, как бы мне хотелось посмотреть эти трагедии Софокла на сцене драматического театра, без музыки, которая мне мешала, не затронув ни единой струнки моей души, хотя хоровое и вокальное исполнение приносило удовлетворение.

Хотелось бы, чтобы режиссер и сценограф поставили эти трагедии без «неонаворотов», в той эпохе, которой они принадлежат, в костюмах того времени. Нам не нужно подсказывать, одевая героев трагедии в фашистские одежды, не надо строить безликие зарешеченные, заложенные камнем декорации, мы догадаемся сами, что имеют в виду создатели. Дайте нам краски, передайте нам колорит времени, а мы, зрители, мы все услышим, мы все поймем! Нас разделяет от этих трагедий, кажется, вечность. Но на самом деле – ровно один шаг.

Автор фото — Tristram Kenton

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru