Француз Ален Маратра большой выдумщик. На сцене Мариинского – а здесь у него уже четыре постановки, включая блистательное «Путешествие в Реймс» – он всегда демонстрировал яркую театральность при полном доверии к музыке. А тут вдруг, и ни где-нибудь, а в «Севильском цирюльнике» режиссёр решил как-то устыдиться Россини. Ну, мол, написал старик многовато музыки, да ничего, мы подправим. Нет, сокращать – ни-ни! Это святое. А вот театральностью приправить – самое то!

Кто бы спорил, комическая опера, конечно же, должна быть завлекательным театром. Ну и вот, завлекательного в новой постановке хоть отбавляй. Всякого качества. Здесь много нетривиального юмора, и персонажи не штампованные. Розина, например, - угловатый строптивый подросток, только превращающийся в девушку. Письмо поклоннику она пишет, забившись под стол, и вся её фигурка в торчащих из-под утреннего платьица панталончиках ещё довольно бесформенна. Под напором Бартоло она по-детски тушуется, смешно мнётся и оправдывается. Но характер уже определён упругой музыкальной интонацией и дерзким полётом фиоритур.

Очень забавен её выход к «учителю пения». Упрямица долго не идёт на зов Бартоло, потом раздражённо выскакивает в бигудях с феном в руке, но, увидев Альмавиву, взвизгивает, исчезает и буквально через мгновение является в нарядном платье – юбка колоколом, причёска- волосок к волоску, с томно опущенными глазками (трюк сделан классно!).

Антонина Весенина – замечательное актёрское и вокальное воплощение этого образа. В первый момент даже не поймёшь, какой вариант партии выбран для Розины – меццо или сопрано, столь красивы густые нижние ноты. Но тут же голос взлетает вверх с виртуозной лёгкостью и блеском, и тут сожаления, что это не меццовая версия, отпадают. Очень красивый тембр и завидная свобода вокала!

Не менее своеобразен Бартоло. Третий премьерный спектакль, на котором я побывала, пел приглашённый из московской Новой оперы Евгений Ставинский. Не старый, дома неряшливый, а на выход даже элегантный в своём яично-жёлтом цилиндре и накидке, Бартоло по-своему привлекателен. Озабоченный непредсказуемостью воспитанницы, он бдит. Воспитывает красивым благородным голосом и жестом. Повторение долбящего мотива в арии-рондо не столько смешно, сколько по-учительски назидательно занудно. А менуэт с Розиной мечтательно-галантен и стилен. Такой Бартоло далёк от буффонного штампа, и у него своя правда. При этом Ставинский поёт и выполняет актёрский рисунок легко, без нажима, органично существуя в рамках комедийного жанра.

Казалось бы, сколько достоинств! К ним с оговорками можно прибавить стильную кантилену Евгения Ахмедова – Альмавивы и острую характерность похожего на старую крысу Базилио Николая Каменского, ехидно сообщившего о пользе клеветы, корректное исполнение вокально-актёрских обязанностей Фигаро Виктором Коротичем (правда, Фигаро так и не удалось стать главным героем) и Елену Соммер – Берту, тоже вне буффонного обычая стройную интересную даму бальзаковского возраста с неутолёнными желаниями.

Вот с решения её эротических запросов в виде пантомимы с неким поклонником и можно начать список «грехов» Алена Маратра. Ничего противонравственного персонажи пантомимы не совершают. Пока Берта поёт свою единственную арию, она успевает ответить взаимностью воздыхателю с букетом и увлечь его в кулисы. Ну, в общем, её ария – не монолог Отелло, отчего же не пошутить. Но дальше идёт знаменитый оркестровый эпизод грозы, тоже отданный Берте и её кавалеру, которые, выясняя отношения, в порывах воображаемого ветра носятся по сцене с вывернутым зонтиком. Какой уже там оркестровый шедевр, не до него. Увлекая зрителей пластической сценкой, режиссёр как бы извиняется за предписание Россини - слушать! Увертюру, кстати, тоже приукрашивает постановочная выдумка: дама и господин из галантного века в белых нарядах, спускаясь на подвесном балконе, очень изящно согласуют жесты с музыкой, разрисовывая голубой театральный небосвод белыми птицами и облаками. Но дама с господином до самых поклонов на сцене вообще больше не появляются. И никакими смысловыми или стилистическими перекличками с этим эпизодом в спектакле даже не пахнет!

Апогеем яркой театральности, доведённой до запланированного абсурда, оказывается финал второго акта, где во время знаменитого ансамбля с хором в партер являются колоссальные куклы, забавные и великолепно выполненные дамы и господа из какого-то легчайшего материала. Ансамбль, несущий, кстати, определённый драматургический смысл, течёт себе, а всё внимание публики – на куклах. Втайне все ждут: к чему бы это? А так, просто ради шокинга. Правда, эффект тотальной театрализации, даже с привкусом гофманианы, достигается. Но уходит в ничто: лишь на поклонах кукольное роскошество скромно маячит где-то сзади.

Всеобщее поощрение публики вызывает и пластиковый свирепый пёс, хитро притороченный к ноге одного из персонажей хорового ансамбля. Да и весь ансамбль солистов от Академии молодых оперных певцов очень споро вытворяет на сцене много необычного. А серенаде Альмавивы аккомпанирует гитарное трио в живом исполнении Фигаро, самого Графа и мальчика в старинном костюме. Очень красивое, нужно сказать, звучание. И то, что сами певцы играют на гитарах, – дополнительный аттракцион. В придачу ко всему – звуковая экзотика: на сцене две маримбы – (южноамериканская разновидность ксилофона), при поддержке которых звучат речитативы secco.

В общем, сделано всё… и ещё немножко, чтобы публика не заскучала. Самое интересное, что при таком обилии трюков, гэгов и оригинальных придумок, при активном включении в действие партера, ярусов и даже фойе, при том, что речитативы частично поются, а частично проговариваются со смешным вкраплением русских слов, спектакль время от времени провисает и становится скучным. Оказывается, что молодая труппа по большому счёту к такой эстетике не готова. Ибо трюк не заменяет актёрской и вокальной энергетики, внутренней пружинистости и особой, характерной именно для «божественного маэстро» темпоритмики. Это – высокий класс, но без него Россини никогда не станет шампанским от Вдовы Клико, как бы красиво ни была разрисована бутылка.

Фото Наташи Разиной / Мариинский театр

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru