Звёзды оперы: Лука Пизарони
5197
0
Бас-баритон Лука Пизарони возвращается на сцену Метрополитен-опера, где исполнит свою коронную партию Лепорелло в опере «Дон Жуан». Моцарт всегда занимал особое место в его жизни. Читайте об этом в статье Фреда Кона.
«Этот вид искусства у меня в крови», — говорит Лука Пизарони. Если бы какие-нибудь медицинские тесты действительно могли подтвердить это утверждение, то это многое бы объяснило: сорокалетний итальянский бас-баритон, кажется, был рожден для того, чтобы петь в опере. Например, рассмотрим его Лепорелло в постановке «Дон Жуана» Глайндборнского фестиваля режиссера Джонатана Кента.
Исполнение Пизарони отличает неповторимая красота тембра и удивительная артикуляция, благодаря которой каждое слово приобретает мелодичность и звучит в очень естественной манере.
Но оперный спектакль требует от певца показать не только вокальную технику, но, что немаловажно, и характер героя. В данном случае Лепорелло прекрасен и в том, и в другом компоненте – забавный, иногда задумывающийся о вопросах морали персонаж, который всегда готов помочь своему хозяину в его коварных планах. Несмотря на достаточно близкие взаимоотношения героя Пизарони с Дон Жуаном в исполнении Джеральда Финли, их общение строится, прежде всего, согласно принципам классового неравенства, существовавшее в те времена между хозяином и слугой. За счет своей музыкальности и сценического движения Пизарони настолько убедительно демонстрирует этот момент, что вы едва ли замечаете всю ту напряженную работу, которая за этим скрывается. Вы следите только за развитием сюжета, переживая конкретный драматический момент спектакля. (Зрители Мета впервые увидели Пизарони в роли Лепорелло в 2011 году, в постановке Майкла Грэндейджа. В этом месяце он снова перевоплотится в любимого персонажа, а Петер Маттеи исполнит партию Дона).
«Мне бы хотелось, чтобы люди, вспоминая обо мне, говорили: «Он был замечательным поющим артистом», а не просто «Боже, какой у него был великолепный голос». «Голос – это голос. Над остальным певцу необходимо постоянно работать», — говорит Лука Пизарони, «я хочу, чтобы люди понимали, что я обычный человек со своими слабостями, страхами, проблемами, что я могу смеяться и плакать, как все остальные».
«Мой тесть говорит: «Зрителям не нужны уроки вокала, они приходят в театр, чтобы испытать драматическое потрясение»», — цитирует Пизарони Томаса Хэмпсона.
При личной встрече Лука Пизарони производит впечатление энергичного и увлеченного своим делом человека, что также проявляется и в его выступлениях на сцене.
Он одет очень просто (джинсы и клетчатая рубашка), но, в то же время элегантно, в истинно итальянском стиле. Очки в черной оправе изящно подчеркивают овал его лица. Такой образ вечного студента вполне соответствует характеру Пизарони: он с усердием отличника занимается своей профессией.
Он полюбил оперное искусство, будучи еще маленьким мальчиком. Свое детство он провел в родном городе Верди – Буссето. (Пизарони родился в Венесуэле в семье итальянцев, когда ему было четыре года – семья вернулась в Италию.). Когда я спросил его, как он влюбился в оперу, он ответил: «Не знаю. Я вообще считаю, что со мной что-то не так! Но меня всегда поражало, как человеческое тело может воспроизводить звук такой силы. Я не пользовался популярностью среди своих сверстников, потому что никому не нравилась опера, а я ее обожал». Он «подсел» на субботние радио-трансляции спектаклей из Метрополитен-опера. «Каждую субботу в 19:30 мои ровесники ходили в бар или на дискотеку, а я предпочитал оставаться дома, чтобы послушать Паваротти в «Любовном напитке»».
Получив водительские права, Пизарони регулярно совершал поездки в Ла Скала и театр Ла Фениче, чтобы утолить свой оперный голод.
«Я брал машину, смотрел спектакль с маэстро Мути, возвращался обратно домой в час ночи, а вставал в 5:30. Затем я шел в школу и чувствовал себя очень бодро, потому что опера заряжала меня энергией». Когда ему было 17 лет, он приехал в Ла Скала на оперу «Дон Карлос», которой дирижировал Риккардо Мути. После спектакля он прошел за кулисы, чтобы встретиться со своим кумиром – Сэмюэлем Рэми. Спустя годы Пизарони будет консультироваться с Рэми во время работы над ролью Магомета Второго из одноименной оперы Россини.
Другим примером для подражания для него стал Карло Бергонци, который был руководителем Вердиевской Академии в Буссето. Пизарони посещал его уроки, внимая каждому слову великого тенора. «У меня никогда не было проблем с дикцией, и я обязан этим Бергонци. Он был одержим идеей, что произношение должно быть понятным, и что каждое слово должно выражать определенную мысль».
Затем Пизарони начал свое обучение в Миланской консерватории, где ему пришлось столкнуться с некоторыми вокальными трудностями. «У меня возникли большие проблемы с верхним регистром, у меня совсем не было верхних нот», — рассказывает он.
«Когда я бился над двумя страницами речитативов перед арией «Madamina», то думал: «Если даже речитативы представляют для меня сложность, как же я буду петь арию?».
Пизарони нашел спасение в Буэнос-Айресе, где год занимался с тенором Ренато Сассола, который помог ему разработать верхний регистр, «полутон за полутоном».
Его профессиональная карьера началась в 2001 году, а год спустя в возрасте 27 лет он уже дебютировал на Зальцбургском фестивале в партии Мазетто в новой постановке «Дон Жуана» режиссера Мартина Кушея. Дирижировал оркестром маэстро Николаус Арнонкур, а главную роль исполнял Томас Хэмпсон. «Я думал: А! Это не очень сложная партия, – вспоминает он. Но когда я приехал на репетицию и увидел Томаса Хэмпсона, Анну Нетребко, Ильдебрандо Д’Арканджело, то понял, что это настолько высокий уровень, что даже в партии Мазетто мне нужно превзойти самого себя, показать лучшее, на что я способен. Поэтому я присутствовал на каждой репетиции, слушал всех и каждого. Этот опыт существенно повлиял на мое отношение к музыке, изменил мой подход к выступлению».
Пизарони постоянно учился мастерству у своего более опытного коллеги Томаса Хэмпсона во время совместных репетиций. «Я стал именно тем певцом, каким являюсь сейчас, благодаря тому, что познакомился с ним, когда мне было 26 лет.
Он сказал мне: «Голос — это инструмент, позволяющий визуализировать наши мысли».
Для меня это был совершенно новый взгляд на вокальное искусство». Их отношения стали немного напряженными, когда Хэмпсон узнал, что Пизарони встречается с его дочерью. («Я сказал: Если ты разобьешь ей сердце, я тебя убью!» – вспоминает Хэмпсон). Но теперь, будучи уже родственниками, они стараются как можно чаще выступать вместе. «Я очень счастлив, что он является частью моей семьи», — говорит Хэмпсон. «Мы всем делимся, поддерживаем друг друга».
Со времен зальцбургского «Дон Жуана» Моцарт уверенно занял лидирующую позицию в карьере Пизарони. В его послужном списке значатся Гульельмо в опере «Так поступают все», две главные роли в «Свадьбе Фигаро», а также партия Публия в «Милосердии Тита», с которой он дебютировал на сцене Мета в 2005 году. «Я всегда любил Моцарта, так как в этом репертуаре я мог расти как исполнитель, все время учиться чему-то новому, при этом не нанося вред своему голосовому аппарату. Не нужно беспокоиться о том, летит ли звук далеко в зал или нет, так как оркестровка здесь не такая, как, например, в операх Верди. И музыка Моцарта подходит моему типу голоса».
«В Италии если ты исполняешь Моцарта, но не поешь бельканто, Верди или Пуччини, тебя не воспринимают всерьез», — говорит Пизарони.
«Но хорошо спеть Моцарта — не каждый сможет. Я надеюсь, что буду исполнять этот репертуар еще очень много лет. Моцарт помогает сохранять самодисциплину и держать голос в тонусе».
Через три года Лука Пизарони впервые примерит на себя образ Дон Жуана. (Артист уклонился от каких-либо подробностей на этот счет). Он с неохотой согласился на такой шаг, частично по причине своей большой любви к роли Лепорелло. «Я хочу петь Лепорелло как можно чаще. Я понимаю, что с моим типом голоса и физическими данными, как только я начну петь Дон Жуана, мне больше не будут предлагать Лепорелло. Лепорелло – такой забавный, многогранный персонаж. Я испытываю настоящий восторг, когда играю его на сцене».
«Когда ты поешь Дон Жуана, у всех остальных действующих лиц оперы музыка лучше и красивей, чем у тебя – у всех!», — подмечает он. «У Лепорелло, у донны Анны, у Эльвиры. Но сам по себе персонаж – настолько сложный и глубокий, что я просто обязан его спеть. В этой партии нет полноценных арий как таковых, Дон Жуан проявляется через речитативы и через отношения с другими героями. У этого парня есть свой особый подход к каждой женщине – он ловко приспосабливается к меняющимся обстоятельствам в его жизни. Он как хамелеон, именно это в нем и привлекает исполнителей». По словам Пизарони, именно в сценах со слугой Лепорелло мы познаем истинный характер его героя. «Отношения между ними занимают центральное место в опере. Если с драматической точки зрения они слабо выражены в постановке, то все произведение теряет смысл».
В последние годы Пизарони часто выступает с программой немецких лирических песен — необычный выбор для итальянского певца.
«У нас нет подобной песенной культуры. Песня позволяет продемонстрировать возможности вашего голоса», – говорит итальянец. «В этом жанре меня больше всего увлекает диалог между голосом и фортепиано, мне нравится процесс творческого взаимодействия [с его пианистом Вольфрамом Ригером]. Я пою фразу, затем пианист ее подхватывает, потом я снова вступаю и так далее. Выучить программу для такого рода концерта – это самое сложное задание на свете, но оно того стоит. Ничто не сравнится с тем чувством, когда после исполнения произведения зал, затаив дыхание, все еще продолжает тебя слушать. Как будто время остановилось. В опере вы не испытаете таких ощущений».
Помимо прочего, Пизарони исполняет Россини, а также специализируется в барочном репертуаре. Его Калибан стал одним из ярчайших персонажей в опере-пастиччо «Зачарованный остров»; в 2013 году состоялось его успешное выступление в партии Тиридата в концертной версии оперы Генделя «Радамист» в Карнеги-холле. В записи оперы Кавалли «Влюбленный Геркулес» в постановке Дэвида Алдена 2009 года Пизарони предстает перед нами в образе Геркулеса, одетого в довольно странный «супергеройский» костюм. Он принципиально исполняет барочный репертуар в той же манере, что и произведения Моцарта. «Я никогда не пою прямым звуком», — говорит он. «Если меня спрашивают, могу ли я спеть без вибрато? Я отвечаю: «Нет, извините, но мне оно необходимо»».
Постепенно он двигается в сторону более драматических партий.
«С возрастом все меняется: ты меняешься внешне, внутренне, меняется и твой голос», – говорит Пизарони. «Например, роль Гульельмо больше подходит молодым певцам. А когда тебе уже сорок пять, это уже неинтересно петь». Этой весной он исполнит партию Генриха VIII в «Анне Болейн» в Цюрихе и в Вене. В 2016 его можно будет увидеть в роли Мефистофеля в опере Гуно в Хьюстон Гранд Опера. Он готовит эту партию с бас-баритоном Жозе ван Дамом, который в прошлом неоднократно выступал в этом образе на многих сценах мира. Пизарони рассказал, что на первом занятии он начал петь более темным, густым звуком, и ван Дам сразу же его остановил, сказав: «Любую партию всегда пой своим голосом».
В 2013 году Пизарони впервые вступил на территорию вердиевского репертуара, исполнив роль Паоло в «Симоне Бокканегре», где в заглавную партию пел Томас Хэмпсон. «Паоло прекрасно ему подходит», — говорит Хэмпсон, «У него замечательный нижний регистр». Компания «Decca» осуществила запись концертной версии оперы с Венским симфоническим оркестром. Вокально Пизарони изобразил Паоло как коварного подхалима, что сделало этот образ очень ярким и запоминающимся. У итальянца пока нет определенных намерений относительно партии Филиппа II в «Доне Карлосе». «У меня еще есть время. После того, как ты исполнишь Филиппа Второго, куда двигаться дальше? Для меня это уже вершина. Я смогу спеть его, когда мне будет пятьдесят, и потом буду петь эту партию еще лет пятнадцать. Есть такая итальянская поговорка: «Ogni frutto ha la sua stagione», что означает «каждый плод созревает в свое время»».
На протяжении своей карьеры Пизарони в основном выступал в ведущих театрах и залах Европы и США. Что странно, его редко можно увидеть в родной Италии, он не появлялся там уже более десяти лет. «В музыкальном плане я больше тяготею к центрально-европейскому подходу, чем к итальянскому. Помимо этого, в Италии по политическим и экономическим причинам, контракты подписываются намного позже, чем в других театрах мира. Естественно, если в Мете меня попросят спеть в спектакле, который будет через четыре года, конечно же, я не буду говорить «нет, возможно, у меня будет ангажемент в Италии»».
«Меня расстраивает тот факт, как сейчас Италия относится к оперному искусству», — говорит Пизарони, вспоминая уход Риккардо Мути из Римской оперы и проблемы Джанандреа Нозеды в Турине.
«Нозеда – феноменальный дирижер, пользующийся международным авторитетом, он приглашает настоящих звезд в свои проекты. Мути решил поработать в Риме, а его вынудили уйти в отставку. Это очень обидно. Если вы посмотрите на другие страны, то они уже далеко впереди Италии в этом вопросе. Мы не прикладываем достаточно усилий для защиты и продвижения этого вида искусства».
Отсутствие ангажементов на родине не представляет большой проблемы для певца, который постоянно выступает в таких крупных театрах, как Метрополитен-опера, опера Сан-Франциско, Венская государственная опера, Баварская государственная опера и Ковент-Гарден. Лука Пизарони вместе с женой Кэтрин живет в Вене. Но они не задерживаются в одном и том же месте надолго. Их жизнь распланирована согласно графику его выступлений. Будучи веб-дизайнером, Кэтрин может работать удаленно, что позволяет ей сопровождать мужа в его поездках. Также вместе с ними путешествуют их собаки – Ленни, золотистый ретривер (его назвали в честь Леонарда Бернстайна) и такса по кличке Тристан («Он начал так громко лаять, и мы подумали «прямо как тенор, Вагнеровский тенор!»»).
«Иногда у меня бывает плохое настроение, — говорит Пизарони, — но потом я смотрю на своих собак, на их счастливые мордочки и думаю: «Ничего, могло быть и хуже».
Я очень похож на своего ретривера – я не люблю быть один. Очень часто одиночество сопровождает людей моей профессии. Для меня нет ничего хуже, чем одному возвращаться домой после выступления. Мы с женой решили, что мы будем делать это вместе. По-другому, я не смогу».
Единственное, что немного омрачает жизнь итальянского бас-баритона – это тип голоса, которым наградила его природа. В детстве он хотел быть тенором, но (по его словам) «к сожалению, мой голос изменился». Он признается, что до недавнего времени немного завидовал певцам с более высоким и более низким диапазоном. Пизарони говорит: «Я всегда думал: «Черт побери, я не баритон!» или «почему, я не бас!». Я смирился с этим, когда несколько лет назад жена мне сказала: «Посмотри на ситуацию с другой стороны, ты можешь петь и тот, и другой репертуар». Я никогда не задумывался об этом, но так оно и есть. И это здорово».
Перевод Дарьи Денисовой
Рекомендуем
Карло Бергонци, Вольфганг Амадей Моцарт, Риккардо Мути, Томас Хэмпсон
Персоналии
Произведения
0
0
Всё об опере в России и за рубежом
