В Москве на сцене Концертного зала имени Чайковского 16 января прозвучала опера Генделя «Альцина». Наш автор Мария Жилкина побывала на этом концертном исполнении генделевского шедевра.

«Альцина» была написана Генделем в 1735 году и считается одной из лучших опер композитора. Сюжет заимствован из популярной тогда в Европе поэмы Людовико Ариосто «Неистовый Роланд» (создана в первой половине XVI в.). На сюжет этого «рыцарского романа в стихах» Генделем были написаны 3 оперы: «Роланд» (итал. название «Орландо»), «Ариодант» и «Альцина» (итал. название «Альчина»). И хотя оперы написаны почти подряд, в них нет никаких общих идей, переходящих героев, они были заказаны для разных театров, в общем, циклом музыковеды их не считают.

Авторство либретто «Альцины» до конца достоверно не установлено.

Помимо официальной версии (А. Марки) оно приписывалось Антонио Фандзалья, а также композитору Риккардо Броски (у которого в 1828 году состоялась премьера его оперы «Остров Альцины» на тот же сюжет), была и гипотеза об участии в работе над либретто самого Генделя. Ни одна из этих версий, не считается специалистами достаточно обоснованной, но и не опровергнута до конца.

Сюжет (одна из многочисленных линий поэмы Ариосто) относится к событиям на оторванном от внешнего мира острове, пустынном и каменистом, но чарами волшебницы Альцины выглядящем райским садом. Покой замкнутого коллектива живущих на нем людей, связанных устоявшимися отношениями, нарушают два пришельца, принесшие с собой разоблачения тайн, ломающие иллюзии и по новому формирующие все связи – если абстрагироваться от сказочного антуража рыцарских романов, сюжет в искусстве нередкий и всегда актуальный.

В современности находится немало желающих поддаться чарам виртуальной реальности и выстраивать иллюзорные связи, не так ли?

Однако вернемся к тексту оперы. Воинственная дева Брадаманте, переодетая в доспехи своего брата Ричарда, и ее наставник Мелиссо прибывают на остров Альцины, первой их встречает ее сестра Моргана. Она влюбляется в мнимого Ричарда, дав отставку своему поклоннику – военачальнику Альцины Оронте. Паж Альцины Оберто мечтает спасти своего заколдованного отца – славного рыцаря Астольфа. И Брадаманте появилась на острове не просто так, а чтобы спасти от чар Альцины своего жениха Руджеро. После череды разной степени интенсивности выяснений отношений, это ей благополучно удается, все спасены, владычество Альцины разрушено.

Реализовать все эти хитросплетения средствами вокального искусства был призван смешанный международный состав, включающий и узконаправленных специалистов в области барокко, и артистов, успешно проявивших себя и в барочном, и в романтическом репертуаре, и даже тех, кто попробовал себя на стезе барокко впервые.

В концерте принимали участие Инга Кална (сопрано, Латвия), Вивика Жено (меццо-сопрано, США), Патрисия Бардон (меццо-сопрано, Ирландия), Анна Девин (сопрано, Ирландия), Бенджамин Хьюлетт (тенор, Великобритания), Алина Яровая (сопрано, Украина), Олег Цыбулько (бас, Молдова), Государственный академический камерный оркестр России, Вокальный ансамбль «Интрада», дирижер Федерико Мария Сарделли (Италия).

Оперы барокко – тот тип музыки, который неплохо уживается со звукозаписью и интернет-трансляциями, поэтому если вы впервые послушаете нынешнюю «Альцину» из КЗЧ в записи на сайте филармонии, и состав, и качество исполнения вам, вероятно, покажется достаточно ровным, стабильным, без особых откровений и провалов, на твердую четверку с плюсом.

Наверное, это тоже чары Альцины и конструирование несуществующей реальности, но, за исключением ряда моментов, запись существенно лучше, чем живое впечатление в концертном зале.

Начнем, с оркестра – в записи и звучание, и баланс кажутся почти оптимальными, в реальности громкость оркестра частенько выходила за рамки возможностей отдельных певцов его перекрыть. Итальянский дирижер, музыковед, флейтист, художник, публицист и писатель Федерико Мария Сарделли занимается старинной музыкой более 30 лет и имеет обширную и уникальную дискографию записей с западными коллективами. При работе над непростой генделевской партитурой он фактически был поставлен в ситуацию, описанную в бесхитростной песенке: «Я его слепила, из того, что было». Умение работать с тем оркестром, что был в данном случае в его распоряжении – безусловная заслуга маэстро. Достаточно молодежный по нынешнему составу коллектив, каждый день виртуозные барочные изыски не практикующий, смог под руководством иностранного специалиста, достигнуть предела своих возможностей, но, увы, сам этот предел – вещь объективная. В общем, счет пока в пользу «аутентичных» западных коллективов, записывавших «Альцину» за рубежом.

А вот хор «Интрада», напротив, способствовал выведению московского исполнения оперы на хороший международный уровень.

Особенно впечатлил хор из 3 акта, где несколько теноров из хора поют по фразе соло – много ли хоровых коллективов смогут повторить «смертельный номер»?

Автором второго «смертельного номера», но уже со знаком минус, оказалась латышская прима Инга Кална, вышедшая на сцену, как было объявлено, с осложненным бронхитом. Труднейшая заглавная партия в многочасовом опусе – не самый подходящий повод для героизма. Мы очень сочувствуем певице и рады, что критических срывов не случилось, но и сказать, что болезнь была незаметна – тоже нельзя. Пусть и с поправкой на это печальное обстоятельство, голос певицы по существу своему заметно тяготеет к статике, к медленным опертым «вставаниям» на звук.

А в барокко даже ламенты наполняются скрытым внутренним движением, иначе это будет слушаться как архаика и скука.

Не говоря уже о более динамичных номерах, где мобильность и гибкость – это всё. И совсем неприятный недостаток – крайне контрастная разница между очень тихим звуком (далеко не только там, где предписано автором) и слишком убойным на уровне позднего романтизма форте (на записи это волшебным образом «выровнялось»). Впрочем, для Альцины Гендель написал больше медленного и трагического материала «брошенной женщины», любителям барочной оперы хорошо знакомого и самого по себе располагающего слушателя к сочувствию и апплодисментам, так что завершить анализ выступления певицы правильнее всего выводом: «В целом, обошлось!»

По контрасту исполнительница «второй» женской партии Морганы сопрано Анна Девин, в этот вечер была в прекрасной форме и показала хороший уровень технической подготовки (правда, в записи обертоновое богатство ее голоса несколько притушилось, однако виртуозность и творческий подход к роли – не спрячешь). Понятно, почему молодая певица востребована во многих генделевских проектах: помимо чарующего своими переливами голоса и сценического обаяния, у нее есть еще одно неоспоримое преимущество – ответственное отношение к импровизации. Не секрет, что многие, даже первого ранга звезды, когда поют арию da capo, в репризе, раз уж правила велят непременно что-то менять, добавят пару незначимых ноток или форшлагов, в лучшем случае, чуть разовьют каденцию и считают задачу выполненной.

Однако не такова Анна Девин — она полноценно «соавторствует» с композитором в репризе, но не избыточно, не переходя при этом за грань хорошего вкуса, — ровно столько, сколько нужно.

Надеемся, теплый прием российской публики певице понравился, и она порадует нас выступлениями и в других программах.

Недавняя звезда молодежной программы Большого театра, а ныне зрелая и состоявшаяся артистка Алина Яровая блистала в последнее время в оперном репертуаре самых разных времен, однако, в операх барокко ранее замечена не была. В рассматриваемый вечер она спела брючную партию Оберто, небольшую, но технически нагруженную – там есть и кантиленная, и темповая арии, да и речитативы, пожалуй, из всех певцов у нее были самыми отчетливыми и выразительными. Удивительно, но именно она больше всех выдерживала стиль барочного звукоизвлечения – постаралась сделать его более белым, чем в своих привычных партиях, с тщательно, до нотки, проработанными пассажами и динамической гибкостью. Смеем рассчитывать, что удачный опыт заложил основы для долгой дружбы артистки с наследием старинных композиторов, и мы услышим ее и в более крупных барочных партиях.

Меццо-сопрано Вивика Жено (Руджеро), имеющая богатый послужной список записей старинных опер, в живом исполнении несколько разочаровала – голос показался облегченным, похожим на эстрадно-джазовый, в пении ощущался недостаток благородства, звонкости и полетности. Более-менее собранное звукоизвлечение появилось только где-то к финалу второго акта, а до того были избыток придыхания, довольно недозвученное пение в ариях и плоскостные «мяукающие» вскрики в речитативах.

Для роли какого-нибудь второстепенного пажа, и такого, наверное, достаточно, но в большой партии «первого ранга» непростительно.

Впрочем, если возвращаться к сравнению с записью, доступной в интернете, там невероятным образом недоозвучивание исчезло, баланс выровнялся, а в звуке появился даже легкий привкус металла, которого в зале нельзя было расслышать за придыхательной «ватой». В то же время, безусловно, конек Жено – невероятная свобода в темповых пассажах, дружба с мелкими длительностями, подвижность и мобильность звука.

А вот Патрисия Бардон (Брадаманте) в отличие от не самого блестящего выступления осенью в главной партии в «Танкреде» на фестивале РНО, в этот раз очень понравилась. Сильное контральто как нельзя кстати пришлось для создания образа воинственной девушки-рыцаря, ну а что некоторые, менее мощные голоса других певцов рядом поблекли – это, в общем-то, их, а не ее проблема, поскольку в диалогах и особенно в финальном трио Бардон старалась корректно прибрать мощь своего голоса и баланса не разрушала. Небольшой недостаток все тот же – резковато выстреливаемые крайние верхние ноты (в данной партии — вдвойне непонятно зачем вставленные в репризах арий, но их, к счастью оказалось совсем мало), а в остальном скольжение голоса певицы по диапазону, соблюдение стилистики старинной оперы и музыкальность – неоспоримые достоинства.

Еще одним неожиданным открытием стал британский тенор Бенджамин Хьюлетт (Оронте).

К сожалению, запись не передает живого блеска голоса певца, буквально проиллюстрировавшего своим искусством, что Гендель не напрасно стал чаще, против обычного у его современников-композиторов, привлекать теноров на полноценные героические, а не только характерные партии. Легкий, летящий голос, никаких трудностей с виртуозными задачами и полное отсутствие попыток спеть лирические фрагменты в манере сладко-жирных теноровых партий романтизма (увы, случающихся в барочных опытах маститых теноров) – вот главные козыри Хьюлетта. Может быть, кому-то из отечественных слушателей, привыкших к более прикрытому, округлому звуку, его манера покажется простоватой, но в рамках барокко певцу можно смело ставить высший балл.

И наконец, завершим подробный разбор концерта теплыми словами в адрес баса Большого театра Олега Цыбулько (Мелиссо). Партия, к сожалению, небольшая – всего одна ария, но ее качественное исполнение и мягкие, какие-то умиротворяющие реплики баса в речитативах дают право сказать, что и эта партия была успешной.

Отмечая успешный шаг солистов Большого на территорию Генделя и барокко вообще, соблазнительно помечтать – скоро ли мы увидим в нашем главном театре полновесную сценическую постановку старинной оперы? Всё для этого, казалось бы, есть…

Видеозапись концерта →

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru