В былые годы, лет 20-30 и более назад концертное исполнение практиковалось, в основном, для малоизвестных или слишком сложных в постановке оперных произведений. Ещё как обкатка музыкального материала театрами перед полноценной постановкой спектакля. Сейчас всё чаще практика концертного или semi stage исполнения распространяется и на популярные, любимые широкими кругами слушателей названия. И если совпадает уровень оркестра, хора и команды быстро между основными проектами собранных солистов, а «у руля» оказывается талантливый маэстро – успех обеспечен. Дать отдохнуть глазам и нервам от изысков очередного «гения» режиссуры, насладиться музыкой и пением в авторской редакции композитора стало своего рода модой ностальгирующих по золотому веку оперы меломанов.

Абонемент Светлановского зала Международного дома Музыки не зря называется Bella voce. Услышанное 24 марта на концертном исполнении оперы Гаэтано Доницетти «Любовный напиток» соответствовало заголовку. Основной приманкой для завсегдатаев стали два друга и одноклассника по Хоровой академии, ученики В.С.Попова и Д.Ю.Вдовина Дмитрий Корчак и Василий Ладюк. Международные карьеры обоих сейчас в расцвете, график выступлений на лучших сценах мира расписан на годы вперёд. Но осмелюсь предположить: нигде нет такого количества «бабушек» и дам помоложе, не пропускающих ни одного выступления «Димы и Васи», как в Москве, где начинался их творческий путь. А уж совсем редкие дуэтные появления Корчака и Ладюка объединяют поклонниц тенора и баритона в сплочённую «гвардию».

Ожидания сбылись. Наши герои в тот вечер были в голосе и в образе, что называется «жгли», вернее, зажигали партнёров, оркестр и зрительный зал, причём crescendo к финалу. С первого выхода Неморино с арией «Quanto e bella, quanto e саrа» а затем и бравого сержанта Белькоре «Come Paride vezzoso» знакомые голоса Корчака и Ладюка показались более плотными, «мясистыми», возмужавшими. Напряжения или форсирования не чувствовалось вовсе, но в лирическом теноре явно проступало крепкое spinto, а у баритона и вовсе драматические нотки. Не буду сбрасывать со счёта специфику акустики Светлановского зала: расставленные по рампе незаметные ящички меньше скворечника, динамики Meyer Sound, и на ближних рядах партера исправно создавали звуковую ретушь, в этот раз, впрочем, элегантно.

Партия Неморино давно в активе у Дмитрия Корчака, спета в различных постановках. И по сравнению с его россиниевскими виртуозными работами почти «лёгкий жанр» в плане вокальных задач. Вот эта лёгкость, ощущение, что возможности певца много больше, чем требует композитор, ощущалась в особом его удовольствии музицирования, как процесса. Более того, впервые открыла для себя Корчака - самодостаточного актёра. Без сценического антуража и навязчивого режиссёрского диктата нам явился удивительно органичный Неморино. Не стандартный деревенский простачок, пригож лицом, да недалёк умом (что тенорам удаётся без усилий!). А пусть и не такой образованный, как читающая про Тристана и Изольду Адина, но тонко чувствующий мечтатель, не только стройностью и точёным профилем привлекающий первую красотку деревни, но поэтичностью своей наивной и пылкой натуры. Жилет поверх сорочки без пиджака – крестьянская деталь концертного костюма Неморино. Очень естественно Корчак обыгрывал опьянение эликсиром. Обещанного бордо в пузатых зелёных бутылях не плескалось, пустая тара. Не впасть в гротеск, соблюсти меру в блаженной мимике лица от каждого глотка волшебного напитка, дозировать заплетающуюся походку и проснувшуюся развязность поведения, переходить к отрезвлению, ревновать и каяться – выполненные на отлично задачи образа Неморино.

Una furtiva lagrima, запетый хит, предваряемый соло породистого фагота из Госоркестра, прозвучал у Дмитрия проникновенно как в первый или, наоборот, последний раз. Растаял и зашумел ногами и смычками даже суровый ГАСО (Наблюдать, как постепенно скучающие, как от экзерсиса, лица скрипачей начали приобретать всё более сопереживающее выражение – особое удовольствие!). Взорвался овацией и зал. Пришлось бисировать! Второй дубль Una furtiva получился с вольными вариациями Корчака на тему Доницетти, с эффектным вставным «до», но с ещё более щемящими пиано и филировками.

Искрился отточенностью ансамбля и особой интуитивностью подкалывания-подыгрывания друг другу дуэт соперников, Белькоре и Неморино, когда отчаявшийся простак за 20 скуди записывается в рекруты. Вальяжный, уверенный в себе Белькоре тоже чертовски обаятелен у Василия Ладюка. Партия баритона здесь, что ни говори, меньше по объёму и не так выигрышна, как у тенора. Но бархатистость тембра и барственные, а не грубо-солдафонские манеры этого Белькоре делали выбор Адины между двумя влюблёнными более ценным.

Партия Адины в «Любовном напитке» по-своему уникальна. Обе арии героини не стали концертными шлягерами, популярней ансамбли с мужскими персонажами. Но кроме демонстрации блестящей колоратуры исполнительница должна чувствовать себя primadonna assoluta – соперниц у Адины нет, она всех милее и умнее, интрига троих мужчин крутится вокруг неё. Сопрано Людмила Миранда Бауэрфельдт родилась и выросла в Рио-де-Жанейро, совершенствовала вокальное мастерство и ныне часто поёт в Италии. Отличная выучка, чёткая мелкая техника, кристальные верхние ноты. Пышноволосая, с женственными формами, пластичная и сценичная, в меру кокетливая и задорная Адина. Но сам голос, как природный материал, не ласкал слух – слишком резкий, местами открытый, тривиальный до назойливости тембр. Когда сталкиваешься с таким, всегда думаешь: ну почему хорошему состоявшемуся вокалисту, владеющему своим инструментом лучше других, нельзя, как скрипачу купить или поменять этот «инструмент» на более дорогой и благозвучный?

А тут ещё рядом Джанетта – скромная подружка, роль второго плана, которую в театрах бывает поют и возрастные сопрано, в исполнении солистки Новой оперы Светланы Скрипкиной порадовала как раз более тёплым, интересным голосом, чем Адина, точностью небольших соло, заслуженно награждаемых аплодисментами, и привлекательностью облика.

Наконец, доктор Дулькамара – Симон Орфила. Испанский бас молод, ему нет и 40, громкоголос, поджар и брутален внешне. Партия Дулькамары считается типичной для basso-buffo, здесь важнее не рокотать, а виртуозно выпевать скороговорки, умело пользоваться характерными красками. Образ шарлатана и псевдо лекаря тоже не так однозначен, как кажется. Бывали интерпретации, когда исполнители Дулькамары сами верили в волшебство своего напитка (да и «эффект плацебо» никто не отменял!), бывали и настоящие мудрые чародеи, манипулирующие молодыми влюблёнными. Симон Орфила несколько раздражал своей одномерностью – эдакий нахрапистый «сетевой агент», которому важнее всего заработать на очередной подделке, с первого выхода уверенный в своей неотразимости, заигрывающий с залом «актёр актёрыч», выбивающийся развязной манерой из общего ансамбля. Ему и невдомёк, что внешне похож на ещё памятного «мага» Анатолия Кашпировского, и поосторожней бы надо давить на эмоции публики. Тембр его подвижного техничного баса – жёсткий, с железом, певец злоупотреблял форте. Хотя успех у любителей эстрадных эффектов имел.

Ещё одно знакомство этого вечера – дирижёр Джампаоло Мариа Бизанти. Уроженец Милана и выпускник-отличник консерватории им. Верди чувствовал себя в партитуре Доницетти как рыба в воде. Он чутко вёл певцов, сопереживал и даже подыгрывал им актёрски, сумел преодолеть снисходительность игравшего добротно, но, по-началу, без огонька, Госоркестра. Ловко преодолел наметившийся общий «раскосец» в финальном квартете с хором 1 акта. Культурный, без излишеств жест, чеканное лицо древнеримского полководца, озарённое природным темпераментом – молодой маэстро определённо вызывал симпатии!

Слаженно пел Камерный хор Московской консерватории (Художественный руководитель – Александр Соловьёв).

В финале, когда влюблённые Неморино и Адина мирятся и прилипают друг к другу в нешуточных объятиях, все прочие поселяне, вдохновлённые Дулькамарой, закупаются напитком, то есть ординарным бордо. (Замечу, во времена Доницетти собственно итальянское виноделие пребывало в плачевном состоянии!) Ощущение, что и нас, публику, угостили чем-то качественным, веселящим, будоражащим кровь, не покидало и после долгих финальных аплодисментов и поклонов. И как финальная точка спор двух бодрых пенсионерок в гардеробе: «Ну им же, Корчаку и Ладюку, ещё и 30 лет нету! – Да ладно тебе, уж 30-то есть, давно появились!» Ценный комплимент внешней форме артистов, у которых сейчас золотой период: ещё молоды, но уже мастера.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru