Смысл тезиса, вынесенного в заголовок материала, становится понятен, если читатель знакóм с публикацией о концертном исполнении «Любовного напитка» Доницетти, состоявшемся, как и концертное исполнение «Евгения Онегина» Чайковского, на сцене Светлановского зала Московского международного Дома музыки. 9 апреля признанный шедевр русской оперы прозвучал в рамках монофестиваля «Музыка П.И. Чайковского», посвященного предстоящему в мае этого года 175-летию со дня рождения композитора. Этот проект представили солисты, хор и оркестр театра «Новая Опера» имени Колобова под управлением дирижера Андрея Лебедева.

Главной приманкой афиши, несомненно, стало имя отечественного баритона Родиона Погосова, когда-то начинавшего свою карьеру в «Новой Опере»: дебют певца в партии Папагено в «Волшебной флейте» Моцарта состоялся, когда ему было всего 19 лет! От еще одной постановки Моцарта – «Così fan tutte» на сцене знаменитого нью-йоркского театра «Метрополитен-опера» в конце апреля прошлого года – московский дебют исполнителя отделен уже значительным отрезком времени. Более чем за полтора десятка лет Родион Погосов, приобретя опыт и мастерство истинного профессионала, превратился в звезду мирового уровня. Год назад к его триумфу на главной оперной сцене Америки в партии Гульельмо мы смогли приобщиться, внимая прямой трансляции этого спектакля с экранов российских цифровых кинотеатров.

Сегодня это кажется невероятным, но, став в 2000 году первым российским участником Молодежной программы театра «Метрополитен-опера», уже через два года певец дебютировал в качестве солиста в камерном концерте в Карнеги-Холл с маэстро Джеймсом Левайном и в эпизодических партиях Марулло («Риголетто» Верди) и Фьорелло («Севильский цирюльник» Россини) на сцене «Метрополитен-опера». Дальше – больше: здесь спеты не только моцартовские Гульельмо и Папагено, но и россиниевский Фигаро, ставший на этой сцене не иначе как визитной карточкой певца. Расширяя в последние годы свой репертуар всё новыми оперными партиями, много работая не только в Америке, но и в Западной Европе, у себя на родине певец выступал довольно редко, но всё же выступал. И, похоже, русский репертуар для этого исполнителя – как раз то, в чем на Западе он всегда испытывал явный дефицит. Тем отраднее в родных и до боли знакомых каждому меломану «лирических сценах» Чайковского услышать певца именно в Москве.

В партии Онегина Родион Погосов удачно соединяет истинно русское понимание сути и задач музыкального материала, весьма сильную – почти демоническую! – энергию актерского темперамента и вокальный лоск технической оснащенности, приобретенный им за годы достаточно интенсивной и плодотворной работы за рубежом. В этой роли певец предстает психологически тонким мастером фразировки: его интонирование осмысленно, а дикция безупречна. Чувственно сильный и динамически контрастный голос исполнителя с присущей ему тембрально яркой насыщенностью и дифференциацией градаций вокальной нюансировки уверенно звучит во всех регистрах, воспаряя на верхних границах певческого диапазона партии легко и свободно.

С первого же появления певца на сцене настраиваешься на высочайший уровень вокально-эмоционального драйва, и этот драйв в партии главного героя полновесно ощущаешь уже в упоительно-вальяжной кантилене отповеди, адресованной Татьяне. Этот драйв пульсирует и в сцене ссоры с Ленским (в драматической кульминации оперы), и в концертной фееричности «программных» деклараций Онегина в сцене петербургского бала, весьма значимых для выстраивания общего каркаса оперной драматургии. Неистовый вихрь заключительной сцены, привносимый в нее исполнителем, захватывает, ошеломляет и восхищает при этом наиболее сильно, являя новизну концептуальной индивидуальности.

«Король» предстает в «сиянии», и «свита» его музыкальных единомышленников тому однозначно способствует. Четверка на редкость точных попаданий в характеры и стиль своих персонажей – это лирически крепкая, но в драматическом аспекте достаточно убедительная Елизавета Соина (Татьяна), изысканно благородный и рафинированный лирический тенор Георгий Васильев (Ленский), живая и непосредственная Валерия Пфистер (Ольга), а также восхитительно мощный и одновременно «интеллигентный» бас Владимир Кудашев (Гремин). В партиях-эпизодах в позитивном смысле, прежде всего, выделяются Анастасия Бибичева (Ларина) и Александра Саульская-Шулятьева (Няня).

С момента премьеры 1996 года «Евгений Онегин» в «Новой Опере» идет в авторской редакции Евгения Колобова, де-факто превратившей «лирические сцены» Чайковского в драматические. На сей раз в оригинальной версии композитора Андрей Лебедев, взявший этот спектакль в свои надежные руки после недавнего возвращения в театр, звучанию партитуры придает особую проникновенность и мягкость, поражая тончайшими оттенками оркестровых звучностей, филигранной выверенностью темпов и великолепием прочтения хоровых страниц. Благо, что звучанию музыки в «умной» акустике Светлановского зала, выставленной, наконец, со знанием дела, в этот раз было на редкость уютно и комфортно!

На фото: Московский международный Дом музыки

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru