Композитор Танси Дэйвис и ее либреттист Ник Дрейк совместно с режиссером Деборой Уорнер создали оперу об 11 сентября. Но возникает вопрос – а нужно ли было создавать этот амбициозный проект? Трудно дать точное определение музыке, еще труднее – дать характеристику опере.

Английская Национальная опера представила эту оперу в Барбикан-центре, где есть возможность более гибко и разнообразно использовать пространство сцены, потому что действие идет на трех уровнях (декорации разработаны Майклом Левиным). На нижнем – наблюдающие, родственники, следящие за тем, как разворачиваются события, в середине – офис с четырьмя сотрудниками; наверху – Шаман на фоне освещенного солнцем Манхэттена. Это он – между мирами, как тот лодочник…

На маленьком временном отрезке в 85 минут рассматривается судьба нескольких людей, оказавшихся в то сентябрьское солнечное утро 2001 года в башнях Всемирного Торгового Центра. С одной стороны, объединяет их, столь разных – молодую веселую женщину (в исполнении Райан Лоис), мать-одиночку (Клэр Пресланд), молодого человека, боящегося высоты (Уильям Морган), подуставшего от семейных разборок мужа (Филип Роудс) и дворника (Эрик Грин) – только одно: то, что они оказались вместе на одном из верхних этажей небоскреба. А с другой стороны, поведение их во время столь страшной для всего мира катастрофы и их личного Армагеддона – всех пяти – мало чем отличается друг от друга. Фразы – настолько трафаретные, избитые, пустые – посмотрите любой американский фильм, и вы наберете с десяток их. Никто из них не вспомнил о душе! О боге!

Параметры драмы фиксированы, ее конец трагически неизбежен. Но что удивительно — никакой драмы не ощущается – ни на сцене, ни в зале среди зрителей. А ведь мы говорим о 9/11. В зале – тихо, но зритель – спокоен! Испытывает любопытство, но спокоен!

В начале постановки мы видим, как герои покидают свои дома, уходя на работу (или в случае с дворником, который завершает свою смену), и прощаются со своими близкими – кто-то нежно, кто-то суетливо и сердито. Такое ординарное обыкновенное утро. Первая чашка кофе, замена кроссовок на каблуки, звонок матери и сестре, разговор с няней, виноватый муж, пытающийся загладить свою вину перед женой, спонтанное признание в любви.

Момент, когда самолет врезается в небоскреб, показан каскадом летящих с высоты бумаг. Не знаю, насколько было оправданным такое образное визуальное решение. Но оно не сработало. Мне кажется, даже не кадры, а просто фото были бы эффективны. Ведь все это происходило на наших глазах – я помню, как, включив телевизор, увидела горящую первую башню, и даже не успела осознать, что это за фантастика такая, когда на моих глазах врезался второй самолет, после чего и пришло осознание того, что это живая трансляция, и что все это безумие происходит сейчас, сию минуту, и что все это жуткая реальность, верить во что отказывался разум.

Роль Дворника, которого ярко спел Эрик Грин, специфична, как и Шамана, он — «ходок между мирами, бог сообщений и передач», а вдвоем они образуют некий мост между людьми и неустановленным высшим существом. Шаман (контратенор Эндрю Уоттс), образ которого определен схематично, в конце оперы становится «духом дворника».

Взаимодействие между участниками страшной драмы и их попытки общения с внешним миром на удивление взвешены и сдержанны, о чем я уже сказала в начале. К сожалению, отсутствовали титры, что создавало определенные трудности для тех, у кого родным языком английский не числится.

Музыка Дэйвис движется медленно, это узорчатое и причудливое слияние элементов поп и рок-музыки с некоторыми формулами арт-музыки последнего десятилетия двадцатого века. Высоко звучат струнные и арфы, содрогаются медные, их сопровождают деревянные духовые. Все вместе – альт-флейта и бас-кларнет, бас-тромбон и тубы, деликатны ударные, скорее, – звуковой фон для голоса, музыка поддерживает, а не доминирует над словами.

Дэвис родилась в 1973 году, но сочиняла музыку с подросткового возраста, в частности, ее двадцатиминутный музыкальный эпизод использовала популярная в семидесятых годах группа «Pink Floyd», где она играла на гитаре. Позднее Дэвис изучала композицию в институте Колчестера, где и освоила игру на французском роге, затем какое-то время она работала в Вест Энде – театральной части Лондона, как профессиональный музыкант.

Вокальные линии у Дэвис лаконичны, с вкраплениями ариозных эпизодов, но не полномасштабных арий. Символизм не получает шанс проявить себя в музыкальном плане. Лучшие моменты являются простейшими – беспризорные вокальные линии и проходы под аккомпанемент тихого хорового пения, когда оркестр замолкает. Но это случается в финале, в последней четверти часа, когда звучит реквием, акт памяти, вместе с бессловесными причитаниями матери молодого человека (Сьюзан Бикли) – это, пожалуй, единственное, что запоминается.

В оркестровой яме – дирижер Джерри Корнелиус. Режиссер Дебора Уорнер в конце оперы интересно решила мизансцены хора – родственников жертв в последние минуты телефонной связи с ними. Они выступили вперед во время пения, и это сработало достаточно хорошо.

Весь постановочный творческий коллектив, а также 14 солистов, музыкантов и всех участников хора в целом достойны доброго слова. Но…

Oпeру, подчас, называют надуманным видом искусства. Порой – заслуженно. Иногда дико звучат здесь рваные фразы «Сигнала нет!», «Не смотреть вниз!», также странно и как-то не к месту в конце библейский псалом, и акробатический номер с «танцующими» в воздухе – падающими? – человеческими фигурами под названием «Танец Воздуха».

Перечитала синопсис, и чувствую, пульс бьется чаще. Но полтора часа на сцене и… ни одного эмоционального всплеска. Артисты как-то поспешно раскланялись и ушли. Зрители похлопали, и тоже поспешили к выходу…

Непростой вечер!

Автор фото — Tristram Kenton

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru